Мысль о Черной резанула ножом. С внезапным появлением гиан Сергос совсем о ней позабыл.
– Послушайте, это все, конечно, очень хорошо, но у нас здесь есть неоконченные дела.
Сергос попытался через головы гиан разглядеть, что происходит на поляне, где была Чёрная.
– Ты о той, с кем вы сражались, человече? Она уже давно далеко отсюда. То, что она носит с собой, открывает ей туманные тропы.
Сергос переглянулся с друзьями и, поймав их ошеломлённые взгляды, рванулся в сторону поляны. Гианы не препятствовали, расступились, открывая ему дорогу.
Поляна была пуста. Трава, примятая десятками ног, земля, взрытая заклятиями, и никаких следов Чёрной. Сергос оглянулся – Марис и Альба тоже вышли на поляну. Гианы следовали за ними почётным караулом, сопровождая, но держась чуть поодаль.
– Да куда она могла деться? – возмутился Марис. – Альба же достала её, после такого быстро не оклемаешься!
– Она ушла туманными тропами, человече, – подала голос гиана. – Ты что же совсем не слушал?
Откуда-то слева, из-за деревьев, донёсся слабый стон.
– О, кажется, эти ваши тропы увели её недалеко, – обрадовался Марис и двинулся в сторону источника звука.
Сергос последовал за ним.
Под деревом, прислонившись к стволу, полусидел-полулежал человек. Из раны, начинавшейся у уха, пересекающей тонкую шею и уходящей вниз к груди, хлестала и не собиралась сворачиваться кровь. Едва заживший магический шрам был грубо вскрыт, а кожа вокруг него превратилась в один сплошной ожог.
Именно по шраму Сергос изначально узнал человека, потому что сразу признать в застывшей восковой маске холёное наглое лицо Дженго было непросто.
– Какая встреча! – Сергос сам удивился тому, как злорадно прозвучали его слова.
– Ты его знаешь? – спросил Марис.
– Мы оба его знаем, – сообщила подошедшая Альба. – Это Дженго.
Марис присвистнул. Дженго с явным трудом поднял затуманенные болью глаза на Альбу.
– А ты, верно, рада видеть меня в таком виде? – прохрипел он.
– Очень, – подтвердила Альба. – Это даже лучше, чем увидеть тебя мёртвым. Хотя, – она, сосредоточенно прищурившись, оглядела его рану, – и до этого зрелища уже недалеко.
– Это твоя подружка тебя так отделала, парень? – участливо поинтересовался Марис, присев на корточки перед Дженго. – А где она сама?
– К-ха… Какая подружка? Это всё этот ублюдок Ивон! Грёбанные магики, шут бы вас всех побрал!
Дженго закашлялся, из раны плеснула очередная порция крови.
– Кто такой этот Ивон? – осторожно спросил Марис.
– Кузнец. И магик, как оказалось. Ещё папке моему ножики ковал. И мне… Дела вести помогал.
– За что это он тебя так?
– Он больной ублюдок! Поди разбери, что в голове у сумасшедшего? Повернулся он на бабе вашей! Даже работать на меня согласился бесплатно, лишь бы я помог ему найти её. Раньше за ним такого не водилось. За медяк готов был удавиться.
– Он говорил, почему он её ищет?
– А вот ты у неё и спроси, – Дженго указал на Альбу взглядом, – она-то, поди, знает.
– Он искал именно её? Прямо так и говорил: «Найди мне Альбу»?
– Прямо так и говорил – найди мне Альбу, дочь Вессера, магика из Штольма. Ещё нёс какой-то бред про скверну, которую она разнесёт. Я не вникал. Он был мне полезен, попросил найти человечка, я и нашёл. Делов-то.
Услышав имя отца, Альба побледнела, заволновалась. Марис, заметив это, сделал ей знак молчать.
– Зачем я только влез в это, зачем помешал ему завалить её сразу? – разоткровенничался Дженго. – Жаба меня задушила, подумал, чего добру пропадать-то, баба красивая. И ведьма. То, что надо для моих представлений. На ведьмах выручка в два-три раза больше. Я и уговорил его надеть на неё эти его браслеты и отдать её мне. Чтоб хоть пользу принесла, раз всё равно её валить надо.
– Откуда у него браслеты? – взволнованно спросил Марис.
– Кузнец он! – закашлялся Дженго. – Делает он их! И раздаёт направо и налево, даже платы за них не берет.
– Где его искать?
Марис сейчас напоминал охотничьего пса, нетерпеливо переминавшегося в ожидании добычи.
Дженго одарил его мутным взглядом. Потом опустил глаза и оглядел свою насквозь пропитанную кровью рубаху. Прищурился.
– Я, походу, умираю, – сообщил он. – Спасите меня, и я расскажу вам все, что знаю. Вы же можете.
Марис вопросительно посмотрел на Сергоса, потом на Альбу. Тратить остатки сил на то, чтобы подлатать бандита, возможно и обладающего важной информацией, в их положении было мероприятием весьма сомнительным.
– Слышь, магик, давай быстрее! – вдруг взвизгнул Дженго. – Совсем хреново. Бабы какие-то за вами стоят! Зенки вылупили!
– Уже не спасти. Он видит гиан. Он переходит, – выдохнула Альба.
– Говори, где искать кузнеца! – Марис тряхнул Дженго.
– Спаси меня, магик! – захрипел Дженго.
– Где его искать?! – взревел Марис.
Дженго уже не разбирал слов, обращённых к нему. Из его горла вырвался очередной хрип. Он судорожно вцепился в Мариса одной рукой, другой вытащил какой-то свёрток из-за пазухи.
– Во…Возьми. Спаси! Я не хочу…
Он замолчал. Глаза закатились, руки безвольно опустились. Марис начал тормошить разбойника.
– Да чтоб тебя! – выругался он. – Собака, сдох в самый неподходящий момент.
В свёртке, выпавшем из руки мёртвого разбойника, Сергос узнал свой кошель. Марис оставил бессмысленные попытки растолкать бандита и тоже обратил внимание на свёрток.
– Что это он мне пихал?
Марис поднял кошель и принялся рассматривать.
– Это мой. Там были…
– Сапфиры, – потрясённо пробормотал Марис.
Он успел распустить мешочек и высыпал камни на ладонь.
– Верно, на ярмарке хотел загнать, вот и таскал с собой, – он пересчитал камни, – Тринадцать. Ни одного не продал, – Марис нервно расхохотался.
Сергос подошёл к Марису и принял из его рук камни. Гианы подтянулись ближе. Сергос направился к ним.
– Я возвращаю ваше сокровище, – обратился он к той гиане, что говорила с ними.
Существо долго всматривалось в его лицо, потом отрицательно повертело головой.
– В этом нет смысла. Их касался человек, они для нас теперь бесполезны. Мать говорит, чтоб вы оставили их себе.
– Мать говорит? – удивился Сергос.
Гиана кивнула.
– Мать смотрит нашими глазами и видит всё, что видим мы. Она ждёт вас в своих чертогах. Она откроет вам туманные тропы вслед за той, с которой вы бились. Мать говорит, теперь так должно.
– Похоже, приглашение придётся принимать, – вступил в разговор Марис. – Нам нужно найти Чёрную. Она делает браслеты!
– И она знает что-то о моем отце, – добавила Альба. – Вдруг ей известно, что с ним случилось.
– Кстати, да, – кивнул Марис. – Нам нужно её найти. Если Мать гиан готова нам в этом помочь, стало быть надо почтить её своим визитом. Я так считаю. Сергос?
У Сергоса голова шла кругом от водоворота событий, в который их затянуло. Почти прогулочная поездка превращалась, уже превратилась, в опасное путешествие, исход которого с каждым мгновением становился все более туманным. Идти с гианами было откровенно страшновато, и Сергос не стыдился этого чувства. Не боятся только глупцы, которые не могут оценить возможных опасностей, и те, кому нечего терять. Он не относился ни ко вторым, ни, без лишней скромности, к первым. Но то, что произошло с Альбой, не было случайностью. И эти чудовищные браслеты. Чёрную нужно было найти.
– Мы пойдём с вами, – наконец сказал Сергос. – Я только разберусь со своими людьми.
– Мы подождём, человече, – отозвалась гиана.
Двоих оставшихся в живых наёмников Сергос на месте боя с разбойниками так и не нашёл. В первые несколько мгновений он подумал о самом худшем, но среди обескровленных тел их не было. Лошадей не было тоже.
Что ж, он всё равно бы не стал брать их с собой. Остаётся только надеяться, что они благополучно выберутся из леса.
Тело Винса сожгли в наспех сооружённом из сухих веток погребальном костре, отдав командиру наёмников последние почести. Сергос не решился спросить у Альбы, что она сделала с последним выдохом Винса, но внутренне он понимал, что наёмник отдал свою жизнь дважды.
– Мы готовы, – сообщил Сергос гианам.
Одной рукой он сжимал руку Альбы, другой – Мариса. Как-то очень по-детски, но так было спокойнее.
Гианы снова выстроились кругом, и живой туман поглотил Существ и людей.
Глава восьмаяТёмная руда
Ночью случились первые заморозки.
Здесь, в Черногорье, зима вступала в свои права всегда намного раньше, чем на равнине, но в этот раз всё же слишком рано. Трава, ещё зелёная, хоть и потускневшая, деревья, листья которых едва начали желтеть, стены бревенчатого дома, что укрылся в тени склона от ветра, – всё было покрыто инеем. Снежные кристаллы искрились и переливались в рассветных лучах солнца, показавшегося из-за горы.
На крыльце дома стояла светловолосая женщина. Она была крупной, рослой, но при этом её фигура была не лишена приятных округлостей. Женщина появилась, едва небо начало светлеть. Было до неприятного свежо, дыхание оборачивалось облачками пара, а нежданный холод всё норовил проникнуть под шерстяную накидку, в которую она зябко куталась, но женщина не торопилась уходить в дом. Она внимательно смотрела в сторону дороги, идущей с гор.
Женщину звали Натлика и она ждала возвращения своего мужа. Старая штольня, находившаяся ниже по склону, окончательно истощилась, и Ивон, муж Натлики, отправился на поиски новых месторождений руды. Благо, в этих горах было много заброшенных выработок и ещё больше нетронутых пещер, где горные породы залегали неглубоко, и их добыча была делом сравнительно простым, доступным горняку-единоличнику. Ивон добывал руду, выплавлял из неё металл, ковал изделия в своей кузне, продавал их на ярмарках и этим жил. Он производил немного, но был мастером своего дела, поэтому его изделия высоко ценились. Ему одинаково хорошо удавалось и оружие, и украшения, и какие-то хозяйственные мелочи.