– Странно здесь все же, – Марис огляделся. – Существ, и правда, нет совсем, а Сила разлита в воздухе, хоть ложкой ешь. И чем выше, тем её больше… Твой отец говорил, что хочет найти в Черногорье? – спросил он у Альбы.
Она отрицательно покачала головой.
– Он вообще не собирался в Черногорье. Не знаю, как он оказался здесь. Возможно…
Альба не договорила, потому что за очередным поворотом горняцкой дороги показался покосившийся бревенчатый дом. Рядом с ним было строение, имевшее гораздо более ухоженный вид и по всем внешним признакам являвшееся кузницей.
Убежище Натлики было перед ними.
Глава шестнадцатаяЖертва
Наивный Вессер радовался как ребёнок, очевидно, решив, что его речи убедили её, раз она ведёт его в пещеру. Натлике было даже немного жаль его. Она, в очередной раз, убедилась в коварстве проклятия. В общем-то добрый человек, Вессер был пропитан скверной и не желал этого осознавать. Она вросла в его душу, оплела всё его существо так, что их теперь было не разделить. Чудесные браслеты не помогут тому, кто не желает спасения. Вессер его не желал.
Улучив момент, когда проклятый особенно увлечённо рассматривал стены пещеры, Натлика ударила его по голове куском породы, который подобрала тут же. Она была ростом выше, чем магик, бить его было удобно. Удар получился быстрым и сильным. Вессер мешком повалился на землю.
Натлика надеялась, что этим всё и завершится. Но, когда она наклонилась, чтобы проверить, всё ли кончено, проклятый всё ещё дышал. Дышал он и спустя время, когда она проверила снова. Нужно было его добить, но, похоже, все силы и решимость Натлика вложила в первый удар, а теперь никак не могла собраться. Она не умела убивать.
Но решение нашлось. Натлика заковала бесчувственного Вессера в браслеты, пару которых всегда носила с собой, и оставила умирать. Они были достаточно глубоко в пещере, даже если он вдруг бы очнулся, выбраться отсюда самостоятельно никак бы не смог. А браслеты не дадут проклятию восстановить его.
Натлика покинула пещеру, оставив там все переживания о Вессере. У неё были дела поважнее. Нужно было не дать скверне распространиться. И одним созданием браслетов здесь уже было не отделаться.
Она с трудом дождалась прихода Дженго и его людей.
– Мне нужно, чтобы ты нашёл и привёл ко мне одного человека. Девушку. Альбу, дочь Вессера из Штольма, – заявила Натлика, едва они с Дженго обменялись взаимными приветствиями.
– Отлично, – расхохотался Дженго и его люди дружно подхватили за ним, – а давно я у тебя на посылках, а, Ивон?
– Это будет в уплату за оружие.
– В уплату за оружие я принёс тебе золото, честь по чести. А бегать искать какую-то девку я не подписывался. Мой отец слишком потакал тебе. Я не мой отец.
– Она проклятая.
– А мне-то что?
Слова Натлики не произвели на Дженго должного эффекта.
– Её нужно найти и остановить!
– Кому нужно, Ивон? Тебе? Так иди и ищи. У меня своих забот по горло.
– Всем нужно! Она разнесёт скверну!
– Ну, не чуму же, – хохотнул Дженго.
– Твой отец не посмеялся бы над этим. Он понимал, как важно остановить проклятие, – укорила она Дженго.
– Мой отец? Мой отец понимал лишь то, что когда твои побрякушки только появились, они разлетались, как горячие пирожки. Он нехило так поднялся на этих браслетиках. Но теперь они уже столько не стоят. Их стало много. Магиков столько нет, сколько твоих браслетов. И вообще, какой в них толк? Их ещё попробуй надень на магика, чтоб он тебя при этом не поджарил. Я ещё понимаю, если бы они подавляли волю и делали магиков покорными слугами. Вот это бы было дело. А так… Что мне до того, ворожат магики или нет, если это не влияет на мою прибыль? А если мне надо будет избавиться от одного из проклятых, так, ты не поверишь, от быстрого клинка или болта в глотку они мрут, как самые обычные люди.
Натлика не могла найти слов, чтобы выразить охватившее её возмущение. Дженго меж тем продолжил:
– Я встречался в Рийеле с одним человеком, так среди его людей есть магик. Что он делает, – Дженго мечтательно закатил глаза. – И духов ему зачарует, и в бою подсобит, и подлечит чуть что. Человек этот всё княжество держит, сам князь ему не указ. Вот это польза, вот это прибыль. Так что ты подумай, может, можно твои цацки усовершенствовать? Чтоб магика мне ручного завести? Ну, раз я не такой везунчик, как тот человек из Рийеля, чтоб они ко мне добровольно прибивались. Я б тебе тогда, кого угодно нашёл! А пока извини, не до поисков мне. Давай к делу!
Мысли Натлики метались, что несушки в курятнике, в который влезла лисица. Никто, никто, кроме неё, не понимал до конца, какую опасность таит в себе проклятие. Скверна проникала в души, обживалась там, и люди, сами не замечая, привыкали к ней, переставали её бояться. Слепцы! Всё было хуже, чем она думала. Скверну не изжить, просто создавая оружие против неё. Столько лет она думала, что борется и побеждает, а за это время яд только распространился и окреп. Руки опускались, хотелось упасть на землю и зарыдать.
Но так могла бы поступить Натлика, не Ивон. Только он сохранил разум, не поддался проклятию и только он мог его остановить. Если и он сдастся, скверна поглотит этот мир.
Надо найти эту девицу. Как можно скорее, неважно, какой ценой. Вдруг её ещё можно спасти, возможно, скверна ещё не овладела ею до конца? Может, этот магик заставлял её ему помогать? Найти её, найти дневники Вессера. Это сейчас самое важное.
Но как? Штольм огромен. В одиночку искать в нём человека можно годами. Нужно убедить этого Дженго ей помочь. Цена не имеет значения. Медлить нельзя.
– Ивон, – донеслось до неё, – Ивон, чтоб тебя! Ты меня слышишь вообще? – рявкнул Дженго. – Ты что мака обожрался? Я с тобой разговариваю!
– Да, мака, – собирая мысли в кучу, ответила Натлика. – Ожоги.
– Не, ну оно понятно, – Дженго обвёл её взглядом. – Но ты ж как-то соберись. Я не очень-то люблю со стенами разговаривать, могу подумать, что ты меня не уважаешь.
– Скажи, если я найду тебе магика, ты выполнишь мою просьбу?
Дженго ухмыльнулся.
– Я что похож на пустозвона? Я серьёзный человек. Сказал же, из-под земли достану, кого скажешь. Только ты сначала найди. А то чего просто разговоры разговаривать. Не люблю, когда торгуются, а у самих ни гроша в кармане.
И Натлика поняла, что её испытания только начинаются. Ей не удастся уничтожить скверну и не измазаться в ней.
– Он перед тобой – проклятый, который будет тебе служить, – сказала она.
Интерлюдия IСомнения безучастного
Арктус уже, наверное, в сотый раз прерывал медитацию. Он, как обычно, останавливал гул мыслей и погружался в созерцание мироздания, но покой и умиротворение не приходили. Заглушённые мысли взрывались с новой силой, и чем больше усилий он прилагал, чтобы вытолкнуть их из сознания, тем с большей настойчивостью они рвались обратно.
Его внутренний взор должен был охватывать всё бесконечное множество миров Творца, а видел лишь двоих, сгинувших в Великой Бездне.
На суде он был ближе всех к ним. Когда Аэтернитас открыла портал, дыхание Бездны коснулось Арктуса, отчего всё его существо сжалось в точку. Пустота, которую не заполнить. Зов, заставляющий содрогнуться и отрицающий любую возможность сопротивления. Трудно толкуемое чувство, союз восторга и испуга, охватили его тогда. Он не мог пошевелиться. Существо, чьё физическое тело не что иное, как результат его собственного желания, он, тем не менее, был почти парализован.
А потом она, блистательная Аэтернитас, просто взяла Мятежника за руку и бесстрашно шагнула навстречу этому зову. В бездну, срывающую все слои. Предел, за которым ничто. И улыбка, самая искренняя, которую Арктус когда-либо видел, озаряла её лицо.
Эфоры потом сказали, что Аэтернитас приняла смерть вместе с Мятежником, потому что её ужас и раскаяние от их преступления были так велики, что перевесили её желание жить. И они не стали её останавливать, потому как нельзя препятствовать столь искреннему покаянию. Но собственные глаза настойчиво показывали Арктусу другое. В улыбке Аэтернитас не было раскаяния.
Она торжествовала.
Образы того дня полнили сознание и не позволяли от себя отмахнуться. Арктус хотел от них сбежать, да только они теперь всегда следовали за ним. Великая Бездна – жернова, что могли размолоть искру Творца, единственный страх Смотрителей. Аэтернитас, с улыбкой делающая последний шаг в пустоту. Всегда полный презрения Максимус, глядящий на своего прекрасного палача с восхищением и нежностью. Судорожно сцепленные и так и не разжавшиеся руки. И мысли, мысли, мысли.
Арктус всё же предпринял ещё одну, сто первую, попытку очистить своё сознание, но вновь потерпел неудачу. Что ж, раз ментальному созерцанию предаться не удаётся, стоит, наверно, отвлечься и побродить по мирам. Он выбрал какой-то новый, молодой мир, и двинулся к нему.
Портал открылся на скалистом морском берегу. Скалы обрывались почти у самой кромки воды, оставляя неширокую полосу гальки, а где-то и вовсе уходили длинными языками в воду. С моря дул свежий ветер, он гнал волны к берегу и разбивал их о скалы, обращая в пену. Арктус прогулялся по берегу, пока скала, невысокая и уходящая далеко в воду, не перегородила ему дорогу. Взобравшись на неё, он прошёлся по гребню и, найдя подходящий уступ, удобно расположился на нем. Ветер бросал в лицо солёные брызги, звезда этого мира, Арктус не озадачился её названием, как и названием самого мира, была в зените и щедро разливала своё тепло вокруг. Здесь было очень хорошо. И, похоже, Арктус был не единственным, кто хотел насладиться этим прекрасным местом. Справа от него заискрился новый портал.
– Приветствую, Арк! – прощебетала вышедшая из портала Иридис.
– О, Ири! Приветствую, – отозвался он. – Какими судьбами? Не рассчитывал тебя здесь встретить.
По правде говоря, Арктус вообще никого из своих не рассчитывал встретить на этой прогулке, не только Иридис.