-Я не знал, что не нужно. – Пробормотал Лёха, отводя взгляд. Вот так, в натуре прав был Грек – покойник. Сбросили на корм волкам, что б те не расслаблялись…, только получилось так, что корм, каким-то чудесным образом, вдруг сам шерстью оброс и всех волков передушил.
-Да нет, вообще-то, нужно было. – Поморщившись, сказал Славян. – Грек понятия на хую вертел, не уважал он традиций. Чёрт блять…, не парься короче. Больше мы тебя так не подставим, слово даю. Живи как прежде, делай свою работу. Они уже в курсе, так что жди вестей. Талант у тебя Малой, ни к чему такому таланту на киче пропадать.
-Они?
Но Славян уже ушёл, пояснять этих слов он не собирался. Оставалось теряться в догадках и следовать совету – ждать, хрен знает чего и зачем.
«Они» долго никак себя не проявляли.
Лёха покинул больницу, вернулся в камеру, Мага встретил, пожав руку, и уважительно хлопнул по плечу, после чего вдруг рассмеялся и заявил:
-Всех ты наебал Малой. Опять живой вернулся, ха-ха.
Он пожал плечами, Мага снова расхохотался и пригласил к столу – «грев» пришёл, вся тюрьма отмечала событие сие знаменательное. Ну, не совсем вся конечно и не все отмечали по-настоящему. Начали кушать обед праздничный, по тюремному скромный – ничего особенного, кальмар в соусе, колбаса из трёх видов элитного мяса, свежие мандарины, бутылочка водки, в общем, тяжко там, в тюрьме-то, ни поесть нормально, ни поспать спокойно…, вооот! Когда кушали, по стопке другой приняли на грудь, Мага, раскрасневшийся от выпитого, щедрой рукой кинул куриную ножку под кровать. Там кто-то шуршать стал.
-Не понял? – Рыкнул Мага.
-Кукарекууууу!!! – Раздалось из-под кровати, пополам с чавканьем. Народ рассмеялся, по-доброму, конечно, ну кто ж в такой день будет злиться, и поддаваться чарам депрессии окаянной?
А вот «Лизоньке», за старательность и правильное отношение к своим трудовым обязанностям, выделили аж полноценный обед, на двух тарелках, которые собрали всем столом, долго и оживлённо дискутируя на тему «что же в неволе пидоры едят?». Дискуссия была выдержана в духе учёного совета, какой-нибудь НИИ, чему заметно поспособствовал Лёха, один сумевший выстраивать выспоренные заумные фразы, не пользуясь ни матом, ни сленгом. Глупость и дурость конечно, полнейшая, но под водочку и учитывая немногочисленные тут развлечения, вышло так, что, к моменту, когда обед «Лизе» собрали и на пол поставили, от смеха уже все держались за животы и стирали выступившие из глаз слёзы. «Лиза» тарелки прихватил и поспешно убежал в свой угол, где стал быстро съедать подаренные продукты.
-Господа, мне кажется, - очень серьёзный тоном и лицом, сказал Лёха, поправляя несуществующие очки, - мы с вами не ошиблись, данный вид приматов, классифицируемый нами, как «пидорус сосанус обыкновенный», действительно может питаться тем же рационом, что и мы с вами. Поразительно господа! Это определённо премия Лиги Наук, вне всяких сомнений!
Мага от собственного хохота навернулся со скамейки на пол…
В общем, по-разному отмечали, но буквально все – даже охрана в комендатуре перепилась так, что ночью вся тюрьма слышала конский хохот и стрельбу короткими очередями. Зачем стреляли? Была у местных охранников забава. Редкая и только для офицеров. Откуда они кролика брали, Лёха понятия не имел, как и половина тюрьмы, но изредка, брали они кролика, перекрывали отходы со двора, выпускали животину и палили по ней, с чего придётся.
«Грев», можно сказать, праздничный, да так оно собственно и было, пришёл в зону и забрызгал всех, щедростью своей. Охрана получила вторую зарплату, плюс премиальные, зеки из уважаемых людей, более существенные для них вещи. В тот же день в камере Маги, появился телевизор, старенький, плазменный, толщиной сантиметров пять, но картинка держалась, каналов много – спутниковая тарелка прилагалась в комплекте.
Наступил праздник новогодний, и «общак» выделил немного больше, чем обычно. Было ли так всегда? Точно нет – Лёха не помнил подобного в «Дружбе» и здесь, в прошлом году, всё прошло как обычно. Разве что, Мага кушал за чуть более богатым столом, чем обычно и выпивал хорошую столичную водочку – тогда Лёху к столу не приглашали, Мага отмечал в обществе своих «близких», блатных, рангом пониже, но не шестёрок.
Тогда Лёха с удивлением для себя самого осознал, что всё-таки поднялся повыше в иерархии этого нового, жестокого, беспринципного микромира. Он старался, шёл к цели и не заметил, как миновал один из флажков, отмечавших значительную долю пройденного пути. Он вдруг стал одним из «близких» уважаемого и весьма авторитетного человека.
А ещё, он понял, что за спиной осталось несколько лет. Три? Четыре? Или больше? Лёха пытался посчитать, но водка туманила разум. Да и не хотелось ему знать, сколько точно лет прошло – тоску и печаль нагоняло осознание того, что часть этого времени он валил никому не нужный лес, а оставшееся время тратил на то, что бы ломать судьбы людей, не угодивших ворам и авторитетам, рангом пониже. Не так уж и давно он был сам себе хозяином, сам решал, что ему делать и каковой будет его судьба. Одна ошибка, один предавший друг и всё полетело коту под хвост, собственная судьба, перестала ему принадлежать.
-Сдохну, но больше ошибок не допущу. Ошибки – это смерть. – Вдруг сказал он, посреди застолья. Почему-то, «близкие» Маги и сам Мага, стали обмениваться странными взглядами. Словно, Лёха вдруг сам по себе, ни с того ни с сего, понял нечто, что по определению понимать не способен…, может, показалось, но во взглядах брошенных на него, появилось нечто сродни подозрительности и даже лёгкая тень отвращения. Наверное, ему просто показалось.
Зона гуляла дня два и без эксцессов не обошлось. Маляву принёс охранник, не одну, а сразу две. Мага прочитал первую, позеленел, с диким рёвом врезал по стене кулаком, и с трудом сдерживая эмоции, передал вторую Лёхе. Имя и что нужно сделать, всё как обычно.
-Не подведи. – Сказал Мага, когда смог взять себя в руки.
-Я Малой. – Пожав плечами, ответил Лёха.
Мага молчал с полминуты, а затем кивнул – краска гнева с лица отхлынула, он даже улыбнулся. Снова потрепал его по плечу.
-Базару нет. Ведь Малой в деле, хули я на измене, да?
Лёха пожал плечами, руками развёл.
-Н-да…, не разговорчивый ты у нас, погоняла Немой тебе вообще в тему была бы. Бухой ты мне, если честно, больше понравился. Но дело делаешь. Справишься, всегда ты справляешься.
Мага улыбнулся до ушей – пояснять не требовалось и так понятно, что сейчас имелся в виду, ныне покойный Грек. Лёха взгляд опустил. Чтобы Мага не увидел вспышки злобы в его глазах.
Они его, как жертвенного барана туда бросили, «слили», просто, что бы одному из оборзевших авторитетов указать на его место! Лёха не замечал, как и когда, но эта злоба проросла и активно пускала корни в его душе. А ведь первые пару дней, ему было почти, что всё равно – привык он к роли «покойника» - человека, который выполняет волю серьёзных людей, играет роль карающей длани, и в любой момент может быть выброшен, как ненужная вещь. Но время шло, мысль о поступке воров или кем они там были, всё возвращалась, всё чаще прокручивалась в голове и в какой-то момент, Лёха вдруг понял, что хочет их убить. Славяна, Магу, других. Ему хотелось отомстить им – глупо, самоубийство, но ничего с собой поделать он не мог.
Его роль, начинала тяготить его, впрочем, не так что бы особо сильно. Когда Мага передал записку с именем и коротким словом, в котором заключалась дальнейшая судьба владельца сего имени, он просто пожал плечами – не впервой. Ещё один человек, о котором он не знает ничего. Ещё один человек, который чем-то не угодил ворам и теперь должен получить своё. За что? Почему? Кто этот парень и может, он не виновен, случайно оказался тут? Пфф. Какая к чёрту разница? Терзаться муками совести, он будет потом – когда выйдет на волю. Если будет, если останется желание ими терзаться. И если выйдет на своих ногах, а не уедет на машине, в кузове, в удобном сидении из четырёх не струганных досок. Кто-то выживает, кто-то нет – всё достаточно просто. Нужно лишь сделать выбор, кем из этих двух, ты станешь и просто идти к своей цели.
Лёха выбирал первое, он предпочитал оставаться живым, как можно дольше.
В этот раз, он действовал так же, как в самом начале своей карьеры «покойника». Зашёл, окинул взглядом помещение, где-то на границе сознания, сообразил, что уже знает кто из них Шурик – вот тот мускулистый парень с блестящими глазами, а затем поздоровался. Ему ответили, он кивнул и шагнул вперёд, ещё раз осмотрелся, и снова на границе сознания возникло удивление, пополам с гордостью за себя любимого. Этого второго взгляда хватило, что бы понять, кто может ввязаться в предстоящее дело, а кто нет. Общественные статусы обитателей этой камеры, посреди сего причудливо искажённого микромира, стали понятны буквально с первых мгновений, ещё до того как закрылась дверь. Собственно, с этим и была связана гордость – всё стал привычно, он научился, скажем так, «бегло читать» эту реальность. И, более того, он понимал её.
-Шурик, кто? – В лоб спросил Лёха, не сводя взгляд с мускулистого парня. Что-то в его глазах изменилось, по лицу прошла непонятная гримаса. Парень ощерил зубы.
-Хуй тебе, сука! – Прошипел Шурик – он это и был. В правой ладони возник какой-то тусклый предмет - вряд ли это шоколадка в неяркой упаковке. Шурик соскочил с кровати и в два прыжка оказался перед ним. Лезвие свистнуло в сантиметре от шеи – Лёха даже слегка испугался, будь у Шурика рука чуть длиннее, артерию перерубило бы в долю мгновения, и захлебнулся бы он собственной кровью. Лёха ответил прямым ударом ногой в живот. Шурик хрюкнул, согнулся пополам, но заточку не выронил. Однако воспользоваться ею не смог.
Дикий вой парня пронёсся по камере. Один из обитателей, сейчас в нерешительности замерший у кроватей, отступил на шаг назад и сел, делая вид, что там он всё время и был.
А Шурик валялся на полу и продолжал истошно орать – так с людьми иногда бывает…, когда впервые в жизни у них коленка начинает сгибаться в другую сторону.