-Да?
-Выйдите прочь.
-Не положено.
Мужик губы сморщил, по столу пальцами барабанит. Снова на охранника смотрит.
-Ну не могу я уйти. – Отвечает тот, разводя руками. – Особо опасный он, нельзя одного оставлять. Вдруг он через стол кинется и галстуком вас задушит?
Мужик очки поправил. Задумчиво кивнул.
-Ладно, в ваших словах, есть зерно здравого смысла. Итак. – Парень снова очки поправил – у Лёхи рука дёрнулась сделать то же самое, но вовремя спохватился и руку снова на колени положил. – Молодой человек, случился на вашей улице праздник.
-Неужели? Вы таки привезли для меня живую женщину?
Мужик кивнул головой, спохватился, удивлённо глянул на Лёху.
-Кхм. – Очки опять поправляет, потом ложит на стол дипломат. – Давайте отнесёмся к нашим делам немного серьёзнее. – Открывает дипломат, кладёт на стол стопку бумаг, в коих Лёха узнаёт названия и картинки с пары фотографий. На одной, что только что выпала из пухлой папки, его собственное лицо с двумя фингалами – сразу после задержания сделали. Н-да, ну и рожа…
-Итак, в вашем деле открылись новые обстоятельства. Есть основания полагать, что вы защищались, когда убили того негодяя в тюрьме. И есть основания думать, что тот случай с милиционером, чистая случайность – трагедия, в которой ваша вина совсем незначительна.
-Эмм.
-Я ожидал более воодушевлённый ответ. – Буркнул адвокат, открывая папку с бумагами. – Вы уже отсидели достаточно много. Если бы ваше дело квалифицировалось только как сопротивление аресту, мы могли бы уйти отсюда вместе, прямо сейчас.
-А наркотики?
-Какие наркотики? – Искренне – по крайней мере, Лёхе так показалось, сказал адвокат. – Никаких наркотиков не было. Нет ни одного документа или улики, которая бы говорила о том, что вы торговали наркотиками. Обвинение в данном преступлении, явно шито белыми нитками. Вы со мной согласны? – Ну а чего бы и не согласиться? Кивнул головой…, на всякий случай ущипнул себя – не спит, нет? – Вот, вы согласны, суд тоже согласится, когда обнаружит, что никаких улик нет, а все отчёты и экспертизы, явная фальсификация.
-Что-то я не совсем понимаю…
Адвокат улыбнулся – надменно, слегка загадочно.
Чем-то это всё напоминало «сердечную недостаточность», с торчащей в горле заточкой.
-Итак, сейчас мы обсудим, что и как вы будете говорить, а потом мы подумаем над тем несчастным случаем, жертвой коего стал милиционер.
Лёха непроизвольно улыбнулся, как-то это всё нереально было…
-Что вы улыбаетесь? – Сердито проворчал адвокат. – Я сюда приехал не на ваши кривляния смотреть, а работать. Я обеспечу вам УДО и с удовольствием отсюда уеду.
Адвокат с отвращением глянул на стены и едва не плюнул на пол – видно было, что именно это он сделать и хочет, но воспитание не позволяет.
-УДО? – Знакомое что-то, а что значит, Лёха сразу вспомнить не смог.
-Условно-досрочное освобождение. За сопротивление аресту, в коем вы полностью раскаиваетесь, вы уже отсидели, даже немного больше чем положено. Так же как и за нанесение лёгкого вреда здоровью. – Адвокат улыбнулся и добавил. – Ведь мы оба понимаем, что это всё гнусная фальсификация, сотрудники внутренних органов, вероломно, сами нанесли себе травмы, что бы обеспечить себе премию к зарплате.
Лёха не удержался и расхохотался.
Адвокат кашлянул, опасливо покосился на охранника. Тот покрутил пальцем у виска и глазами показал на заключённого, потом многозначительно кивнул, прищурив один глаз. Когда смех стих, адвокат, тяжко вздохнув, сказал.
-Если хотите на волю, не позволяйте себе подобных выходок на суде. Нужно подготовиться. Аппеляция за вашей подписью, подана три месяца назад, а значит…
-Три месяца?
-Да, вы её подписали и хорошо это помните.
-Ну…, ладно…, помню… - Лёха задумчиво почесал затылок. Весёлость, чувство нереальности происходящего, всё это вдруг отступило – он осознал, что может выйти на свободу. Вдруг понял, что это всё вокруг, может быть не навсегда…, ощущение было примерно таким же, как когда его Ашот скамейкой по башке треснул.
-Теперь обсудим, что вы будете говорить. – Адвокат снова поморщился. – И ваше поведение.
-Не верится мне как-то в это всё, вы уж извините. – Лёха смущённо развёл руками.
-Организация могущественна, она многое может. Но если вы будете вести себя как полоумный, мы не сможем вас вытащить, эммм, таким способом. Ясно?
-Что за организация?
-Неважно. Вернёмся к нашим баранам. Итак, для начала – сделайте виноватое, усталое и полное раскаяния лицо.
-Что?
-Вы что глухой? – Адвокат стал бумажки теребить, судя по всему, теряя терпение. – Мы сделаем суд присяжных. Что б они были совершенно непредвзяты и хорошо упакованы деньгами, мы позаботимся. Но наседать слишком сильно мы не можем, судья не совсем однозначная фигура. Поэтому, вы должны выглядеть убедительно. Наши присяжные должны поверить вам.
-Ну… - Лёха пожал плечами и сделал нужное лицо.
-Вы что делаете? – Поинтересовался адвокат, любопытно щурясь.
-Ну, вы ж сказали, раскаяние, всё такое…
-Я сказал изобразить виноватое лицо, с нотками раскаяния. А не морду дубоцефала стащившего со стола конфетку! – Лёха попытался снова. Адвокат чуть не плюнул на пол. Махнул рукой и сказал. – Оставим пока. Сейчас обсудим, что и как вы будете говорить. Начнём с того, зачем вы пришли в квартиру…, - адвокат глянул в документы, поправил очки, - да, в квартиру Евгения Рябова. Итак, как вы там очутились?
-Нужно было обсудить продажу партии нарко…
-Вы что совсем дебил? – Адвокат всплеснул руками. – Я так работать не могу. – Глянул на охранника. – Мальчик, кофе нам принеси.
Охранник повернулся к двери, за ручку взялся. Остановился и повернулся обратно с ошарашенным лицом.
-Чё???
-Фух, вроде полегчало. – С удовольствием заключил адвокат и добавил. – Продолжим.
И продолжили. Несколько часов общались, обсуждая, что и как Лёха будет говорить, вплоть до того, с каким выражением лица он будет это делать и как именно стоять в данный момент. Ему даже понравилось общаться с этим нетерпеливым, кое-где грубоватым и резким человеком. Но вот что странно – эта суетливость, спешка, постоянные взгляды на часы, Лёха вдруг сообразил, что перестал понимать, зачем это всё. Куда спешить-то? Время тянется так медленно, зачем же спешить? Осознание было и странным и пугающим. Не уж то он так привык к тюрьме что…, а ведь действительно. Когда вернулся в камеру, рассказал новости Маге, получил дружеский хлопок по плечу и вполне доброжелательные дополнительные советы по тому, как себя вести в суде, а потом присел на кровать, вот в тот момент и понял. Окинул камеру взглядом, увидел её словно бы всю сразу, тихая такая, маленькая, не особо уютная конечно, но есть телевизор, кормят неплохо, Мага интересный собеседник, вон «Лидочка», она сейчас за шторочкой, подмывается, но скоро освободится и можно будет расслабиться. С Лидочкой им повезло, не Алина конечно, но справляется тоже не плохо, Лидочка с детства знал, кто он такой и знал, как доставить удовольствие мужчине. Куда лучше чем «Лиза», которого намедни продали в другой блок и прикупили себе ответственного по очку, с нового этапа, гораздо более квалифицированного.
Его вдруг прошибло холодным потом. Ему не хотелось уходить. Камера стала чем-то вроде…, дома??? Теперь стало уже по-настоящему страшно.
Потому что он больше не хотел на волю.
Да и непонятно кто его вытаскивает, что за организация? Почему Мага о них ничего не знает?
И что вообще происходит? Эх…, вот дерьмо же творится…
Этой ночью, он снова видел лес. Олень и медведь стояли средь заснеженных деревьев, плечом к плечу. Они были спокойны, просто стояли. Но морды обоих, были густо вымазаны кровью. Она капала на снег. Постоянно, словно бы эта кровь шла из их ртов. Снег становился красным, сначала под ногами животных, потом пятно начало шириться. Лёха впервые в этом сне увидел себя, словно бы со стороны. Он стоял там же, среди деревьев. Роба новенькая, словно только со склада, пятно кровавого снега захватывает и его. Он приседает на корточки, зачерпывает горсть рукой – снег ледяной, не тает в руке и он густого красного цвета. На самом деле это не снег. В его руке обледеневшая кровь…, вокруг кровь десятков. Пятно ширится, вот уже ели, укрытые в снежные покрывала, становятся красными. Рядом появляется адвокат. Он приветливо улыбается, весь такой с иголочки, весь какой-то ванильный.
-Нам туда. – Адвокат показывает в чащу, туда, где стоят медведь и лось. Они расступаются. За ними не снег, а какой-то тёмный полог, за которым не видно ничего. – Но ты можешь остаться здесь. – Он указывает ему за спину. Лёха поворачивается – обрамлённая кронами деревьев, там виднеется его камера, та, в которой он прожил так долго. Мага как раз чифирь заварил, вон, рукой машет, поспел уже чаёк этот крепкий, можно потреблять…, это место он знает. Он понимает его и знает, как там жить и куда стремиться. Там всё знакомо, понятно, там он видит чёткую дорогу, понимает риски, последствия, знает, как достичь верха и как не упасть на самое дно.
А что за той тёмной стеной?
Вдруг там окажется лучше?
Вдруг однажды, он проснется, а дверь камеры скажет:
-Привет, уёбок, ну как спалось? Гы!
А кружка с чифирем начнёт истерично вопить:
-Мне больно, мне больно!!! Они залили в меня кипяток, фашисты, садисты, сволочи!!!
Не пора ли ему менять обстановку?
-Лёха, тебе решать, конечно. – Он поворачивает голову – адвокат пропал. Вместо него, там стоит Немой. Только он стал другим. Загорелый, откормленный, в глазах снова огоньки веселья, снова он такой, каким был в их первую встречу. Нагловатый, уверенный в себе, знающий, чего он хочет достичь и каковы цены финальной части аккордов этой жизни.
-Только вот Лёха, ты знаешь, чем всё кончится там.
Они оба смотрят на камеру. Маги там уже нет. Теперь чифирь попивает, сидя на кровати, Малой, только теперь он уже стар, на висках седина. Взгляд волчий, раздет до пояса, на плечах воровские звёзды. Он пренебрежительно что-то говорит парочке заключённых, те кивают…