Ну не может человек творить такое!
Примерно такая мысль, посетила всех четверых, спустя десять минут, после того как Лёха получил воспитательную порку, за попытку защитить честь японских «танцев».
Они пришли в комнату с грушами – рядовой и всем известный тренировочный снаряд. Чем тут может удивить, сухой как палка, старый китаец? Или кореец. Или кто он там был.
-Белые свиньи, бьют по грушам. – Объявил китаец. – Так, как я показал. – И он снова показал тот же прямой удар кулаком в нос невидимого противника.
Пожали плечами, подошли к грушам. Стали бить. Сначала неуверенно, потом пошустрее, вкладывая в удар всё, что возможно, и так, как их учили это делать.
Груши аж стонали от сильнейших, хорошо поставленных ударов.
-Хватит. – Сказал китаец. Они повернулись к нему – Кабан и Змей довольные, их товарищи, скуксившиеся и хмурые. У первых удары получались мощные и громкие, груши аж отлетали от них. Кабан, хотя и не совсем оправился от вчерашней взбучке, всё же показывал отличный результат. Чуть хуже Змея, но всё же. Лёха, только что получивший на орехи, кривился от боли, каждый раз и выходило у него из рук вон плохо. Бор, после вчерашней трёпки оклемался лишь символически, так что он не смог показать достойного результата, дважды и вовсе промахнулся по груше, а последний удар не сумел сделать, так как свалился на пол.
-Это лучшее что вы можете? – Поинтересовался старик, и как-то не по себе стало всем четверым – возникло подозрение, что им сейчас прилетит волшебный пендель, помогавший улучшить результативность. А, судя по короткому знакомству со стариком, в качестве повышения квалификации, пендель, тут был самым главным средством. Однако бить их не стали. Даже обзывать не начали. Старик просто подошёл к груше, покряхтел, глянул на них так, будто ему невыносимо тяжело даже собственное одеяние носить, а потом медленно выдохнул и ударил.
Парни ощутили, как волосы дыбом встают.
На пол, медленно, сыпалась струйка песка, а груша тихонько раскачивалась, демонстрируя им разорванный бок. Она не отлетела, не подскочила, просто рука старика погрузилась в неё, они услышали жуткий треск, и груша посыпалась песком…, фантастика. Так Лёха и сказал, едва слышно. Старик приподнял бровь, пожевал губами.
-Что значит это странное слово в презренном языке русских белых свиней?
-Выдумка, вымысел, нечто невозможное. – Практически шёпотом отозвался Лёха.
-Кхм. – Старик недоверчиво покосился на грушу, снова на него и пожаловался. – Великий Мастер не понимает. – Снова губами пожевал и добавил. – Белые свиньи очень странные. Я не стану обращать внимание на то, что ты хотел сказать, ведь все белые безумны. Безумнее них бывают лишь жёлтые корейские свиньи. – Тут он сокрушённо покачал головой. – Они совсем-совсем безумные. Великий Мастер, всего лишь хотел есть. Но они напали на него и попытались побить палками, требуя каких-то денег. Сумасшедшие. Корейские свиньи хуже всех.
-А японские? – После чего мысленно сказал «Лёха, заткнись, пока не убили!!!».
-Да. – Старик глянул на него, снова удивлённо. – Ты верно заметил. Как я мог забыть? Нет ничего хуже японских свиней. Нет и быть не может!
Помолчал, глянул на него благодарно.
-Ты умный. Это большая редкость для белой свиньи.
Наверное, это надо было понимать, как большую похвалу.
Весь день они торчали в том зале, и старик учил их наносить удар. Простой прямой в голову.
К вечеру, они тащились в свою спальню, свесив руки вдоль тел.
-Я рук не чувствую. – Пожаловался Кабан. Ему ответили замученными взглядами и молчанием, все четверо сегодня рук не чувствовали.
Да и головы пухли у всех четверых от всего, что им пришлось узнать.
Собственно, в основном не от сложности и объёма усваиваемых знаний, а от способа, каким это знание, вбивалось в их головы. Причём «вбивалось», далеко не в переносном смысле. Потому что если новое знание не усваивалось достаточно быстро, Великий Мастер, отвешивал затрещину…, получив три таких, Лёха обнаружил, что груш перед ним две, ноги ватные, а комната раскачивается, словно палуба корабля в сильный шторм. И не скажешь, что сухонькой ладошкой, старик его приложил, скорее уж, казалось, что металлической трубой долбанули.
Во сне, он снова и снова видел куски прошедшего дня, перемешанные словно в калейдоскопе.
Старик учил их наносить удар, вкладывая всё, что было в их телах. Нужно было правильно поворачиваться корпус, нужно было непременно так и никак иначе, выставлять опорную ногу по время удара, левая рука должна была находиться в таком-то положении и ни в каком другом и так далее и тому подобное.
В общем, какой-то драный удар, вроде бы и простой и лёгкий, оказался чем-то вроде теории вещественного пространства, с кучей дополнительного материала. То есть, всё вроде просто, но начинаешь изучать и понимаешь, что для твоих мозгов, это вряд ли посильный труд.
Утро началось почти так же, как и предыдущее, только теперь визжал уже Змей.
-Истинный ассасин, просыпается едва открывается дверь. – Поведал китаец мудрость непонятную, потрясая указательным пальцем. Вой Змея ему вторил.
-Сегодня вы узнаете, что у людей внутри. – Радостно сообщил старик. Опять переглянулись недоумённо и с затаённой болью в глазах – вчера простой удар был превращён в форменную пытку, а тут анатомия. Они полагали, что вряд ли этот день, будет лучше предыдущих. С обречённостью осужденных на смертную казнь, они поплелись на выход.
Однако вопреки страхам и предчувствиям, в тот день их даже за неуспеваемость не били.
Пришли в комнату, которой Лёха раньше не видел – парты там стоят, доска с плазменным экраном, пара анатомических моделей, кажется, настоящих. Тут Лёха не был уверен, ему могло и показаться, что модели, когда-то были живыми людьми. Всё-таки, эту часть огромного пласта знания, накопленного человеком, он освоил лишь в самых общих чертах.
-Учитывая, что вы белые, начнём издалека. – Объявил старик, когда они уселись за парты, коих тут имелось ровно четыре. Старик показал пальцем на модель. – Это человек. На нём нет кожи, это просто модель, он не живой. – Успокаивающе проговорил старик. Лица парней вытянулись – они вообще-то, не дауны вроде, как бы и так понятно, что к чему.
Потом старик стал показывать, где какие органы.
-Нафига нам это всё? – Пробурчал Кабан, тихо-тихо, однако, старик услышал.
-Ассасин должен знать, куда он бьёт и зачем. – Наставительно потрясая пальцем, сказал он. И с глубокомыслием бесконечным, подарил им новую мудрость. – Бесполезен тот нож, что царапает кожу и бесценен тот, что убивает одним ударом.
О чём речь, никто не понял, но рты держали на замке, мало ли что там замкнёт у этого старичка и всё, закопают на заднем дворе и поминай, как звали.
Перечислением органов не закончилось. Старик показывал артерии, нервные пучки и тому подобное, требуя, что бы они запоминали всё. Когда закончил показывать, перешёл ко второму забальзамированному покойнику и начал повторять всё сначала, кажется, даже слово в слово.
Через полчаса вернулся к первой модели и опять та же речь. Бор начал клевать носом, да и остальные уже засыпали от монотонной речи китайца. Тут он и прекратил рассказывать. Указал пальцем на Лёху, потом на Змея и жестом пригласил их выйти к образцам.
-Повторите. – Предложил старик, после того как они поднялись из-за парт.
Вряд ли им удалось повторить всё, и показать те же места на моделях, какие показывал старик, но наказания не последовало. Туже процедуру повторили Бор с Кабаном, потом китаец снова всё показал на двух моделях и опять то же самое – Лёха, Змей, затем остальные, повторяют речи старика и показывают те же места на моделях. Зачем это было нужно? Лёха не успевал думать, старик мурыжил их весь день, а когда отпустил спать, кроме как спать, им ничего и не хотелось. Разве что поели, чаю выпили и всё, на большее ресурсов не осталось – головы болели не только утром, но и всю ночь. И днём тоже, но тут уже не от умственных усилий. Просто на следующий день им пришлось всё, что говорил и показывал китаец, повторить. Он сначала сам повторил, а потом вызвал их к «доске». Первым вещал Змей.
-Неправильно. – Мягко сказал старик. – Эти нервы, находятся тут.
Показал где. Но Змей не увидел – просто он на полу лежит и тихо дышит. Наверное, он дышал бы громче, но сознание потерял. А как его не потеряешь, если с высоты своего роста, лбом в деревянный пол? Вон и кровь уже течёт…
Три дня они ходили в эту комнату «учиться» и на четвёртый входили туда уже в объятиях липкого ужаса – за это время люлей получить успели все и не один раз. Так что к четвёртому дню, хромали на обе ноги и иногда запинались друг об друга.
Великий Мастер, в тот день, начал урок, недовольно хмурясь и показывая пальцем на органы модели, скорее шипел, чем говорил. Лёха не удержался, проклиная себя за длинный язык.
-Что с вами учитель? – Как-то нейтрально и уважительно сказал.
Обращаться к старику «Великий Мастер», он, почему-то, не мог. Как-то это неправильно казалось, хотя и непонятно почему.
-Что со мной? – Старик что-то проворчал на незнакомом языке, потом махнул рукой. – Всё в порядке, просто белые свиньи, не хотят, что бы вы учились правильно.
Никто не понял о чём речь и старик легко сие прочёл по их лицам. Сморщился недовольно и пояснил свои слова чуть более вразумительно.
-Они не хотят, что бы я помогал вам постигать великую науку ассасинов, правильными учебными методами.
Снова непонимание. Старик опять выругался на незнакомом языке и добавил по-русски.
-Мне запретили бить вас во время изучения Центров Жизни. – Он аж покраснел от негодования и, всплеснув руками, почти закричал. – Мне! Белые свиньи посмели запретить Великому Мастеру, правильно учить древнему искусству! – Тут он вдруг резко успокоился и с отвращением на них глянул. – Хотя, они в чём-то правы. Ведь вы тоже белые свиньи. Хм…, Великий Мастер уже слишком стар. – Он вздохнул тяжко и пожаловался. – Я совсем забыл, что все свинья гораздо мягче, чем женская грудь! Если вас учить правильно, вы уйдёте к своим жирным предкам, принося к их безумию, ещё и своё.