-Двенадцать. – Проворчал китаец. – Почему всего двенадцать свиней? И почему нет чёрных и жёлтых свиней? Мне нужны все виды, что бы мои свиньи получили хороший урок! – Тут он почему-то глянул на них, с каким-то извиняющимся выражением лица. Они не смогли удивиться, что старик ощущает вину, за то, что опять назвал их свиньями…, потому что они уже понимали, что им сейчас придётся делать.
-С материалами неожиданные проблемы возникли. – Сердито ответил незнакомый им человек в деловом костюме. – Что смогли привезти, привезли. В следующий раз будут все расы.
-В следующий раз! – Всплеснул руками старик. – Зачем в следующий если…
-Отпустите нас, пожалуйста…
-Почему белые свиньи разговаривают? – Прошипел старик, обращаясь к незнакомцу.
-Потому что у них языки есть. – Буркнули ему в ответ. – Короче, я материал сдал, вы его приняли, всё, чао, у меня других дел до хуя до самого.
И мужик сей ушёл, сердито что-то ворча себе под нос. Старик минуты две смотрел на людей, сгрудившихся у дальней стены. Все в наручниках. Разных возрастов. Взгляды тоже очень разные, кто-то смотрит обречённо, кто-то с надеждой, но все взгляды, полны страхом.
-Белые свиньи, - обратился старик к этим людям, - Великий Мастер, дарует вам право завоевать свободу и жизнь. – Повернулся к ним. – Вам, белые, даруется шанс умереть сегодня.
-Что? – Чуть не разом сказали они.
-Вы убиваете их, или они наносят вам один любой, удар и уходят отсюда. – Старик нехорошо улыбнулся. – Ученик мой, после стольких дней обучения не способный уйти от удара белой свиньи, не умеющей даже держать равновесие, мне не нужен. Я перестану его учить. – Улыбка стала чуть шире. – Но я буду оскорблён до глубины души, если такое случится. Великий Мастер, не сможет пережить такого страшного позора, пока его нерадивый ученик жив.
Как бы пояснять дальше не требовалось. Они переглянулись – да, все четверо правильно перевели слова китайца. Если они получат в рыло от кого-то из этих людей, счастливчик будет свободен. И они тоже. Только счастливчик тот поедет в город успокаивать нервы стаканчиком спиртного, если денег найдёт, а они сразу на кладбище – если ещё удостоятся такой чести.
Закопают где-нибудь в лесу, и никто никогда не узнает, что там труп чей-то валяется.
-Я жить хочу. – Буркнул Змей и вышел вперёд, вызвавшись добровольцем.
Китаец кивнул и поманил пальцем одного из двенадцати. Вышел парень, лет тридцать максимум, светловолосый, мускулистый. Он остановился в паре шагов от Змея, поднял руки – он собирался драться прямо в наручниках. Однако в планы старика это не входило. Подошёл, взялся за цепочку и без видимых усилий разорвал её.
-Благодарю. – Удивлённо моргая, сказал парень.
Старик презрительно фыркнул.
-Великому Мастеру, не нужна благодарность свиньи, какого бы цвета она ни была.
Парень улыбнулся, пренебрежительно – старичок китаец, смотревшийся игрушечной копией человека, для непосвящённых, иного отношения вызывать и не мог…, потом глянул на свои разорванные наручники, и улыбка с лица парнишки сошла.
Змей не стал особо мудрствовать – прыжок, удар с разворота. Парень свалился как подкошенный. Китаец подошёл, присел, повернул набок голову парня, в агонии брыкавшего обеими ногами. Пожевал губами. Потрогал пальцем глубокую вмятину на височной кости.
-Для белого сойдёт. – Наконец, выдал он своё заключение. Выпрямился и сказал. – Змей, можешь встать у стены.
Змей кивнул, пошёл обратно и запнулся об собственные ноги. Ему послышалось или впервые за всё это время, старик назвал его «Змей», а не «белая свинья» иногда добавляя «тупая», «жирная» или «бесполезная»?
Судя по всему, в глазах китайца, тот день был чем-то вроде экзамена, по закреплению пройденного материала. Один за другим они выходили в центр комнаты, старик разрывал наручники на руках их жертв и те кидались в бой. С отчаянным визгом, молча, сцепив зубы, в слезах или крича от ужаса – по-разному, но иного выхода у них не было. Как и у учеников Великого Мастера. На каждого досталось по четыре человека. Змей убил своих, используя удары, не оставлявшие особых повреждений. Почти так же поступил Бор. Кабан, избрал другой путь.
-Нет, нужно было сильнее выставить плечо. – Сказал старик, присаживаясь на корточки, возле дико орущей жертвы Змея. – И быстрее наносить удар в шею – видишь Кабан? Он ещё жив, ты не попал. Вот, - он ухватил воющего человека за горло и резко повернул шею – она громко хрустнула и вой человека, коему только что оторвали руку, стих, - видишь красный след? Это от твоей руки, ты ударил слишком высоко. Это случилось, потому что ты правой рукой, двигал после левой, а нужно вместе, тогда бы ты попал точно куда нужно. Понятно?
-Ну да. – Кабан даже не дрогнул, когда ныне мёртвый парень, выл, поливая пол кровью.
Все свои жертвы, он убивал похожим методом. Второй, даже не пытавшийся драться, просто опустивший руки и уныло смотревший в пол - его Кабан прикончил ударом ребра ладони в нос. Они увидели как это вживую. Сильно отличалось от обычного перелома. Вместо носа крупная вмятина, сам нос как будто вдавился в голову. Третий пытался сопротивляться и попал в блок – в настоящий блок, а не тот, что практикуется в «танцах». Парень свалился на пол, левая нога была сломана в колене так, что практически оторвалась – не стоило наносить настолько медленный маваши…, или они стали настолько быстрыми, что теперь обычный удар, кажется медленным?
Вторую ногу он держал в захвате и сломал в колене, до того, как парень упал на пол. Он умер от болевого шока, даже добивать не пришлось.
Четвёртый получил «цветок невесты».
Пока парень выл на полу, двумя руками держась за то место, откуда ноги растут, Лёха боролся с рвотными позывами. Змей остался бесстрастным.
Бор не выдержал – заблевал весь пол.
-Это правильно. – Покивал головой старик. – Очень умный ход. Желудок должен быть чист, если предстоит битва. Вам стоит с большим уважением относиться к своему товарищу.
Вот что это было? Старик действительно решил, что Бор специально вызвал рвоту? Или он издевался над ними? Или не хотел снова называть их «белыми свиньями» и принял такое вот компромиссное решение? Кто ж его знает, китайца этого…
Своих, Лёха убил, словно во сне. Почему-то, именно эти жертвы, казались ему неправильными, словно он не имел никакого права убивать их. Почему? За ним уже столько трупов…, может быть, всё дело в том, что прежде, его жертвы имели шанс убить его. Тут – он быстро понял, что ни у кого из них, нет даже крошечного шанса.
Его первая жертва, явно изучала тот же «танец». Парень занял стойку, начал бить. Как-то на автопилоте он отметил, что уровень у этого парня, не меньше чем коричневый пояс, а может и чёрный…, он бы не смог победить такого противника.
В обычном спортивном поединке.
Лёха отступал, уворачивался, применял простые, не настоящие блоки – старик мрачнел и хрустел кулаками, но Лёха не мог сразу же прикончить противника. Не потому что не знал, как это сделать или не было возможности - всё совсем наоборот. Он вдруг увидел, что может убить этого человека, в течение трёх секунд. И при этом, если будет драться как в прошлом, по правилам каратэ – он проиграет, окажется на полу с отбитой башкой. Это ошеломило даже сильнее, чем понимание, что эти люди не имеют ни единого шанса на жизнь. Конечно же, он не станет позволять кому-то из них провести точный удар – он тоже хочет жить. Их таких много, больше десяти миллиардов уже. А вот он, он-то такой один. Как он может поступить иначе? Никак не может…, красивейшая серия ударов ногами – сократить дистанцию и сложенными в копьё пальцами, в горло. «Кийя!» - кричит противник и наносит свирепый удар кулаком. Блок – настоящий, с переломом кисти и хлёсткий удар расслабленными пальцами по лицу. Если повезёт, один или оба глаза противника лопнут, если нет, кожа на лице будет рассечена. И всё, бери тёпленьким, он станет беспомощен. Лоу-кик – очень мощный, такой, после которого неделю хромать будешь. Встречный удар, в невысоком прыжке – настоящий блок, который приведёт к перелому коленного сустава, одновременно, перенос веса тела и удар кулаком в горло. Не убьёт болевой шок, так захлебнётся собственной кровью.
Весь тот бой, походил на танец. Противник бил, он уворачивался, блокировал – они танцевали, это не боевое искусство, это просто танец.
Противник кувыркнулся, нанося удар пяткой сверху вниз, Лёха отклонился в сторону, резко бросил себя обратно и ещё не успел противник упасть, ударил костяшками пальцев в горло.
-Плохо. – Буркнул китаец. – Очень плохо Малой. Ты мог убить его раньше.
-Мог. – Просто сказал Лёха. Глянул вниз. Парень хрипит, держась за горло и выпучив глаза.
Без всяких эмоций, он поднял ногу и ударил вниз, хрустнула височная кость, жертва затихла.
Второй, третий – они вышли с решимостью смертников. Но оба умели драться не больше, чем пьяный десятиклассник. С ними покончить было легко. Разрыв печени и сложный, но правильно выполненный удар в сердце – оно остановилось до того, как парень упал.
А вот четвёртый, последний из двенадцати, взвыл от ужаса и пустился бежать. Не к дверям – панический ужас затопил сознание и, мускулистый, в общем-то, крепкий парень, побежал к стене, стал метаться там, потом побежал к другой стене. Там у него штаны стали мокрыми.
-Эта свинья хуже всех. – Проговорил китаец, с отвращением морщась. – Малой, эту свинью забить должен ты, почему ты ещё стоишь на месте?
Лёха кивнул и побежал за своей жертвой, та взвизгнула и ринулась прямо на китайца.
Не добежал совсем чуть-чуть – прыжок, кувырок, почти тот же удар, что стал последним, для представителя славной спортивной традиции каратэ. Только выполненный по-настоящему.
-Плохо, надо было быстрее и немного выше. Ты бегаешь очень медленно и прыгаешь невысоко, ты слишком жирный. – Проворчал китаец, когда парень свалился у его ног, со сломанной шеей. – Ты будешь снова бегать в коридоре.
Лёха кивнул – это тот тоннель с палками. Первый забег там, кончился кучей синяков и парой глубоких ссадин на голове. Но они уже привыкли, всё достаточно просто – даже сумели запомнить пару особо сложных мест, где требовалась почти акробатическая ловкость, что б избежать травм.