Лёхе достался инфаркт. Места на коже, где китаец прожимал пучки нервов и перебивал отдельные их ветки, ещё красноватые, скоро эти следы исчезнут - ещё до того, как тело остынет. На вскрытии, наверное, их будет видно всё равно, но вряд ли кто-то свяжет такие вот крошечные синячки, с остановкой сердца. Лёха сам бы не видел, как подобным образом человека убивают, ни за что не поверил бы, что это в принципе возможно. Человек просто помрёт и всё, скажут – так бывает и усё, закопают нафиг…, он начал работать, отчаянно вспоминая положения нужных узлов нервной ткани и последовательность необходимых действий. Вроде всё верно сделал.
-Плохо. – Сказал китаец, даже от стены разглядев, что грудь мужика на каталке, больше не двигается. – Малой, подойди к Великому Мастеру.
Лёха икнул, но что поделаешь? Убежать, даже если бы и было куда, всё равно не успеешь. Да и не стоит так поступать – вполне могут прописать лекарств побольше и по эффективнее.
-Ты понял свою ошибку? – Спросил китаец, кажется, давая шанс избежать лечебных процедур. Лёха поспешно кивнул и начал объяснять, где он напортачил. Говорил вроде, вот китаец стоит, кивает согласно…, а потом раз и темно.
В тык получили все четверо – никто не справился с задачей. Несколько дней посвятили повторному изучению тычков и надавливаний, позволявших отменить смертельные манипуляции того же рода. Тренировались на тренажёрах разрисованных пятнами, точками и линиями – ночью принесли ещё три таких. Когда старик решил, что они готовы, в той же просторной комнате, появились новые четыре тела. Всё повторилось, но на этот раз Лёхе досталась Рука земли – применённая на левую ногу жертвы. Он старался изо всех сил, потратил почти десять минут, облился потом на три раза…, и:
-Не понимаю. – Удивлённо молвил старик, покинув свой пост у стены и теперь разглядывая труп. Осмотрел его на два раза и опять выдохнул. – Не понимаю. – Снова пожаловался китаец, зачем-то потрогал почерневшую ногу, провёл пальцем по крупному синяку в области печени.
-Как так получилось? – Пробормотал Великий Мастер – Лёха плечами пожал. Он печень не трогал. Вообще выше таза ничего не делал. Но область печени превратилась в крупный синяк, на коже проступили синюшные вены. Явно и чисто проведённая «Мягкая тряпочка» - множественные разрывы в печени, ведущие к полному её распаду. При вскрытии, печень выглядит как старая мокрая тряпка и при любой манипуляции разваливается на куски. Для того что бы это сотворить, требовалась серия тычков и нажатий, в области брюшины и пара таких же в области позвоночника, ближе к копчику. Либо пара заковыристых ударов из арсенала Великих Мастеров. Нарисовать такое, работая с Рукой земли, тем более применённой к ноге, было, вроде бы невозможно…, продумать эту мысль получше Лёха не успел, так как снова стало темно.
Несколько дней они занимались ударами, работой с ножом. И прочими привычными вещами, с одним исключением – старик почти не следил за ними, был в комнате, вроде смотрел на них, но почти никогда не поправлял и не прописывал воспитательных затрещин. Он вообще казался каким-то обкуренным все эти дни.
Как оказалось, китаец просто применял мозговой штурм относительно образовавшейся проблемы в их обучении. Дело, видимо, для него непривычное, требовавшее больших усилий. Но решение он нашёл. Мерзкое, прямо скажем, но крайне эффективное.
В комнате снова появились тела. Четыре молодые, красивые девушки.
Все они были в сознании и плотно прикручены верёвками к каталкам. Глаза выпучены, в них легко читается ужас, рты перекошены, но всё равно видно, что они очень красивы, а фигурки! Но на фигурки они не смотрели - только на лица, перекошенные в молчаливом ужасе. Это ошарашивало, а ещё больше то, что они молчали. Впрочем, эта загадка решалась просто – на тонких шеях виднелись крошечные синячки. Великий Мастер не любил, когда его слух осквернял истошный визг свиней…, минут через тридцать они смогут снова и орать и говорить, а пока могут только беспомощно елозить в верёвках и так же молчаливо источать животный ужас.
Когда первый шок отпустил, Лёха, почему-то, подумал не о судьбе этих девушек, не об ужасе ситуации, нет, он подумал о том, что у него не стоит. В обще никакого шевеления. Хотя девушки фигуристые, груди едва прикрыты тонкой полоской ткани, трусики тонкие, простора для фантазии практически нет, но естественная реакция мужского организма, не проявилась даже в виде лёгкого намёка. Он списал это на вид их лиц объятых ужасом. Однако когда подошёл ближе, к своему «тренажёру» - снова ничего. От неё приятно пахло, лицо изменилось, ужас не ушел, конечно, но гримаса сменилась умоляющим выражением. Никакого движения, он не ощущал вообще ничего. После стольких месяцев воздержания и по нулям…, сосед по «тренажёру», Бор, только что пощупал своё хозяйство, удивлённо ворча нечто нечленораздельное. Лёха глянул на Змея – то же самое недоумение. Смотрит девушке на грудь и в глазах полная прострация.
Тут не вовремя вспомнилось, что за всё время здесь, он ни разу не ощущал там, хоть какое-то шевеление. Прошибло потом – потому что так не бывает. Даже если мужика постоянно запрягать вместо лошади и кормить три раза в неделю, хоть раз за эту драную неделю, но придётся подушить одноглазого змея. А тут…, перед глазами пронеслись формулы десятка препаратов, помогающих достигнуть нужных результатов. От самых дешёвых, иногда вызывающих полную импотенцию, рак и пару других не опасных побочных эффектов, до сложных и дорогих, не оставляющих после длительного приёма никаких последствий…
Какие из них им подмешивают в еду? А как ещё их могли им скормить, препараты эти? Только через еду, которую доставляли откуда-то сверху – ну да, не факт, просто родилась у Бора идея, что они глубоко под землёй и поэтому нет окон и всё такое. Может он был прав…, девушка сумела ослабить путы и хрупкая ладошка схватила его за руку. Она сжала её и в больших красивых глазах прямо-таки загорелась мольба о помощи.
-Извини, я ничем не могу помочь… - Пробормотал он. Огонёк в глазах не сменил тональности, только брови слегка сдвинулись – она не поняла его. Девушка не говорила по-русски. Он покачал головой, и она вдруг расслабилась, откинула голову. По щекам текут слёзы.
-Эта отвратительно жирная свинья протекает. – Проворчал китаец, брезгливо оглядев, вообще-то, совсем не толстую девушку. Жира на ней кот наплакал, да и тот, что был, только придавал округлости в нужных местах. Очень привлекательная, и так жалко её было…, руки старика вспорхнули как мотыльки над горящей лампой.
-Дыхание воды. – Глухо сказал Лёха, глядя в лицо девушки, которая лишь вздрогнула от движений старика и теперь просто смотрела в потолок, потеряв всякую надежду на спасение.
-Начинай. – Сказал китаец и перешёл к следующему столу.
Он работал, обливаясь потом. Дыхание девушки сбилось, грудь поднималась всё реже, появился хлюпающий звук. Но торопиться нельзя, нужно…, грудь опустилась, и второй раз не поднялась. Он посмотрел в её остановившиеся глаза и бессильно опустил руки.
Старик отошёл от стены, оглядел тело, руки снова вспорхнули, на этот раз, пройдясь чуть ли не по всей верхней части туловища. Девчонка выгнулась дугой и резко вдохнув начала кашлять красноватой жидкостью. Китаец перешёл к другому столу, к следующему, а они круглыми глазами пялились в его спину. Он не говорил, что и на этом этапе ещё можно спасти свою жертву…, закончив с реанимацией, старик замер у стены и стоял, как истукан, минут пять. Они с места не двигались, стараясь на девушек не смотреть, и задавались вопросом, почему ещё никому из них не «отключили свет». Обычно старик был щедр на наказание, оно не заставляло себя ждать. А тут вон как…, старик пояснил, когда реанимировать девчонок пришлось второй раз.
-Белые свиньи, построившие это место, сказали, что такие свиньи как эти, стоят дорого и новых не будет ещё неделю. – Помолчал, всем своим видом демонстрируя невероятную глубину этого оскорбления – ведь свиней так много, а ему дали только четыре на целую неделю! Безобразие! – И почему они стоят дороже? – Не выдержал китаец, даже руками взмахнул возмущённо. – Чем эти свиньи отличаются от других? На них так же много сала, как и на других! У них мерзкие куски сала висят, где попало! – И пальцем ткнул в большую грудь одной из жертв. После чего вытер палец о свой халат и плюнул в пол. – Сумасшедшие белые свиньи!
Девчонок реанимировали ещё дважды. Они стали синеватыми, все в кровоподтёках, страх с лиц пропал – все четыре были словно в пьяном угаре. Неудивительно впрочем - удивительно, что они не померли ещё. Девчонок оставили в зале, сами перешли в другую комнату и занялись другими тренировками. Пока занимались, в той комнате послышались голоса, короткий вопль и едва слышный скрип каталок – девушек куда-то увозили, наверное, к той большой двери, единственной во всём этом комплексе различных помещений.
Только через два дня, они вернулись в ту же комнату и нашли там ту же картину, разве что в этот раз девчонки были не такими привлекательными – те же самые, просто следы прошлой тренировки, на их телах ещё виднелись. В этот раз они не елозили на каталках, просто с какой-то обречённостью смотрели на них и, молча, плакали.
Всё повторилось и в этот раз Лёха ощутил боль – сердце сжалось так, что он чуть было не попытался вломить своему Великому Мастеру, когда тот наградил его подопечную «Рукой земли». Он приложил максимум усилий, на два раза прошёлся, всё вроде правильно – рука девушки начала бледнеть, вскоре появились синеватые пятна на коже. Ещё немного и всё. Вон уже и старик, мрачнее тучи, идёт к столу. Сейчас он поправит всё и девушка..., старик просто глянул, покачал головой и отошёл в сторону. Лёха выпучил глаза, глядя на старика. Тот пожал плечами.
-Завтра привезут разноцветных свиней, этих можно отработать до конца.
-Но вы ведь можете учитель. – Его взгляд практически умолял.
-Мне не хочется. – Ответил старик. – Спасай сам, если тебе это так нужно, а я устал, в моём возрасте, лишнее напряжение, может губительно сказаться на здоровье.