Что всё это значило, Лёха не особо понимал. Размышлять на эту тему, ему не хотелось никак вообще. Он просто разделся и лёг спать. И всю ночь ему снилось, как он стоит перед Корнем, с чувством вины – слов из сна, он не понимал, слышно только какой-то гул. Но знал, что он накосячил и его сейчас судят, по каким-то местным законам. В какой-то момент, Корень кивал Худому и в живот Лёхи, втыкалась заточка – почему-то, она походила на чудаковатый гибрид римского гладиуса и столовой ложки. Потом он падал на пол и сучил ногами, в луже собственной крови. Сон повторялся раз за разом, пока по зоне не прогудел истошный рёв. Лёха подскочил с кровати, ударился головой об раму верхнего яруса кровати и грохнулся на пол.
-Чё прыгаешь? – Буркнул сосед по койкам, ставя ноги на пол. – На завтрак ща пойдём.
-Извиняюсь, я с непривычки. – Промямлил Лёха, поднимаясь с пола. Он ощущал себя уставшим и больным – такой сон, здоровым не назовёшь.
-Ничё, потом привыкнешь. – Ответил сосед, не глядя на него. Он уже одевался, да весь барак уже натягивал портки. Почти весь.
-Корня завалили! – Истошно взвыл кто-то со стороны дверей.
В дальнейшем он мало что понял, да и не всё видел. Кто-то зарычал непонятные слова, ему ответил ещё кто-то, Худой и двое крупных ребят, прошли по бараку. Вчерашнего парня, посетившего туалет с нехорошей буквой, за шкирку утащили к дверям, ещё несколько человек вывели туда. После этого один из вчерашних не ходивших на работу, рявкнул что-то, и народ потянулся на выход. Лёха влился в вереницу людей и двигался в общем потоке, не оглядываясь по сторонам. Такие же вереницы, выходили из других бараков и тянулись к постройкам с другой стороны зоны. Там они вошли в большое здание, внутри находились столы, стулья. У одной из стен, стоял громадный стол с металлическими чашками, чуть правее, раздаточное окно. Люди выстраивались в очередь, брали чашки, подходили к окошку, получали свою еду и садились за стол. Компот тут не полагался видимо…, полученную еду, он съел без эмоций, как автомат. Отметил приторный вкус, и едва угадывавшийся аромат мяса. Отметил, что находится в столовой, чем ещё это могло быть? В ней стоят опоры, поддерживающие потолок, что и позволило сделать комнату такой просторной. Но вся зона в ней, конечно, поместиться не могла. Столовых тут было несколько.
Кроме опор и зеков, тут имелась и охрана – человек десять в камуфляже, с автоматами на плече, стояли вдоль стен и делали вид, что следят за порядкам. Почти все. Только один откровенно положил на всё движение и сейчас тыкал в кнопки допотопного смартфона, даже ни разу не посмотрев на завтракавших заключённых.
Закончился завтрак молодецким рявком от охранника, и тут уже неважно успел, не успел – команда дана, все поднимаются и идут к выходам. На площади уже выстраивались другие заключённые. Последовала перекличка – охранник в камуфляже, вышел перед ними, поднял к глазам какой-то список и стал называть фамилии с инициалами. Люди отзывались, когда дошло до Лёхи, отозвался и он. На этом правда, перекличка не кончилась. К охраннику подошёл другой, с каким-то прибором в руках.
-Все тут? – Сказал мужик со списком.
-Все, сколько рыл должно быть, столько и сигналов. Минус блатные и те, кого на разбор потянули. – Кажется, его не совсем поняли и он пояснил. – Корня грохнули, не слыхал?
-А, ну да, слышал…
-Остальные на месте, можно отправлять.
-Ну, норм тогда. – Мужик повернулся к ним и рявкнул. – На работу, строоойсь!
И вереница людей потянулась ко вторым воротам зоны, что за ними находится, Лёха пока ещё не знал. А как узнал, не обрадовался. Поводов порадоваться, у него, похоже, уже и не будет…
Проход ко вторым воротам, был выстроен в виде прямого как стрела тоннеля, с парой дверных проёмов, по бокам в самом начале и такими же в конце. Впереди, в проёмах имелись запертые двери, в начале, просто два выхода, за которыми высятся здания столовых. Зачем этот тоннель потребовалось тут возводить, не особо понятно было, пока не глянул вверх – над воротами, располагались две вышки, словно бы нависавшие над коридором. Если что, два пулемёта превратят в мелкорубленую капусту всех, кто будет в этом коридоре.
Ворота открылись, и они оказались за пределами зоны. Шли около получаса, по просёлочной пыльной дороге, постоянно петлявшей среди деревьев. Там, в лесу, ещё на опушке, их мгновенно атаковали полчища радостной гудевшей мошкары.
-Ебучий случай. – Прошипел сосед в колонне, хлопнув себя по шее. – Нас походу сюда специально привезли, что б мошкару кормить, шоб она падла не передохла с голодухи.
-Гы. – Ответил кто-то.
Слева и справа колонны, шли охранники – слишком мало, что бы успеть, что-либо сделать, если вдруг случится массовый побег. Несколько шли впереди, был ли кто в хвосте колонны, Лёха не знал, но, наверное, были. Всю дорогу он размышлял о том, почему никто не бежит? Потом вспомнил слова «лепилы». Наверное, бежать просто нет смысла. Потому и охраны так мало…, и где они вообще? На суде, в приговоре, речь шла о каком-то «колония строгого режима нового типа». И что в ней строгого? Скорее больше «нового», чем «строгого».
Вскоре они вышли к просеке. Собственно, даже не так – огромный кусок леса, где остались от него, одни пеньки. На небольшой площадке, стоят штабеля леса, виднеется там погрузочный кран, узкая дорога, в ширину полностью занятая длинномерным грузовиком. Понятно как лес грузят и увозят…, а как к месту погрузки тащат брёвна? Там не брёвна, там же настоящие колонны. Такое на себе не утащишь…, вскоре он понял, как жестоко ошибался и как сильно недооценивает физические возможности людей, на коих направлено дуло автомата.
-Господа заключённые, помните - только честный труд исправляет! – Заорал охранник, когда они выстроились этаким кривым квадратом. – А честный труд, не бывает лёгким. Сегодня для вас наступает ещё один день, ещё один шаг на пути к исправлению.
Охранник замолчал, почесал затылок. Буркнул что-то, полез в карман. Вытащил бумажку, прочитал про себя, кивая головой. Потом бумажку убрал.
-Ага, правильно всё сказал. – Довольный сообщил он заключённым. Потом нахмурился и рявкнул. – Какого ёбанного хуя вы ещё стоите? Попиздовали работать в темпе уроды блять!
С таким напутствием душевным они и приступили к новому рабочему дню.
Из толпы раздались командные голоса трёх человек – тоже заключённые, видимо, бригадиры или что-то в этом роде. Они разделили людей на три большие группы. Тут, Лёха обнаружил, что людей гораздо меньше, чем было в колонне покинувшей лагерь. Видимо, в пути они отделялись и уходили на другие вырубки. Разумно – такой громадный табун, какой содержался в лагере, на одной вырубке не смог бы работать эффективно. Для такого количества людей, требуется несколько рабочих мест. Лес большой, где бы он не находился…, хотелось ему знать где всё-таки это место? Кажется, ему всё равно. Бежать невозможно – даже без учёта того, что им вводили в кровь, поисковой метки, стоило оглядеться, и можно было заметить пулемётные вышки, скрытые на опушке вырубки. Стоит им броситься на немногочисленную охрану, в периметре рабочей зоны, и пулемёты выкосят всех. Место полностью простреливается, за исключением небольшого участка в районе вагончика, к коему пошла группа, в которую его определил один из бригадиров. Однако у самого вагончика, он увидел ещё одну вышку. Просто она была чуть дальше в листве, сразу не заметишь. Бегство по-тихому исключает поисковая метка – всё равно найдут. А далеко по лесу не уйдёшь, особенно если верить попутчикам по этапу. Они, в разговоре между собой, утверждали, что на сотни километров от «Дружбы» нет крупных селений. Только посёлки местных жителей, которые «не совсем в себе», конечно, попутчики использовали другие слова, собственно всего одно, на популярную в русском языке букву «Ё», но смысл тот же. У местных ружья нечто вроде элемента одежды и зеков за людей они не считают, так что встреча с ними не многим привлекательнее, чем встреча с медведями, которые тут, наверняка, водятся.
И как угораздило во всё это вляпаться? Лёха покачал головой – нельзя было доверять никому. Ни друзьям, ни знакомым, вообще никому. Люди предают. Так уж они устроены. И ничего тут не поделаешь. Жаль…, этот мир полон дерьма, ну а как иначе? Наверное, никак…
Он тупо уставился на полученный рабочий инструмент.
-Чё встал? Давай, не задерживай очередь. – Буркнул бригадир. За его спиной, очередь, даже не колыхнулась – заминка их никак не расстроила, а судя по лицам, они и вовсе были бы не прочь, если бы заминка сия, длилась бы как можно дольше. А ещё лучше, до вечера. Работа ведь не волк, никуда не убежит. А работы этой – от первых пеньков и до заката, и так много лет подряд…
-Это топор. – Пробормотал Лёха, держа в руках большой инструмент с широким топорищем.
-Ну. – Согласился с ним бригадир.
-И нам нужно валить деревья.
-Да ты что? – Ужаснулся бригадир. – Нет блять в натуре? Деревья валить? – Он всплеснул руками. – Я ваще в осадок выпал! Мужик, ты чё в натуре сам допёр? Или подсказал кто?
Лёха покраснел щеками. Но сдержался, и настойчиво глядя на бригадира, сказал.
-Бензопилой хотя бы, валить лес было бы быстрее и легче. А если использовать…
-Хозяина слышал? – Он кивком показал на охранника. – Ну, краснопёрку эту штопанную. Труд, типа честный, не лёгкий. Типа блять никто не в курсе…, короче, у них такое понятие за эту тему. Хуярим мы тут ручками, да топориками этими драными. Ты новичок, потому базарю, завтра затупишь – этим самым топором получишь в грызло. Всё понятно? – Лёха кивнул. – Топай мужик, нам до вечера ебашить, а хавку эти суки сюда не привозят.
-Мы что же и еды не получим?
-Ага. – Бригадир скривился лицом и злобно зыркнул в сторону ближайшего охранника. – Так честный труд, ебать его в рот, ещё лучше, ещё тяжелее, то есть мы типа ещё лучше исправляемся.
-За то вечером хавка такая, что хоть на прям утром подыхай. – Заметил кто-то из толпы.
-Ага, мясо часто дают. – Добавил ещё кто-то.