Покидая Москву, он радовался жизни и тому, что преследовавший его демон, так и не оставивший своей к нему ненависти, пребудет навсегда заточен там, далеко от его дома, жены и детей.
Далеко, очень далеко. У черта на куличках.
В 1779 году Н. А. Тютчев перекупил у новых владельцев бывшее имение Салтыковой, Троицкое.
Спустя еще 18 лет после того он умер богатым и уважаемым человеком, окруженный друзьями, детьми, внуками, любящей родней.
А Салтычиха, проклятая и забытая даже близкими, пережила бывшего любовника на четыре года. Смерть избавила ее от мучительного заточения лишь в начале следующего царствования, в 1801 году (в страшный год убийства Павла I).
Когда в Москву вошла армия Наполеона, Ивановский монастырь сгорел дотла.
Странно, но, хотя большинство московских зданий после войны восстановили, Ивановский монастырь так и не собрались отстроить заново.
Часть его бывших земель отдали впоследствии под здание ведомства с наиболее зловещей славой в советскую эпоху – КГБ.
Духовная битва, судя по всему, продолжилась.
Либерея
В 1992 году я учился на втором курсе политехнического. Но, честно говоря, посещали меня тогда мысли, что с высшим образованием, может быть, надо завязывать.
В стране творилось невообразимое. Революция. Приватизация. Каждый поневоле в коммерцию ударился, потому что ничем больше кормиться не получалось.
Я с приятелями время от времени тоже кое-какие комбинации проворачивал – не все же у папы с мамой на шее сидеть!
И вот после одной особенно удачной сделки – в одном месте купил, в другом продал – я решил окончательно: брошу институт, уйду в коммерцию. Фиг с ним, с дипломом! Только сначала отдохнуть смотаюсь. Давно на море не был. Последние, так сказать, каникулы отгуляю.
Сказано – сделано. Билет купил. Сел в поезд Москва – Симферополь. Весь такой беззаботный, в предвкушении… Очень надеялся на хорошеньких попутчиц.
Но в моем купе их не оказалось. Какой-то жирный старикан устроился на нижней полке напротив меня. И сразу – за хавчик. Сел, разложился. Лупит вареное яйцо трясущимися пальцами. А ногти на пальцах прямо траурные.
Вот уж не подумал бы, что именно этот неопрятный старикашка повлияет на мой выбор профессии! Но именно так оно и получилось.
Разговор между нами завязался чрезвычайно просто. Как всегда в пути, я листал опостылевшую за последние четыре часа газету, зачитанную уже, что называется, до дыр, разгадал кроссворд с последней полосы, и вот уже когда совсем нечем было заняться, я кинул взгляд на раздел, всегда обычно мною пропускаемый, – отдел частных объявлений.
И обомлел. То, что я прочитал там, в голове как-то не укладывалось: «Куплю книгу “Письма другу, жительствующему в Тобольске„за 15 тысяч долларов. Посредникам гарантируется вознаграждение».
– С ума народ посходил! – не удержавшись, воскликнул я.
Старик напротив прекратил жевать, взглянул на меня и, заметив мое изумление, скосил глаза в газету.
– Ах, это, – сказал он. – Безумный Казимир. Все-то ему неймется!
– Вы что, знаете человека, который дал это объявление?! – удивился я. – Ну и ну! Хотел бы я посмотреть, за что он предлагает такие деньги! Небось эдакий золотой кирпич, а? В золотом переплете – не меньше!
Мне было смешно. Но старик отвечал скучно, без малейшей улыбки:
– Редкая книга не всегда в золоте. И не всегда красивая.
– Да уж еще бы! Тем более – с таким названием! Могу себе представить.
– Что ж… Тобольск – город ссыльных. Эта книга – переписка между одним сосланным и его бывшим приятелем, весьма незначительным лицом, мелким московским духовным чином. Их имена вам ничего не скажут: в учебниках истории эти деятели отнюдь не числятся на первом месте.
– Тогда почему же ваш приятель готов платить такие безумные деньги за их переписку? – допытывался я.
– Надеется сорвать куш: сыскать Либерею! – сказал старикашка, аккуратно моргая на меня рыбьими глазками. Заметив, что я ничего не понимаю, он вздохнул и, пожевав губами, принялся тщательно разъяснять по порядку – так же тщательно, как перед тем разжевывал редиску с яйцами и огурцами.
– Либерея, юноша, чтоб вы знали, – величайшая историческая загадка. Если это слово перевести с латыни, так оно означает просто «книгохранилище», – говорил старик. – Речь идет о библиотеке московских царей, она же – пресловутая библиотека Ивана Грозного.
Разгадать эту историческую загадку – заветная мечта многих частных и государственных фондов, не только в России. Ну и отдельные лица тоже спят и видят, как бы проникнуть в тайну. Одни ученые полагают, что библиотека давно погибла. Другие – что она вообще миф, легенда, сладкая сказочка для дураков… Но золото Трои тоже было когда-то сказочкой. До тех пор, пока Шлиман не откопал его.
Упомянутая библиотека, по косвенным свидетельствам, обладала невероятной ценностью. В ней хранились в течение нескольких веков, кроме царских архивов и государственных документов, манускрипты, летописи и фолианты самого разного происхождения. Основу составляли книги византийских императоров из Константинопольской библиотеки – часть приданого Софьи Палеолог, вывезенного ею из Византии в 1472 году, когда она обвенчалась с московским государем Иваном III, дедом царя Ивана Грозного. Летописи сообщают о семидесяти подводах с книгами! Утверждается, что в этой коллекции находились свитки и рукописи из знаменитой Александрийской библиотеки и даже из библиотеки Чингисхана.
Книги привозили в дар московским князьям, покупали и забирали как добычу при захвате и разорении городов – Новгорода, Твери, Владимира, Суздаля, Пскова, татарских крепостей. Так, после смерти казанского хана Сафа-Гирея татары выдали Ивану Грозному вместе с вдовой и сыном всю казну умершего властителя. В казне же среди главных сокровищ числились арабские ученые трактаты.
То есть, если верить слухам, московская Либерея являлась богатейшим собранием книг Востока, греческих, латинских, еврейских и арабских авторов, летописаний древних славян, скифских и других народов.
Там могли быть редчайшие, потрясающие вещи, сохранившиеся, возможно, в единственном экземпляре!
«Аноним» Дабелова, которому не все, правда, склонны доверять, показывал, что в Либерее содержались, например, полный экземпляр «Истории» Тита Ливия, «Энеида» Вергилия, утраченные комедии Аристофана, сочинения Цицерона и многое другое. В списке Дабелова упомянуто около 800 единиц – и в числе авторов как известные, так и неизвестные науке имена: Кедр, Замолей, Гелиотроп. А среди книг известных авторов есть и такие, которые обнаружены были только в начале XIX века во фрагментах.
Отчасти по этой причине список Дабелова некоторые авторитеты считают подделкой. Кто знает?..
Список, собственно говоря, был неполной копией памятной записки на старонемецком языке. Какой-то безымянный пастор в ответ на запрос некоего важного лица по поводу библиотеки московских царей составил ее по памяти… Записка была обнаружена профессором Дабеловым – почтенным, кстати сказать, преподавателем Дерптского университета – в архиве города Пярну.
Можно, конечно, считать Дабелова мошенником – тем более что оригинал из архива города Пярну куда-то испарился. Но истории известен следующий эпизод: в 1556 году в присутствии дьяков Посольского приказа Андрея Щелкалова, Ивана Висковатого и Никиты Фуникова лютеранский пастор Иоанн Веттерман, Томас Шреффер и несколько пленных юрьевских немцев осматривали библиотеку царя Ивана Грозного. Немцам показывали Либерею, намереваясь нанять их в качестве переводчиков иностранных книг. Испугавшись, что варвары-московиты засадят их всю жизнь корпеть над переводами, немцы сразу отказались: сослались на недостаток знаний. Один только пастор Веттерман то и дело восторгался исключительным богатством библиотеки и сокрушался, что не может выкупить все эти замечательные книги для лютеранских университетов.
Эпизод этот описан хронистом-ливонцем Ниештедтом и никем из историков никогда не оспаривался.
Список Дабелова, следуя логике, мог копировать записку, написанную пастором Веттерманом. Но доказать этот факт невозможно. Поскольку записка, частично скопированная профессором, канула в Лету столь же бесследно, что и описанная в ней Либерея.
Библиотека пропала после смерти Ивана Грозного. Царь умер внезапно, во время игры в шахматы. Он не успел составить завещание и не сообщил наследникам всех государственных секретов – в том числе о месте, где содержалась Либерея, как часть сохраняемой в тайне царской казны.
Было известно лишь, что московские государи хранили библиотеку в подвалах, опасаясь пожаров, которые часто случались в деревянном городе.
Вот в подземельях древнего Кремля и видел библиотеку пастор Веттерман. Видел Либерею и дьяк Большой казны Василий Макарьев, по приказу царевны Софьи прошедший потайным подземным ходом от Тайницкой до Арсенальной башни.
Хотя, если точно следовать фактам, изыскания дьяка Макарьева в 1682 году вызывают сомнения: на тот момент библиотека уже считалась пропавшей.
Дьяк Макарьев якобы видел и описал палаты под землей, заставленные сундуками до самого потолка, – добраться до них оказалось невозможно: запертые решетки на входе не пускали. Царевна Софья приказала не трогать странные находки до ее особого распоряжения. Впоследствии же тайные подземные ходы обвалились, и уже Конон Осипов, пономарь церкви Иоанна Предтечи на Пресне, попытавшийся осенью 1718 года проникнуть в описанные Макарьевым подвалы под Тайницкой башней, наткнулся на забитые глиной каменные колодцы и разрушенные своды, не дававшие хоть сколько-нибудь углубиться под землю.
– Либерея – это прекрасно! – не утерпев, перебил я старика. – Но я так и не понял: какое отношение ко всему этому имеет переписка с тобольским другом за пятнадцать тысяч долларов?!