Что мне ещё оставалось делать? Запереть входную дверь и надеяться, что Сандэнс и Трейнерс заскучают и уйдут? Нет, я посмотрю, сможет ли этот «Да-мэн» найти кого-нибудь другого. Чёрт, я даже готов умолять, если придётся.
Кармен кончиками пальцев обводила морщины на лице, не отрывая взгляда от Лоррейн. Если бы она знала, что сейчас произойдёт, она бы не стала облегчать мне задачу. Я немного повозмущался: «Ты же знаешь, как иногда такие вещи затягиваются, и я могу не вернуться сегодня вечером. На всякий случай, если это случится, мне понадобится кто-нибудь, чтобы утром отвезти Келли в Челси».
На мгновение я засомневалась, услышала ли она хоть что-нибудь из того, что я сказала. «О боже, я не знаю», — наконец сказала она. «Мне нужно спросить Джимми. Не думаю, что он обрадуется пробкам. С этими сборами за въезд и всем прочим… А тут ещё и парковка. Сколько нам придётся ждать?»
«Чуть меньше часа. Слушай, я заплачу за бензин и...»
«Мы можем себе позволить бензин, знаешь ли».
«Но ты только что сказала... В чем проблема, Кармен?»
«Ну, я имею в виду, что мы скажем соседям? Никто не знает, что она ходит к психиатру».
«Тебе не придётся вешать этот чёртов плакат. И в миллионный раз повторяю: это не такая уж большая проблема. Келли не психически больна, ей просто нужна помощь кое с чем, вот и всё».
«Ну, и разве можно винить её, бедняжку, за то, что она прожила такую жизнь? Каталась из угла в угол, всё время выслушивая твою ругань…»
Я больше не мог. Эта женщина была настолько негативной, что я буквально чувствовал, как она высасывает из меня энергию. Всю свою жизнь она либо критикует других, либо жалеет себя, и не собиралась меняться. Единственное, что могло бы её выдержать, – это удар двухфунтовым молотком по затылку.
«Спасибо за поддержку, Кармен». Я повернулся и вышел, так и подмываясь добавить что-нибудь саркастическое, например: «Не знаю, зачем я платил психиатру все эти тысячи фунтов, когда у меня есть ты», — но я не подумал об этом, пока не оказался в коридоре.
Я ждала следующего момента ещё меньше. Я как раз собиралась подтвердить всё, что, как я знала, Келли ко мне чувствует.
Мне не стоило волноваться. Всё уже было сделано. Когда я спускался по цветочному ковру в её комнату, Келли стояла у двери. Я не мог точно разглядеть выражение её лица – гнев, недоверие, разочарование, одиночество, а может быть, и всё это вместе. Но я знал, что это значит, что я влип. «Я тебе не верю, Ник». Она была так близка к слёзкам, что чуть не подавилась словами.
«У меня нет выбора, Келли. Это всего лишь встреча. Если всё будет хорошо, я...»
«Выбор есть всегда, Ник. Ты ведь постоянно это повторяешь, да? Почему бы тебе просто не сказать им «нет», а?»
«Это не так просто». Я попыталась погладить ее по голове, но она отпрянула, словно я прикоснулась к ней электрошокером.
«Не надо». Она отступила назад в свою комнату. «Чертов лицемер!»
Я услышала, как Кармен вскрикнула от удивления. Либо Лоррейн предложила перейти на неорганические увлажняющие средства, либо она подслушивала. В любом случае, виновата буду я.
Келли захлопнула дверь, но замка не было. Я тихонько постучал. «Позволь мне объяснить. Нет, не объясняй – просто позволь мне войти и извиниться».
Я услышал всхлип и открыл. Она лежала лицом вниз на кровати, накрыв голову подушкой. Когда я вошёл, она отбросила её и села ко мне лицом. «Я так много тебе рассказала, Ник. Слишком много для тебя, да?»
«Я знаю, что должен сказать этим людям, чтобы они убирались, но я не могу. Просто не могу».
Она закрыла лицо руками. «Когда ты вернешься?»
«Совсем скоро. Сегодня вечером, может быть, завтра».
«Ладно, идите».
Я попыталась прикоснуться к ней, но она снова вздрогнула. Я повернулась к двери, подхватив свои «Катерпиллеры» и куртку-бомбер. В доме Кармен никому не разрешалось ходить в обуви. «Эй, слушай, проследи, чтобы бабушка не рылась в моей сумке за грязным бельем. Я сделаю это, когда вернусь, хорошо?»
'Что бы ни.'
15
Мне потребовался не меньше часа, чтобы добраться до моста Челси, всё ещё кипя от гнева на Джорджа и «Да-мэна», и всё ещё преследуемый «Вольво». Движение грохотало вокруг меня, пока я пробирался обратно в поток машин к Пимлико, к квартире, где мы с Сьюзи остановились, готовясь к работе в Пенанге. У «Фирмы» были конспиративные дома по всей стране, но в Пимлико их, похоже, было больше, чем следовало. Они, как правило, располагались в многоквартирных домах, разделённых на отдельные квартиры, – такие, которые бизнесмены использовали как пристанище, работая в Лондоне по будням, или как место для секса перед возвращением домой к семьям в Котсуолдс на выходные. Они были хороши для обеспечения безопасности, потому что были безличными и анонимными.
Квартира, куда я ехал, была меблирована, в ней был телевизор и видеомагнитофон, но не было телефона. Фирма обслуживала её и оплачивала счета, но она принадлежала подставной компании.
Покружив минут пятнадцать, я наконец припарковался на Уорик-сквер. Я бросил в счётчик все монеты, что у меня были, надеясь, что этого хватит. Если повезёт, я буду в пути обратно в Бромли через час-другой.
Я пересёк площадь и подошёл к дому номер шестьдесят шесть, под услужливыми Сандэнсом и Трейнерсом, и нажал на кнопку домофона квартиры три, которая находилась на верхнем этаже. Ответила Иветт, секретарша-помощница-помощница-незнайка-кого-его из «Да-мэна». Она всегда говорила тихо, словно жизнь была одним большим заговором. Мне приходилось прикладывать ухо к динамику, чтобы услышать её «Алло?»
«Это я, Ник».
Раздался жужжащий звук, когда входная дверь открылась, и меня втолкнули в узкий коридор. Этот толчок не оставил у меня никаких сомнений: ребята с нетерпением ждут матча-реванша.
Когда дом перестраивали, это, очевидно, произошло за счёт общих зон. Лестница была почти прямо передо мной, и я начал подниматься. Последний раз здесь красили, наверное, в 1980-х, когда магнолии были в моде, а ковёр был ненамного моложе. Чёрт его знает, какого цвета он должен был быть.
Лестница сама собой поворачивала и, следуя по обоям под древесную стружку, вела на несколько площадок на самый верхний этаж. Иветт ждала меня в дверях. Мы с Сьюзи окрестили её Гольф-Клубом. У неё были короткие и тонкие каштановые волосы практичного покроя, и она была стройной, возможно, даже слишком стройной. Вечер с Келли за несколькими ужинами за картошкой фри не повредил бы ни одной из них – даже задница в её обтягивающих джинсах была мешковатой. Ей было около сорока пяти, и от шеи она бы вполне уместно смотрелась на собрании WI. Единственным её украшением было обручальное кольцо, а наряд она была готова к Эвересту. Я видел её в нескольких разных горных куртках Gore-Tex, и в остальном она выглядела так, будто её спонсировала Helly Hansen. Я взглянул на её ноги. И действительно, горные ботинки были на месте; сбоку она выглядела так, будто Тайгер Вудс мог бы использовать её для старта с первой лунки.
Она проявила себя на удивление профессионально на задании в Пенанге. Ещё до того, как оставить револьвер в «Старбаксе» в Джорджтауне, она выполнила все административные дела, проверила наши паспорта и сопроводительные документы, раздобыла всю необходимую информацию и передала инструкции от «Да-мэна», не повышая голоса выше шёпота. Благодаря ей нам не пришлось с ним видеться после первоначального инструктажа, что меня вполне устраивало. Я решил, что мне нужно найти способ убить этого человека, а затем разобраться с Сандэнсом и Трейнером, пока я не состарился и не поседел. За эту работу мне никто не заплатит.
Она открыла дверь пошире и прошептала мне: «Привет, Ник. Мы так и не попрощались».
«Это было бы пустой тратой слов, правда?» — прошептал я в ответ. Если бы я разговаривал с ней нормально, это звучало бы так, будто я говорю по громкоговорителю. Я надеялся, что никогда не окажусь на вершине горы, полагаясь на её крик о помощи.
Я слегка улыбнулся ей и ответил на комплимент, входя в квартиру. Я сразу услышал голос «Да-да». Отлично: я уже репетировал свою речь в голове. Небольшой прямоугольный коридор с голыми стенами – ещё один буйный цветок магнолии. Прямо передо мной была дверь в спальню, а справа – ванная и довольно потрёпанная белая кухня MFI. Я пошёл налево, следуя по дешёвому серому офисному ковру, в гостиную, из которой открывался вид на поразительно зелёную площадь.
«Да-мэн» сидел, опустив голову, на красном велюровом диване, перебирая стопку документов и разговаривая с кем-то. Сьюзи сидела на одном из стульев, одетая в джинсы, чёрную кожаную куртку и свитер почти того же цвета, что и ковёр. У её ног лежала большая синяя нейлоновая спортивная сумка.
Два оставшихся стула стояли у стены. На одном лежала красная куртка Gore-Tex, которую я раньше не видел на Гольф-клубе, с тысячей карманов и молний. Я сел на другой. Между ними лежали два коричневых портфеля, каждый из которых был прикован примерно девятидюймовой цепью к потертому стальному наручнику.
Никто не проронил ни слова. «Да-мэн» не поздоровался со мной, потому что он был придурком, а раз он этого не сделал, Сьюзи тоже не смогла. Я не держал на неё зла. Она иногда немного перевозбуждалась, но если мне приходилось с кем-то работать, она была в моём списке на первом месте – и не только потому, что остальные в списке были мертвы.
Я присел на краешек стула и ждал, пока Гольф-клуб приготовит кофе. Тем временем Йес-Мэн, переворачивая страницы, продолжал кивать и начал нервничать, обращаясь к тому, кто был на другом конце провода. «Хорошо… да… нет! Скажи ему, что он встретится с ними сегодня вечером – даже если он ещё не подтвердил, сколько их, встреча не менее важна. Напомни ему, кто он такой, и что у него нет выбора».
Он швырнул телефон на стол и быстро прочитал оставшиеся страницы. Я никогда раньше не видел его таким; он действительно начал волноваться. Мы с Сьюзи просто сидели и переглядывались, пока он продолжал читать и кивать. Чёрт возьми, она выглядела так, будто предвкушала это. Я знал, что Сьюзи умирает от желания попробовать сигареты с марихуаной, но держу пари, она не станет прикуривать их в его присутствии. Этот «да-мэн» не пил и не курил, был убеждённым христианином – саентологом, что-то в этом роде – так что даже в лучшие времена он был довольно пугающим. Я подумал, не познакомить ли его с Джошем; может, они наскучат друг другу до смерти.