Выражение её лица вдруг стало более напряжённым. «Ник, тебя это беспокоит – ну, ты понимаешь, работать со мной?»
Я нахмурился.
Конечно, нет. Почему работа с женщиной должна вызывать беспокойство? Хотелось бы, чтобы ты иногда немного побаивался, но мы же неплохо справились в Пенанге, правда?
«Я не об этом, придурок». Её лицо ещё какое-то время оставалось серьёзным, а затем расплылось в широчайшей в мире улыбке. «Я говорю о том, что я такая классная». Она рассмеялась, но я не был уверен, насколько сильно она шутила.
Меня всегда беспокоили люди, которые думали, что им не страшны никакие травмы. Она начала говорить как Джош, только без кевларовой куртки Бога.
«Если вы такой замечательный, то, полагаю, вы постоянный сотрудник?»
Постоянные сотрудники были из категории «К», а некоторые из них были нечистыми на руку. Они работали на окладе, а не на фрилансе, как я, но им всё равно приходилось выполнять грязную работу, которую никто не хотел.
«Я за этим примусь. Так что не облажайся, ладно?»
«Только если ты пообещаешь вынести пепельницу».
Она схватила его и скрылась на кухне. Я услышал, как льётся вода. Она крикнула: «Ты хочешь этот напиток сейчас или как?»
«Хорошая идея». Я положила Nokia в поясную сумку вместе с мобильным. Мне нужно было как можно скорее сообщить новость Келли и связаться с Джошем. Я постаралась забыть выражение лица Арчибальда.
Чайник бурлил, а телефон-стонал зазвонил. Я неохотно вытащил его. На другом конце был «Да-мэн», и тут же раздались стоны. «Алло? Ответь мне».
«Алло». На заднем плане раздавались негромкие звуки.
«Starbucks, Каукросс-стрит, Фаррингдон. Знаете его?»
«Я знаю эту станцию».
«Встреча с источником состоится в двадцать ноль-ноль». Он продолжил излагать подробности встречи, когда появилась Сьюзи и выжидающе встала у моего локтя, словно школьница, ожидающая результатов экзамена.
Как только он закончил, а я закончил с Сьюзи, мы оба направились в спальню и достали из чемодана два 9-миллиметровых браунинга – маленький подарок, который Иветт сунула в Packet Oscar. Браунинги выпускались уже около миллиона лет, но мне они всё ещё нравились, и я не видел смысла в модных пластиковых или каких-то там ещё пистолетах по последней моде. Эти два пистолета уже выглядели староватее. Их немного освежили: деревянные боковины рукоятки заменили резиновыми. К предохранителю над рукояткой не приварили удлинитель, который можно было бы включать и выключать большим пальцем правой руки, что было жаль, ведь у меня были довольно маленькие руки, но я не жаловался. Это было простое оружие: ты знал, что если нажмёшь на спусковой крючок, то выстрелит. Что ещё нужно?
Мы выполнили обычные меры предосторожности (NSP). Большим пальцем правой руки и боковой поверхностью указательного пальца я оттянул насечки в задней части верхнего затвора и проверил отверстие для выброса гильз, чтобы убедиться, что в патроннике не застрял патрон, затем отпустил затвор и позволил верхнему затвору вернуться обратно. Затем, вставив пустой магазин в оружие, чтобы иметь возможность нажать на спусковой крючок (без магазина он не выстрелил), я положил верхнюю часть указательного пальца правой руки на спусковой крючок и почувствовал первое нажатие.
У большинства спусковых крючков есть два нажатия. Первое обычно довольно свободное, допуская небольшой люфт между исходным положением и моментом выстрела. У этого спускового крючка был люфт примерно три-четыре миллиметра, прежде чем он снова стал твёрдым. Я слегка нажал на второе нажатие, и курок со щелчком взвёлся.
Знание точки второго нажатия критически важно. Я всегда использовал первое нажатие, если цель была близко, и у меня оставалась, возможно, секунда, чтобы среагировать, как только я её увижу. Пусть это были всего несколько миллиметров, но это могло иметь решающее значение, и, несмотря ни на что, я всё равно не спешил погибнуть.
Мы надели хирургические перчатки и начали заряжать полдюжины магазинов на тринадцать патронов. Когда мы стреляли из СД или браунингов, пустые гильзы разлетались во все стороны. Кто бы их ни нашёл, друзья или враги, никто из нас не хотел оставлять никаких следов своего присутствия. Это была работа, которую трудно было отрицать. Даже патроны были немецкими, судя по маркировке на их основании.
Удерживая короткий магазин так, чтобы основание коротких 9-миллиметровых патронов было обращено от меня после загрузки, я схватил несколько патронов и по одному вставил их в верхнюю выемку, а затем осторожно отодвинул назад, чтобы убедиться, что они правильно встали на место.
Сюзи сделала то же самое, время от времени останавливаясь, чтобы сделать глоток пива. «Итак, расскажи мне, что между тобой и боссом? Серьёзно?»
Я начал заряжать второй магазин.
«Я имею в виду, что вы двое явно не входите в список получателей рождественских открыток друг у друга».
Удочка была, конечно, вытащена, но, черт возьми, какое это имело значение?
«Я работала по специальности чуть больше года назад, но потом мне предложили работу получше. Может быть, он просто не может жить без меня».
«Где-то еще?»
«В США».
«О». Она улыбнулась, поднося журнал к свету. Я понятия не имел, почему. «Почему ты снова здесь?»
Я взял третий магазин и начал всё сначала, но всё, о чём я мог думать, — это выражение лица Келли, когда я нашёл её среди коробок. «В тот момент это казалось хорошей идеей».
Я вставил третий магазин в рукоятку пистолета и задвинул его до щелчка. Я никогда не бил по ним, как Мэл Гибсон: это просто повредит магазин, и это приведёт к застреваниям.
Крепко сжав рукоятку оружия в правой руке, я резко оттянул назад верхний затвор левой рукой, отпуская его так, что затвор сам собой вернулся в исходное положение. При этом рабочие части захватили патрон и дослали его в патронник. Затем, повернув оружие влево и открыв отверстие для выброса гильз, я снова слегка оттянул назад верхний затвор, чтобы убедиться, что патрон доставлен.
Поскольку мне было трудно пользоваться предохранителем, я всегда ставил эти штуки на полувзвод, если не было удлинителя. Я ставил мизинец левой руки перед курком и слегка нажимал на спусковой крючок. Курок качнулся вперёд и впился мне в костяшку пальца, затем я оттягивал его назад, пока он не остановился на полпути. Теперь он никуда не двигался, даже если я нажимал на спусковой крючок. Если бы мне пришлось натянуть курок, я бы отвёл курок назад до щелчка, чтобы он встал на полный боевой взвод, и выстрелил бы.
В чемодане лежали две толстые чёрные нейлоновые кобуры-блинчики, но меня это не интересовало. Пистолет застрял в джинсах. Менять что-либо было уже поздно: действия должны быть инстинктивными – рука должна была сама тянуться к оружию.
Однако Сюзи действовала по всем правилам: взводила курок, проверяла патронник, мучилась, как я, с предохранителем и доставала плоскую кобуру, чтобы вставить её на ремень. Пока она расстёгивала пряжку, я затянул свою, так что «Браунинг» был надёжно закреплён.
— Значит, ты не беспокоишься о семейных драгоценностях?
«Нет. Но мне бы не хотелось испачкать оружейным маслом мои новые боксеры».
Её блин пробил ей правую почку. Она ещё раз проверила предохранитель и убрала оружие в кобуру.
Я снял перчатки и бросил одну в Сьюзи, прежде чем мы положили их обратно в чемодан, застегнули его и засунули под кровать. Что касается тайников, то это было примерно так же изобретательно, как телефонные коды.
Я пошёл за поясной сумкой из гостиной, продев лямки в шлёвки джинсов, чтобы они не мешали, если придётся доставать «Браунинг». Затем мы выполнили стандартные рабочие процедуры (СОП) при выходе из квартиры: проверили окна, отключили электричество, а затем снова переключились в режим «парень с девушкой» у открытой двери в коридоре.
Я вбил код на сигнализацию, словно мы были счастливой парой, отправляющейся в еженедельную поездку в Tesco. Сигнализация работала бесшумно – меньше всего Фирме хотелось, чтобы полиция нагрянула и обыскала явочную квартиру – и была напрямую связана с QRF (отрядом быстрого реагирования). Дверь была укреплена стальной накладкой, чтобы предотвратить доступ, а в каждой комнате была тревожная кнопка на случай, если вам станет скучно и захочется разозлить QRF, когда они усядутся пить чай и кататься на велосипедах. Вооружённая группа из четырёх человек немедленно реагировала, независимо от того, шутили ли мы, грабили ли дом или разыгрывалась какая-нибудь драматичная ситуация во время одного из многочисленных «допросов», которые проводились в таких квартирах.
Дверь за нами закрылась, и я запер её на двойной замок. Мы вышли с площади и повернули направо, чтобы попасть на главную улицу. Примерно через пять минут нам удалось поймать чёрное такси, и Сюзи заговорила с нами тоном, который она приберегала специально для таксистов, следующих из Пенанга в Лондон: «Фаррингдон, дорогой».
«Куда ты хочешь попасть, дорогая?»
«Возле станции метро будет нормально».
Мы добрались до набережной и вскоре проехали мимо нового бетонного кольца, призванного помешать террористам-смертникам въезжать в здание Парламента. Мы слушали радиопередачу о повышенном уровне готовности. Какой-то кретин из мэрии заявил, что меры безопасности должны успокаивать туристов, а не отпугивать их. Таксист расхохотался. «Я слышал про пиар, но этот парень что, прикалывается?»
Я посмотрел на трейсер. Было шесть сорок пять, а встреча была назначена на восемь, так что у нас было достаточно времени, чтобы осмотреться и привести себя в порядок по прибытии.
Мы свернули с набережной у Блэкфрайарс и направились в сторону Фаррингдона, остановившись на светофоре. Я заметил «Форд Мондео», припаркованный слева, с мотоциклом так близко к водительской двери, что шлем мотоциклиста почти просунулся в окно. В машине были двое, мужчина и женщина. Она наклонилась с пассажирского сиденья, чтобы присоединиться к разговору, когда подъехал ещё один мотоцикл. Я взглянул на Сьюзи, и она тоже это заметила. Там была большая группа наблюдения, выполнявшая серию [заданий по наблюдению], и либо они что-то выслеживали, либо потеряли цель и пытались решить, что делать дальше. Вероятно, это была E4, правительственная группа наблюдения, которая следит за всеми, от террористов до подозрительных политиков.