'Еще раз?'
Она даже не потрудилась обернуться и ответить: я просто снова услышал, как ее ноги ударились о лестницу.
Уоррен лежал на животе, прижавшись правой стороной лица к ковру, не отрывая взгляда от моих резиновых ботинок. Он приподнял голову на несколько дюймов, и в его взгляде, встретившемся с моим, читался ужас. А кто бы не испугался? Но вот незадача: если тебе не нравится работа, не бери деньги.
«Не волнуйся, приятель. Мы на одной стороне, ты просто этого не знаешь. Но если ты облажаешься, мы превратимся в твой худший кошмар. Понял?»
Он кивнул и снова перевел взгляд на мои ботинки.
«А как насчет тебя, Рассел?»
Он смотрел в другую сторону. «Нам не нужны неприятности». Его гладкий затылок покачивался при движении. «Я знаю, что на тебе надето. Полагаю, ты на работе. Мы просто хотим выбраться отсюда живыми, понятно? Мы не будем устраивать тебе драму».
Сьюзи спустилась вниз и направилась на кухню.
«Рад слышать. Просто смирись с тем, что ты в дерьме, ладно? С каждым время от времени случается. Просто делай, что я говорю, и ты выберешься отсюда в безопасности. Сейчас мы тебя свяжем, а потом уйдём. Кто-нибудь придёт позже, чтобы тебя освободить – может, через час, может, завтра. Ну, пока всё хорошо?»
Оба руководителя согласились.
«Хорошо. Делай всё, что они говорят, и сохранишь работу. Но облажаешься — можешь не увидеть, как растут твои дети. Люди, на которых мы все работаем, иногда бывают мерзкими ублюдками».
Я опустился на колени, положил рядом с собой СД, развязал шнурки на резиновых ботинках и связал ими руки за спиной, а затем вместе. «Просто держитесь, ладно? Не облажайтесь».
Я положил их удостоверения в нагрудный карман. Плечи Уоррена дергались вверх-вниз, пока он сдерживал слёзы, не понимая, как ему повезло.
Я проверил время по его спортивным дайверским часам. Было около десяти.
35
Я выключила свет, закрыла за ними дверь и направилась на кухню, оставляя следы своих ботинок вдобавок к следам крови и осколкам костей, уже оставленным Сьюзи.
Она посветила фонариком на вещи женщины на кухонном столе. Я подошёл поближе. «Какого хрена ты её уронил? А что, если она даже не…»
Пакет зашуршал, когда она подняла его, и я увидела, как к пластику прижимаются какие-то твёрдые цилиндрические предметы. «А ты бы дал ей такой шанс?»
Я взял у неё сумку, поставил её на стол и вытащил три больших баллончика с чем-то, что, как я надеялся, всё ещё было красной автомобильной краской. Я положил её рядом с остальными вещами на столе: восемьдесят фунтов купюрами и мелочью, обратный билет с вокзала Кингс-Кросс и чек на сырный багет. Там же лежали мобильный телефон и одинокий сувальдный ключ от входной двери.
Я поднял телефон и включил его большим пальцем в резиновой перчатке как раз в тот момент, когда у Билли и Морин в соседней комнате снова зажегся свет. У Морин была ужасная ночь. «Ты, чёрт возьми, всё портишь!» Телевизор продолжал работать, и её пронзительный голос исчез наверху. «Караоке — мой единственный вечер, и ты его, блядь, испортила!» И кем бы ни была Шерил, она была большой жирной шлюхой, и он был ей рад.
Загорелась подсветка Motorola, затем дисплей, требующий PIN-код. Я попробовал 1234. Ничего. 4321. Ничего. Это дало мне последний шанс. Я попробовал случайную последовательность, но телефон выключился. Чёрт.
Я протянул руку и прижал голову Сьюзи к своей капе. «Нам пора. Принеси сюда готовые сумки. Мы не будем мешать соседям».
Затем она повернула мою голову так, чтобы моё ухо оказалось рядом с её капой. «А что, если это место заражено? Даже когда мы выходим, нам следует подождать час».
Я засунул вещи женщины в багажник. «Ещё один час ничего не изменит…»
Ссора за соседней дверью накалилась, когда мы начали играть на музыкальных инструментах.
«Нет, сейчас — мы не можем ждать, и я не собираюсь тратить время на объяснения. Выйдите на улицу, если вам от этого станет лучше. Мы же принимаем таблетки, верно?»
Я взяла переноску и вышла на улицу. Двери у Билли с грохотом захлопнулись, а телевизор включили на полную мощность. Я потянула за рычажок и откинула капюшон, прежде чем сорвать респиратор. Прохладный воздух обдувал моё мокрое лицо. Я как можно быстрее и тише сняла остальную часть комплекта и убрала её в сумку. Сьюзи последовала за мной, закрыв заднюю дверь. Она сняла капюшон и тоже сняла респиратор. «К чёрту».
Мы закончили собирать вещи и проверили двор, не забыли ли чего-нибудь. Мы вышли через задние ворота и направились к мосту, повернув налево на Уокер-стрит, держа сумки наготове.
У магазина чипсов на улице Лоук выстроилась очередь. В пабе гремела песня ужасного караоке, исполнявшего «Like A Virgin».
Сьюзи шагала рядом со мной, ожидая объяснений. Когда мы отошли на безопасное расстояние, она получила желаемое. «Мы можем оказаться в дерьме. Что, если эти баллончики — DW? Что, если остальные ублюдки уже сегодня разнесли эту дрянь? Или они разделились и ждут, когда можно будет нажать кнопку? Слушай, давай передадим телефон Йес-мену — он найдёт номера, найдёт место, и мы схватим этих ублюдков».
Почти бегом мы добрались до кирпича в стене, достали ключи и побежали обратно к «Пежо».
Я услышал «Да-мэна» по телефону-стону.
«Понял?»
«Возможно, но только некоторые. Послушайте». Я рассказал ему о ребятах из иммиграционной службы и о том, что там могли жить сотрудники ASU. «Если в канистрах содержится DW, почему атака не могла произойти уже? Сегодня субботний вечер, пабы переполнены, прошли футбольные матчи, и так далее. Но, послушайте, у нас есть её телефон. Я не могу его открыть, и нам придётся поторопиться, вдруг у неё назначено время явки, и у них есть меры, если она что-то пропустит. Хорошо, что он закрыт — скорее всего, она не ожидала никаких звонков».
«Пошевеливайся». Я слышал, как на заднем плане разговаривают множество людей, как звонят телефоны и отвечают на звонки вокруг «Да-мэна». «Мне нужен этот мобильный и баллончики».
Сьюзи беззвучно прошептала мне: «Иммиграция».
Я спросил: «Номерные знаки заблокированы?» Я хотел узнать, можем ли мы превысить скорость, не опасаясь преследования со стороны полиции, и есть ли в их компьютерах регистрационный номер, который можно не трогать.
«Конечно. Просто сбавь обороты».
«А как насчет иммиграционной службы?»
«К чёрту иммиграционную службу. Команда по зачистке с ними разберётся».
В моем наушнике раздался еще более фоновый хаос, а затем из динамика раздался писк, прежде чем он прекратился.
«Лондон. У нас заблокированы номера».
Двигатель взревел, и мы вылетели из Кингс-Линна.
Я покачал головой. «Впервые слышу, как он ругается. А ты?»
«Никогда. Должно быть, он сильно размахивает руками».
Она проехала прямо через кольцевую развязку на окраине города, демонстрируя навыки быстрой езды, которым, вероятно, научилась в полиции. Я проверил трассу. Было почти одиннадцать – почти шесть у Джоша.
Зазвонил телефон оператора. Я вздрогнул, но Сьюзи не отрывала глаз от дороги.
«Планы изменились. Отправляйтесь на ипподром Фейкенхэм — повторяю, на ипподром Фейкенхэм. Позвоните мне, когда приедете. Вы всё поняли?»
«Ипподром Фейкенхэм».
«Через тридцать минут прибудет вертолёт. Передайте трубку технику. Вы должны вернуться в Лондон и быть готовыми действовать, как только мы выясним, где находятся эти мерзавцы. Ситуация изменилась, и агент, возможно, уже распылён. Если их не найдут сегодня вечером, нам придётся обратиться в правительство, а этого нельзя допустить. Понимаете?»
'Да.'
Телефон замолчал, и я обернулся, чтобы стащить с заднего сиденья путеводитель. «Нас заберёт вертолёт с ипподрома Фейкенхэм».
«А где именно находится Фейкенхэм, парень из Норфолка?»
Я включил свой фонарик и пролистал несколько страниц. «Мы пойдём не так».
Она затормозила и выбросила машину на обочину дороги.
«Нам нужно вернуться в Кингс-Линн. Фейкенхэм примерно в сорока километрах к востоку от нас, дальше в Норфолк. Ипподром находится к югу от города. Лучше поторопитесь».
Она повернула руль и развернула машину.
«Почему он всегда заставляет меня чувствовать себя виноватым во всем этом?»
Она сразу переключилась с пятой на третью передачу, прежде чем обогнать ряд из трёх машин. «Мы — нет, я — да. Ты был прав, когда ушёл оттуда пораньше».
«Никакой драмы. В любом случае, он сказал мне, что сегодня вечером прибудет группа по уборке, чтобы разобраться с ребятами из иммиграционной службы. Они будут завтракать с Саймоном следующие несколько дней. Надеюсь, они будут благодарны нам за сверхурочную работу».
Она рассмеялась, немного слишком громко, но и я тоже.
Теперь она пришла в норму. «Блевать — это то, что в Северном Детройте называют разворотом на 180 градусов, да?»
Я помогал ей ориентироваться, пока мы с визгом мчались по узким дорогам категории B и деревням без уличного освещения. К тому времени, как мы доберёмся, коробка передач будет в ужасном состоянии, но кого это волновало? Это была крупная фирма.
Мы добрались до города Суоффхэм и направились на север, в сторону Фейкенхэма. Дорога стала гораздо лучше, но я не мог удержаться от того, чтобы не делать несколько резких торможений, когда Сьюзи бросала машину на поворотах. «Прекрати это делать!» — рявкнула она. «Или садись за руль сам».
Я улыбнулся, достал телефон и набрал номер Джоша. Сьюзи молчала, пока я сидел, приложив к уху что-то явно не для прослушивания стонов.
Джош ответил. Я наклонился к нише, чтобы найти место потише. «Это я, это Ник».
Похоже, он не очень хорошо меня слышал из-за шума ревущего двигателя. «Что? Это ты, Ник?»
«Да, послушай, она завтра вернется».
«Повтори?»
«Завтра она вернется завтра».
«Ты где, мужик? В аэродинамической трубе что ли?»
«Позвони Кармен, ладно? Узнай её рейс и забери её. Тебе нужно будет её забрать. Она вернётся завтра. Ты поняла?»