Вскоре она лежала рядом со мной справа, указывая большим пальцем влево, куда, по её мнению, нам следует идти. Я кивнул и направился влево на лестничную площадку, держа оружие поднятым. Мне не хотелось, чтобы оно ударило её или, что ещё хуже, услышало металлический лязг двух орудий. Сьюзи заняла позицию позади меня, прикрывая другой вход и лестницу, пока меня не позовут.
Дверь была плотно прижата к стене, навесной слева, с прижимным рычагом и открывалась к нам справа. Я подошёл ближе, прижав СД к плечу, быстро моргая, чтобы смыть с себя пот, прежде чем удариться головой о дверь. Чтобы не ударить баллончиком по дереву, я приложился правым ухом, чуть ниже ручки, в том месте, где она соприкасалась с косяком. Несколько секунд я словно слушал большую раковину и не слышал ничего, кроме шума моря; затем где-то с другой стороны я услышал скрип двери и шаги, приближающиеся ко мне.
Я сделал два быстрых шага назад и сгорбился над оружием, напрягая глаза и больше не моргая. Что, если двое пройдут одновременно? Что, если будет только один, но его кто-то прикроет сзади? Всё сводилось к одному: если кто-то войдёт в дверь, я должен выстрелить. Не было времени следить за Сьюзи: она по моей реакции поймёт, что к чему, и поддержит меня.
Шаги стали ближе. Я надавил первым.
Шаги стихли. Я вздохнул и уставился на дверь, готовый уничтожить любого, кто появится передо мной через проекционный дисплей.
По-прежнему ничего.
И тут с другой стороны двери раздался знакомый звук: этот ублюдок мочился в ведро.
Казалось, это будет длиться вечно. Пот стекал по внутренней стороне правой перчатки и капал с левого века, жжя и затуманивая зрение.
Я сделал ещё один вдох и услышал бормотание. Это не был тот, кто мочился, а доносилось откуда-то издалека. Струя замедлилась и, после нескольких коротких струй, наконец остановилась.
Шаги затихли. Я отпустил курок и вернулся на своё место у двери, поставив предохранитель на предохранитель, держа палец на спусковой скобе. Я услышал кашель, а затем снова ничего, кроме шума моря.
Ведро было хорошей тактикой. Даже если бы подача воды не была отключена, они бы не стали смывать туалеты.
Пора было туда идти. Я отступал от двери, пока моя голова не оказалась на одном уровне с головой Сьюзи. Она опиралась на оружие, прикрывая другую сторону.
Я слышал, как она всасывает воздух через баллончик. Я поднял средний и указательный пальцы, показал ей большой палец вниз, указал ей на лицо, а затем на дверную ручку. Она повернулась и двинулась к двери, пока я принимал огневую позицию, быстро тряхнув головой, чтобы стряхнуть пот с глаз.
Держась левее, Сьюзи в последний раз проверила вместе со мной и медленно открыла дверь. Прижимной рычаг скрипнул, негромко, но мне показалось, что это был выстрел из пистолета.
Как только появилось достаточно места, я медленно проскользнул в темноту, сгорбившись. Окон не было, только сплошные стены по обе стороны от меня. Моё лицо было мокрым, горло пересохло, и я медленно продвигался вперёд, широко раскрыв глаза и пытаясь дышать медленно, чтобы не шуметь. Я услышал тихий щелчок закрывающейся пожарной двери под присмотром Сьюзи, а затем почувствовал что-то мягкое и скользкое под ботинком. Они здесь не просто помочились.
Впереди меня раздалось бормотание, голоса доносились метров за десять, а может, и дальше. Я замер. Я ничего не видел, кроме слабого свечения прицела СД, хотя мои глаза уже начали привыкать. Я наклонился вперёд, чтобы услышать больше.
Прошло три-четыре минуты, и я начал различать закрытую дверь в нескольких футах слева от себя. Я подошел ближе. Что, если они не вместе? Что, если они разделились, находятся в разных комнатах? Света из щели под дверью не было.
Из коридора до меня доносились приглушённые звуки: два, может быть, три голоса тихо переговаривались. Я не мог разобрать язык, но какое, чёрт возьми, это имело значение? Не знаю, услышала ли Сьюзи то, что услышал я, но если я затихну, то и она тоже. Пора надевать капюшоны.
Направив оружие в потолок, я медленно вращался, чтобы не попасть под ее дугу и не задеть что-нибудь.
Я успел сделать всего два шага назад к ней, как Сьюзи сзади меня залило светом. Когда он отразился от её окуляров, я опустился на колени, чтобы увеличить угол её падения. Я всё ещё разворачивался туда, откуда пришёл, когда ударная волна её выстрела ударила меня в висок.
Стук-стук-стук.
Свет исходил из другой двери, не более чем в десяти шагах слева. На полу не было тела, только оброненный фонарь и клубы дыма, поднимающиеся в коридор.
В комнате раздался шквал криков и воплей, и Сьюзи уже опередила меня, когда мы бежали к свету, держа оружие наготове. Не теряя времени, она вошла и повернула направо.
Цель казалась неясной: она двинулась к ней.
Я уклонился влево, когда она выпустила еще одну очередь из трех пуль.
Большая комната. Лучики света от пола. Туман от сигаретного дыма. Много теней. Повсюду вещи. Надписи на стенах. Цель слева – из-за кучи гипсокартона, слева от другой двери.
Всё замедлилось. Он был не более чем в десяти метрах. Я затаил дыхание. Мои глаза следили за ним, пока он бежал слева направо, не оглядываясь, просто сгорбившись и сосредоточившись. Я последовал за ним, выставив левую ногу вперёд, наклонившись к оружию, поворачиваясь вместе с ним, проверяя, что предохранитель стоит на одиночном выстреле, когда я поднял оружие на последние два дюйма, первое нажатие уже было сделано, когда прицел попал в поле моего зрения, и цель попала в экран, но я продолжал двигаться вправо. Я догнал его, наблюдая, как круг приближается из-за его тела, пока не оказался в центре масс.
Стук-стук.
Двойной удар сбил его с ног. Реальное время вернулось.
Вздохнув, я двинулся к нему и снова дважды постучал его по спине.
И тут я увидел, к чему он стремился. На полу, за ящиком, лежали бутылки.
Слева на меня налетело тело, схватив за мой SD. Мы оба упали.
45
Он душил меня своим весом. Я пнул его, попытался ударить головой, но ШД оказался между нами.
Через нас пробежали ноги в джинсах – индианка. Она схватила пару бутылок и побежала к двери.
Это было последнее, что я видел. Загубник моего респиратора сдвинулся мне на глаза, а моя рука оторвалась от рукояти пистолета. Я почувствовал запах сигарет в его дыхании, когда он повернул дуло в мою сторону.
Я брыкался и пинался.
Оружие выстрелило. Никто не пострадал. Чёрт, он нажал на курок.
Крики разносились по коридору.
Я почувствовал, как ствол СД разворачивается, царапая мне грудь. Глаза всё ещё были закрыты. Я попытался сбросить респиратор, потирая его о того, кто меня держал, одновременно брыкаясь и отбиваясь, чтобы уклониться от дула.
Сверху раздалась трёхкратная очередь, и тот, кто лежал на мне, заёрзал и закричал. Я оттолкнулся и оттолкнулся, срывая с головы респиратор. Сьюзи стояла над ним, пока он полз к бутылкам, месиво из крови и костей там, где раньше была его правая нога.
Сьюзи села на него верхом и всадила ему ещё три пули в череп. Кровь брызнула на линолеум.
Она подняла с пола окровавленный фонарик на батарейках и вернулась через аварийный выход, чтобы проверить бегуна. Я схватил оружие. К чёрту респиратор, уже слишком поздно. Если в воздухе витает хоть какая-то эта дрянь, пусть антибиотики подействуют.
Она вернулась с двумя бутылками в руках и аккуратно поставила их рядом с остальными. «Три уже на земле, и всё чисто».
Ее грудь тяжело вздымалась, ей не хватало воздуха через баллончик, пока она оглядывала меня с ног до головы с помощью фонаря. «Ты в порядке?»
Я огляделся, вдыхая дым сигаретного и кордитового дыма. «Да, пожалуй. Ну и хрен с ним, подумал я, понимаешь…» Я на секунду опомнился, прежде чем поднять ботинок и показать ей, что прилипло к подошве, а затем постучал по её баллончику. «Если бы на нас не было этих чёртовых штук, мы бы просто пошли своим носом всю дорогу от кебабной».
Это было не так уж смешно, но она всё равно рассмеялась, и мы не могли остановиться, осматривая бутылки. Кровь была лужицей вокруг их оснований, но все двенадцать выглядели целыми, их фольгированные пломбы не были повреждены. Я почувствовал гораздо больше, чем облегчение, свободно вдыхая кордит и табак. Было логично, что они не открывали бутылки, рискуя заразиться, до последней минуты перед атакой. Если бы атака была отложена на пару дней, они были бы слишком больны, чтобы осуществить её. Рядом с ними лежали три большие, одинаковые нейлоновые спортивные сумки с плечевыми ремнями, и четыре комплекта новой одежды и обуви. На всех четырёх стопках лежали карты метро и книжки с удостоверениями Зоны Один, но только у троих были мобильные телефоны.
Я опустился на одно колено, чтобы осмотреть сумки. В каждой лежало нечто, похожее на толстый стальной баллон со сжатым воздухом, длиной около двух футов. Там же был жёсткий пластиковый цилиндр, примерно два на один фут, соединённый с трубкой, пропущенной сквозь ткань и спрятанной в сетчатом кармане, куда обычно кладут кроссовки.
Сьюзи подобрала бутылки одну за другой и вытерла с них кровь одной из футболок. Я взял карту метро. В первой зоне я увидел как минимум двенадцать обозначений основных станций. Четыре из них были обведены карандашом, включая Кингс-Кросс. Все они обслуживались линиями метро. Я бросил её Сьюзи и взял другую; на ней тоже были отмечены станции, расположенные западнее, включая Паддингтон и Викторию.
Единственное, чему меня учили в школе, — это то, что вентиляционная система метро работала как поршень: поезда толкали воздух перед собой по мере движения. Именно поэтому туннели были достаточно широкими, и каждый раз, когда поезд прибывал на платформу, создавался поток воздуха. Если вы работали в DW, лучшего способа донести благую весть не было.
Сьюзи уронила карту на пол и подобрала ближайшую книжку с билетами. Три или четыре уже были использованы. «Значит, они провели разведку. Сволочи». Она вернулась к мытью бутылок, пока я осматривался. Когда-то эта комната, вероятно, была офисным складом, метров пятнадцать квадратных, без окон. Ботинки, защищавшие от ядерного оружия, оставили следы крови и кала на линолеуме. Повсюду валялись листы гипсокартона и старые серые металлические картотечные шкафы. В углу были развёрнуты четыре новеньких спальных мешка. Повсюду валялся мусор, как старый, так и новый.