Она прошла мимо меня, на секунду положив руку мне на плечо. «В любом случае, спасибо».
Она зашла в ванную, и через несколько секунд включился электрический душ. Она вышла и направилась в спальню. Я допила напиток для «Да-мэна», надеясь, что его фурункулы не заразны, прислушиваясь к её шагам. Я проверила трекер. Было почти шесть тридцать. Кармен и её компания наверняка уже встали?
Я снова набрал номер своего мобильного, когда Сьюзи вышла из спальни, завернутая в зеленое полотенце. «Келли?»
Я кивнул, когда включили BT, и Сьюзи скрылась в душе. Я сказал себе, что времени ещё предостаточно: они уйдут только в одиннадцать.
Я вытянулся в кресле, потирая виски. Что теперь? Первым делом поехать в Бромли, увидеться с Келли, забрать документы и антибиотики. К чёрту этого «да-да» – и Джорджа, если уж на то пошло. Я оставлю свой телефон здесь, чтобы он не смог меня выследить, вернусь к полудню, и, если повезёт, они даже не узнают, что я ушёл. Неужели мы перестали принимать антибиотики? Никто нам не сказал. К чёрту, я бы ещё немного потерпел.
Я уже дремал в кресле, когда Сьюзи снова появилась. «Тебе нужен душ, ты мямлишь. Пройдешь?»
«Нет, я пойду туда, как только уберусь». Я пошёл на кухню. Дверь в её спальню была всё ещё приоткрыта, когда я вытащил из микроволновки поднос с дерьмом и откинул плёнку. Я пошарил в ящике в поисках ложки и набрал в рот. «Я ошибался».
«О чем?»
«Это рыба».
Она была где-то за дверью, все еще в мертвой зоне.
«Значит, ты едешь прямо домой?»
«Мне нужно построить оранжерею, помнишь?»
«Ты уверен, что сможешь устоять перед этим?»
Она вышла, зачёсанные назад волосы, одетая в чёрные брюки-карго и свитер. «Я не буду есть эту дрянь».
«Без проблем, я съем это за тебя». Я поставил поднос на край и потянулся за следующей порцией. Похоже, у неё были другие планы. Я чувствовал её мокрые волосы на своём лице и её дыхание на своей шее. Я обнял её, но в дюйме или двух от неё, когда её руки плотно обняли меня за спину. От неё пахло чудесно, и я мог думать только о том, что пахну как мокрый пердеж.
Я медленно провёл кончиками пальцев между её лопаток. Она уткнулась мне в шею, и я снова почувствовал запах яблок и её кожу на своей. Затем она положила обе руки мне на грудь и отстранилась, покраснев от смущения. «Ник, я… мне жаль».
«Не надо. Лучше завтрака, в любое время».
«Нет, правда, извини, мне не следовало этого делать». Она повернулась и пошла обратно в спальню.
Я взял второй поднос, посмотрел на него и поставил на место.
Когда через пару минут она снова появилась, на ней была её короткая чёрная кожаная куртка, а в руках она держала сумку. «Я пошла. Может, ещё увидимся?»
Я кивнул. «Да, может быть».
Но мы оба знали, что этого никогда не произойдет.
Она протянула мне руку, и когда мы пожали друг другу руки, она снова притянула меня к себе, и ее губы коснулись моей щеки. ' 'Пока.'
Я отпустил ее руку, и она ушла.
48
Движение транспорта по южному Лондону еле ползло. Я слушал те же новости в девятичасовом выпуске LBC, которые пару раз смотрел на BBC24, пока приводил себя в порядок. В основном это были новости о атипичной пневмонии и Ираке, но главной новостью стало то, что США повысили уровень террористической угрозы до янтарного, и страна была всего в одном шаге от закрытия. Похоже, Джордж больше не мог рисковать и продолжать тайно проводить свою операцию, зная, что британская разведывательная группа находится на передовой оперативной базе, готовая к атаке.
О Германии ничего не было. Может быть, я ошибался, а может, их люди тоже добились успеха. Если так, мелькнула у меня мысль, то и мы с Сьюзи заслуживаем некоторой заслуги. Конечно, никто никогда не узнает: те немногие, кто узнал, унесут эту информацию с собой в могилу, как и многое другое, откуда она взялась. Они знали, что если когда-нибудь решат открыть рот, такие люди, как Сандэнс и Трейнерс, выроют им могилу гораздо раньше, чем они ожидали. Так уж сложилось.
Не было и речи о трёх телах, найденных возле вокзала Кингс-Кросс. Команда по зачистке была бы отправлена быстро, прежде чем Прыщавая Девочка и её подруги проникли в укрытие и обнаружили больше, чем ожидали. К этому времени все четыре тела были бы сожжены вместе со всеми уликами в комнате, а любые оставшиеся комки плавали бы в устье Темзы, ожидая корма для рыб.
Я арендовал «Вектру» на вокзале Виктория, используя свои тайные документы, а затем опустошил одну из карт «Да-мэна» в ближайшем банкомате. Что он собирался сделать? Уволить меня?
Я чувствовал себя на удивление хорошо, хоть и почти не спал, добравшись до главной улицы Бромли. Пока принимал душ, я засунул одежду в стиральную машину, и даже мои «Катерпиллары» чувствовали себя отлично.
Не знаю почему, но мне всегда было тоскливо, когда я въезжал на чопорную, чопорную улицу, где они жили, с её километрами аккуратных живых изгородей и бунгало с блестящими Nissan Micra и шестилетними Jaguar, которые каждое воскресенье получали хорошие новости от Turtle wax. Наверное, мысль о людях, выходящих на пенсию, свела меня с ума. Я бы лучше умер, чем занимался подрезкой живых изгородей и обрезкой роз. Или, что ещё печальнее, мне бы это понравилось.
Я свернул на подъездную дорожку из искусственного кирпича и остановился перед красными гаражными воротами, которые Джимми недавно пришлось перекрасить, потому что покрытие под ними было недостаточно блестящим для Кармен. Я вышел из машины и нажал на кнопку звонка. Из коридора раздался приятный традиционный звонок.
Ответа нет. Я попробовал ещё раз, затем засунул ключ в горшок с кустарником слева от двухстворчатой пластиковой двери и вытащил его. Люди ничему не учатся.
Я стукнул ещё несколько раз, поворачивая ручку. «Алло? Это я — есть кто дома?» Меня обдало запахом полироли и освежителей воздуха, и наступила тишина.
Они не могли всё ещё спать, потому что Джимми каждую ночь запирал входную дверь. Возможно, они ушли рано: учитывая, как Джимми водил, одиннадцати было бы вполне достаточно.
Это было ужасно, но не слишком серьёзно. Я звонил в американскую службу в Хитроу и говорил, что в семье какая-то семейная проблема, и Кармен нужно позвонить домой.
Я зашёл на кухню и с удивлением обнаружил, что стол всё ещё накрыт к завтраку. Кармен каждый вечер перед сном расставляла еду и уносила её сразу после еды, а иногда и раньше. Если тосты из мультизерна начинали раздражать зубы Джимми, и ей не терпелось поскорее приступить к уборке пылесосом, то это было просто ужасно.
Я схватил горсть мини-шреддис, любимых чипсов Келли, и отправил их в рот. Я видел два своих коричневых пакета Jiffy на холодильнике, где хранилась вся почта. Я поднял трубку и услышал двухтональный звонок. Почему бы им не проверять это время от времени? Это бы очень облегчило жизнь.
Чавкая, я набрал 1571 и зажал трубку между плечом и ухом. BT сообщил, что пришло два сообщения. Я схватил первый конверт, зажал его верх зубами и начал рвать, осыпая себя кусочками шоколадных конфет. Было довольно приятно вернуться к своей жизни, какой бы ужасной она ни была, слушая, как я бормочу на автоответчике.
Я заглянул в коридор. С этого ракурса я увидел, что дверь в гараж была неплотно закрыта. То, что Джимми осмелился оставить дверь приоткрытой, было само по себе странно, но я также увидел, что там всё ещё стоит отполированный до блеска кузов его «Ровера».
Дерьмо.
Конверт и телефон медленно опустились на кухонную столешницу, и последние кусочки хлопьев выпали изо рта, когда у меня отвисла челюсть. Протянув руку, я взялся за ручку ящика со столовыми приборами и осторожно его открыл. Всё было на своих местах: картофелечистка, нож для хлеба, вилки и ложки. Я вытащил два овощных ножа, по одному в каждую руку, и вышел в коридор, осторожно ставя ноги на плитку Amtico, чтобы не скрипели «Катерпиллары».
Сжавшись от страха, я осмотрела коридор и повернула направо.
Никаких следов взлома. Единственным источником света была кухня и полузастеклённая входная дверь.
Дверь в гостиную находилась всего в трёх шагах справа от меня. Комната была пуста: всё лежало на своих местах, журналы были разложены, подушки всё ещё взбиты, а шторы не были задернуты с тех пор, как она легла спать. Я слышал только тиканье старинных часов в углу.
Я вернулся в коридор, закрыл гаражные ворота и запер их, прежде чем пройти мимо ванной. Там не было никаких признаков утренней жизни, никакого конденсата на зеркалах и окнах, никакого запаха мыла или дезодоранта. Поддон для душа был сухим, как и ванна. Сухие полотенца аккуратно сложены на радиаторной решетке.
Я снова вышел в коридор и повернул налево, к спальням. Следующая дверь справа была спальней Кармен и Джимми, а следующая – спальни Келли. Обе двери были приоткрыты.
Я легонько толкнул первую, отступая в сторону, не желая становиться мишенью.
В комнате было темно, лишь несколько лучей света пробивались сквозь безупречно подобранные шторы Кармен. Но мне не нужно было видеть их присутствие: я чувствовал их запах.
Металлический привкус крови. Приторная вонь дерьма.
В моей груди сильно колотилось.
Ох, чёрт, нет. Только не снова…
Я побежал к следующей двери, мои ноги не могли покрыть шесть или семь шагов так быстро, как требовала моя голова, и я хотел попасть в ее комнату до того, как начнется видео.
Не потрудившись проверить, прежде чем вломиться, я нажал на выключатель.
Комната была пуста.
Я проверил под кроватью, проверил шкаф. Ничего.
«Блядь, блядь, блядь!» – кричал я снова и снова, вбегая в комнату Кармен и Джимми. Мне нужно было убедиться, что её там нет. Я включил ночник и откинул одеяло. Они выглядели так, будто попали в аварию. Джимми обделался, а его и Кармен изрезали и кололи гораздо чаще, чем им потребовалось, чтобы умереть. Глаза Кармен были всё ещё открыты, тусклые и стеклянные, как у рыбы, слишком долго пролежавшей на столе. На её лице появилась странная полуулыбка, обнажающая беззубые дёсны, а кровь засохла в глубоких морщинах на лице, которые не смогла стереть даже Лорейн Келли.