Когда справа от меня проплывали сверкающие башни Кэнэри-Уорф, я остановился у еще одной телефонной будки и снова набрал справочную. «Air Berlin, пожалуйста».
Минуту спустя резкий, быстро говорящий женский голос обрушил на меня шквал немецкой речи. Я вмешался: «Из каких аэропортов Великобритании вы летаете в Берлин, какой самый ранний завтрашний рейс и самый поздний обратный?»
Немецкий мгновенно превратился в гораздо лучший английский, чем тот, на котором я когда-либо мог говорить. «Первый рейс вылетает из лондонского аэропорта Станстед в 07:30 и прибывает в берлинский аэропорт Тегель в 10:05. Последний обратный рейс, который у меня есть, вылетает из берлинского аэропорта Тегель в 19:05 и прибывает в лондонский аэропорт Станстед в 19:40. Хотите забронировать?»
«Да, пожалуйста. Одно место».
Я сунул руку под толстовку, чтобы достать свои документы Ника Стоуна, а моя новая немецкая девушка забронировала мне билет на самолет.
Вернувшись на дорогу, я вскоре перестроился в правую полосу, ведущую к трассе М25 и мосту Королевы Елизаветы. Вскоре я уже не мог двигаться по указателям на Блууотер, как мне и обещали. Жаль только, что не было надписи: «Дом Бови с недостроенной оранжереей и кухонным окном, выходящим на Блууотер».
Насколько я мог судить, комплекс представлял собой одну большую парковку, расходящуюся лучами от огромного центрального торгового центра, окружённого своего рода возвышенностями. Застройщики вложили в это дело немало сил. Это был центральный пригородный транспорт: если не хотелось ехать в Лондон по трассе М25 на работу, станция Грейвсенд находилась всего в нескольких милях.
Я проехал по Бину, Гринхиту и Суонскомбу, всматриваясь в прохожих на тот случай, если все мои шесть номеров совпадут, и Сьюзи пройдет мимо с пакетом бананов и органическими батончиками мюсли.
Все строительные компании мира тут возились, и, насколько я понимал, она, возможно, использовала имя Бовиса в общем смысле. Я объехал несколько огромных поместий. У каждого был один въезд, который вёл в тупик с названием вроде «Ченсел Вью» или «Орчард Уэй», но ни церкви, ни яблони не было видно. Некоторые дома были настолько новыми, что передние лужайки всё ещё представляли собой груды щебня.
Я заметил двух рабочих по укладке ковров, выходящих из машины, и подъехал. «Ты знаешь, где находится поместье Бови, приятель?»
Старший из них закурил сигарету и посовещался с парнем помоложе в футболке сборной Англии с волосами, зачесанными вперёд и уложенными гелем. Выглядело это не слишком многообещающе. «Не уверен». Он затянулся. «Все эти чёртовы места кажутся мне одинаковыми, понимаешь?»
Я помахал рукой в знак благодарности и развернулся, чтобы выехать из квартала. Показалась заправка, и я воспользовался случаем, чтобы заправиться и заказать комплексный обед: бутерброд с сыром и солеными огурцами, чипсы и бутылку колы.
По пути обратно в Блууотер движение становилось всё более плотным; сотни машин, казалось, выезжали с парковок. Наконец-то я нашёл свободное место.
Внутри торговый центр выглядел и звучал так же, как и любой другой: музыка, льющаяся из труб, акры стекла, фикусы и эскалаторы. Выйти в интернет было легко: на каждом этаже были расставлены телефоны с поддержкой Bluetooth. Я вставил свои 50 пенсов в автомат и зашёл в Google. Сайт Bovis Homes, на который он меня привёл, был полон фотографий и рекламных объявлений; в Кенте было много новостроек, но здесь их не было. Ближайший находился на границе с Сурреем. Я побродил по нему, пытаясь найти реестр строящихся зданий в графстве, например, у Департамента окружающей среды, но ничего не нашёл.
Я взял кусок острой пиццы и ещё немного колы, а затем вернулся к машине. В данный момент мне ничего не оставалось, кроме как попытаться удержаться от соблазна достать «Полароид».
Я вытер жирные руки о джинсы, обошёл парковку и выпил колу, разглядывая здания вдалеке. Было чуть больше четырёх — у меня оставалось ещё около четырёх часов светового дня, чтобы осмотреть скопления зданий в поле зрения, и даже целая ночь, если понадобится.
Я вернулся в машину и поехал. Через час все эти новостройки слились в одно целое, пока я объезжал квартал за кварталом новые красные дома с редкими вкраплениями элитных домов в псевдотюдоровском стиле и домов из жёлтого кирпича, и всё это с хорошими гаражами на две машины, а подъездные пути были заставлены BMW и Freelander. Я оказался в тупике с большим разворотным кольцом под названием Уорик-драйв. Это место было на несколько лет старше остальных; во-первых, трава уже проросла. Всё выглядело ухоженным – я ждал, что вот-вот появятся «Степфордские жёны» для совместного шопинга.
Я продолжил путь по Уорику. Блууотер был всего в трёх-четырёх километрах от меня, через поля. Передо мной, на разворотном круге, был возможный поворот. У консерваторий «Мик Дэвис и сын» стоял грузовик Ford Transit, а по траве шла хорошо протоптанная тропинка, которая исчезала в узком переулке между домом и соседним домом.
На подъездной дорожке не было машины, поэтому я припарковался и обошёл дом, настроившись на радио, играющее мелодию бой-бэнда. Тот, кого я догадался, был Миком, стоял на вершине лестницы, прикручивая крепления к тёмному деревянному каркасу оранжереи, а сын был внизу, крепко держа её. Сад за домом казался маленьким для дома, а ряд недавно посаженных деревьев сразу за оградой пока не слишком хорошо загораживал вид на торговый центр вдали. Остальная часть сада была в ужасном состоянии: рядом с кучей песка стояла бетономешалка со шлангом, протянутым к ней от крана на стене. Вода переливалась через край ведра.
Папа наверху возился со своим пистолетом для мастики в щели между деревянной рамой и кирпичной кладкой, поэтому я кивнул сыну. Мне пришлось перекричать бой-бэнд. «Я живу тут неподалеку – решил зайти и посмотреть. Думаю, и мне тоже завести такую. Она дома?» Я указал на дом. «Знаешь, та блондинка? С короткими волосами?»
Я заглянул в столовую через левое окно. Посередине комнаты стояли тёмно-коричневый стол и стулья. В гостиную вела арка.
«Нет, я думаю, у неё каштановые волосы, приятель». Он отпустил лестницу правой рукой и провёл линию чуть выше плеч. «Примерно там».
«Ты права, я думаю о соседях. Здесь ведь живёт Сьюзи, да?»
Справа от окна столовой находилась полузастекленная дверь, а еще правее — кухня с коричневыми навесными шкафами и хромированным смесителем, торчащим над подоконником.
«Думаю, что да».
«Но ее нет дома?»
«Нет».
«Ты знаешь, когда она вернется?»
Фундамент зимнего сада и шесть рядов кирпичной кладки, включая заднюю дверь и кухню, уже были установлены. Каркас был почти готов.
Он пожал плечами.
«А ее муж где?»
«Никогда ни с кем не встречайся, приятель».
«Хорошо, ура».
Я проверил трассер, проходя по узкому проходу между двумя домами. Было пять восемнадцать, пора этим ребятам собираться. Я бы продолжил искать других потенциальных жертв, но у меня было чувство, что я уже нашёл.
Когда я выезжал из поместья, глаза ужасно щипало от усталости, а зрение становилось всё мутным. Но, чёрт возьми, на следующей неделе я смогу поспать. Меня озадачивало одно: дом казался слишком большим для одного человека, но всё, что она говорила и делала, указывало на то, что она жила одна. Ей не хотелось никому звонить, и она ни о ком и ни о чём не беспокоилась. Может быть, она купила этот дом в качестве инвестиции.
А если бы она этого не сделала? Что, если у неё был большой дом, потому что у неё были муж и дети? Когда дом полон людей, как я её остановлю, если она решит сбежать к «да-мэну»? Чёрт возьми, я бы перешёл этот мост, когда бы до него дошёл.
Я начал проверять другие варианты. Я бы вернулся сюда уже в темноте.
51
Уорик-драйв оказался моей единственной надеждой; других вариантов я не нашёл. Я вернулся на парковку в Блууотере и откинул спинку сиденья, но не смог заснуть. Я просто задремал на какие-то пять минут, просыпаясь от каждого крика, каждой движущейся машины, каждого хлопка задней двери.
Когда я наконец открыл глаза, они были такими же затуманенными и слезящимися, как всегда. Во рту был привкус помойки, а от сэндвича с сыром и солеными огурцами зубы казались маленькими шубками. Хорошо хоть теперь стемнело. Я проверил Traser. Чёрт, я чуть не опоздал.
Я вернулся в торговый центр и бросил пару фунтовых монет в настенный телефон. Джош на другом конце провода ответил мне очень бодрым и жизнерадостным «Привет!».
'Это я.'
Вскоре тон изменился: «О, привет, мы как раз едем».
«Слушай, не беспокойся — планы изменились. Она пока не вернётся».
«Ты шутишь? Я разговаривал с ней только вчера вечером, и всё было хорошо. Что случилось? С ней всё в порядке?»
«Конечно, — я постаралась говорить как можно более небрежно. — Она просто пробудет здесь ещё немного. Думаю, так ей будет лучше».
Библейский колледж явно не сработал. «Что ты говоришь? Ты передумал или она передумала? Она уже сказала мне, что хочет вернуться и разобраться с собой».
«Знаю, знаю, но она пока не вернётся. Я позвоню тебе позже. Мне пора идти, приятель, работа, ты же знаешь, каково это. Я просто хотел застать тебя перед отъездом в аэропорт».
«Что здесь происходит, мужик? Ты переживаешь, что она летит с включённой тревогой? Да ладно тебе, мужик, послушай, скорее всего...»
«Извини, приятель, мне пора, пора». Я положил трубку и ушел.
Я чувствовал себя полным придурком. Хотел сказать ему, чтобы он оставался дома с детьми, хотел сказать, что ему нужно купить целый грузовик антибиотиков, но не мог – не мог рисковать утечкой. Лучший шанс уберечь Джоша и детей – это молчать и дать Джорджу наилучший шанс снять с себя санкции. Кто бы там ни работал на него, они должны быть чертовски хороши.
Вернувшись к машине, я вернул сиденье в положение для движения и выехал из торгового центра. Это была единственная машина, в которой на заднем сиденье не было груды сумок с покупками.