Он уткнулся головой мне в живот и толкнул меня к камину. Мы споткнулись о телевизор, и я ударилась спиной о кафель, выбивая лёгкие. Из повреждённого рта хлынула кровь.
Я обнимала его за талию. Если бы он смог оторваться и воспользоваться руками, мне бы конец.
Я обрушил меч со всей силы. Мне было всё равно, куда он попадёт, лишь бы попал. Раздался громкий стон, и я крепко обнял его, прижимая к себе.
Я хотел ударить его по голове, но меч вошёл слишком глубоко в живот. Я снова поднял меч и ударил его между лопаток.
Я почувствовал запах гари, затем жар. Мои волосы горели о каминную решетку.
Я резко оттолкнулся от стены, и мы покатились. Я подпрыгнул, высвободив руку, чтобы обрушить основание мечети ему на голову.
Я промахнулся, но попал ему в шею.
Снова упал, ударился лицом.
Снова упал. Раздался глухой хруст костей. Кровь. Приглушённый стон.
Он был уже почти без сознания, его кровь впитывалась в ковёр. Я продолжала сидеть на нём верхом. «ГДЕ МОЙ РЕБЁНОК? ГДЕ ДОМ?»
Он повернул голову и попытался улыбнуться, но не смог заставить мышцы работать. «Скоро в аду».
Я повернул металлическое украшение в руке так, чтобы полумесяц на верхушке башни муэдзина был направлен в его сторону, и ударил им по его залитому кровью лицу снова и снова.
Тяжелая латунь еще дважды хрустнула у него по голове, моя рука дрогнула, когда я коснулась ее, а затем его череп раскололся.
Пузырьки крови перестали выходить из его носа. Взгляд его был пустым, зрачки полностью расширены. На ковре загустела лужа тёмной крови, не в силах впитать вытекающую из него кровь. Я оставил башню в его виске.
Глотая кровь и борясь с нехваткой кислорода, я сунул руку ему в карман, нащупывая телефон. Не было времени тратить время на поиски адреса сына. Я бы его всё равно не узнал, даже если бы увидел.
Телефон был испачкан его кровью, но всё ещё работал. Я не мог позвонить отсюда этому «Да-мэну» — не хотел, чтобы он знал, где бутылки. Пока нет.
Я проглотил зуб, чуть не подавившись, когда он прорвался мне в горло. Я встал и отдернул шторы, пытаясь восстановить дыхание.
Дождь барабанил по окнам. На улице была главная улица, но никаких дорожных знаков не было. Прямо напротив находился викторианский паб, переделанный в мечеть.
Где, черт возьми, была Сьюзи?
Я сбежала по лестнице и выбежала под дождь.
Ворота были гофрированные: я открутил засов, но они не открывались. Они были заперты на цепь с навесным замком.
Я положил телефон в карман пальто и начал лихорадочно карабкаться. Адреналин утихомирил боль в лице, когда я поскальзывался и скользил по железному уголку.
Мне удалось закрепить правую ногу на перекладине, но когда я надавил на пятку, чтобы подтянуться, кожа лопнула, и я почувствовал скрежет металла о кость.
Я бросился на тротуар с другой стороны, всё тело пронзила боль. Свернувшись калачиком на земле и пытаясь прийти в себя, я вытащил телефон, чтобы убедиться, что он не повредился при падении. Электричество было включено, всё было в порядке.
Слева от меня, в пятнадцати метрах, находилась главная улица, а по другую сторону от неё – мечеть. Я поковылял к ней и увидел указатель. Я находился на пересечении улиц Нортдаун и Каледониан.
Черт, я был всего лишь по ту сторону Кингс-Кросс, по тому же пути, по которому прошли Грей и Нэйви, когда мы следовали за ними.
Давай, Сьюзи, давай!
Я поплелся вверх по Каледонской главной дороге, мимо заброшенного Индианского. Мне нужно было немного оторваться от ДВ.
Дождь лился мне в рот, я жадно хватал ртом воздух. Грязь и песок с каждым шагом набивались в мою повреждённую пятку.
Я набрал номер «Да». Он уже был на связи, прежде чем я услышал гудок.
Я вскочил в дверной проем бангладешского общественного центра почти в тот же момент, когда Сьюзи подъехала рядом на «Рено».
«Это я. Тёмная Зима — одна из бутылок открыта, но я всё закрыл».
«Помедленнее — повтори?»
Я бросился через тротуар к машине и захлопнул за собой дверь.
«Где Д-?»
Я поднял руку, чтобы заставить ее замолчать, а затем заткнул свободное ухо мокрым пальцем, чтобы заглушить рев обогревателя и барабанную дробь дождя.
Я глубоко вздохнула и задержала дыхание на секунду. «Повторяю, я поглотила всю Тёмную Зиму».
'Где ты?'
«Почините этот телефон. Я оставлю его открытым».
«Это с тобой?»
«Нет. Заткнись и слушай. Отделение ASU разделилось. У них наверняка назначено время проверки этой ячейки. Один из членов команды заражён. Мне нужно быть там сейчас же — если они доложат, а ответа нет…»
«Кому доложить? Что случилось?»
«Неважно. Слушай, если они позвонят и не получат ответа, хрен знает, что они сделают. Повторяю, один из них заражён. Это телефон источника. Я дам тебе его номера. Скажи мне, где они, и я смогу приехать сейчас, до того, как они приедут. Тебе нужно вытащить палец – я не знаю времени проверки. Понял?»
Сьюзи прибавила газу и отпустила сцепление. «Давайте найдём этот фургон».
Я прошёлся по меню до пункта «Вызовы», пока «Рено» с визгом несся по дороге. Сьюзи атаковала конденсат на лобовом стекле, пока дворники безуспешно хлопали по другой стороне. «Чёртова машина!»
Мы проехали лабиринт дорог через жилой массив.
Выпали три цифры. Я знал, что «Да-мэн» разберётся, раз уж у него есть эта, и проверит историю, но это займёт пару минут. Так было быстрее.
Дерьмо: 001212.
Американский призыв.
Я перезвонил ему: «У меня есть номер на Манхэттене. Он разговаривал с ними меньше тридцати лет назад». Я продиктовал его, а затем быстро назвал два других британских номера.
«Понял. Подожди», — отрезал он.
Сьюзи сбавила скорость, когда мы проезжали мимо подъездной дороги, чтобы проехаться по магазинам, и опустила стекло. Я сделал то же самое, оглядываясь по сторонам и пытаясь не обращать внимания на боль в ноге.
«Я как раз шла за тобой, а потом увидела, как ты перелезаешь через ворота». Она практически кричала на меня, высунув голову из окна, чтобы видеть перед собой. Лобовое стекло было покрыто толстым слоем конденсата. «Мне пришлось остаться с Д.В. Ты же это знаешь, правда?»
«Келли с ними, они забрали ее на фургоне».
«Скажите боссу, он должен знать».
«Зачем? Это единственный способ добраться до неё. Ему на неё плевать. Я просто не могу рисковать».
Мы мчались к перекрёстку, выехав со служебной дороги. «Я их видела – они точно ехали сюда. Чёрт, чёрт!» Она резко затормозила, когда фары высветили столбики, преграждавшие крысиный путь через жилой массив.
Мы оба обернулись и прищурились через залитое дождём заднее стекло, когда она дала задний ход. «Они не могут быть дальше, чем в пяти минутах езды. Они связались с источником, когда приехали. Мы должны найти их до их времени регистрации, иначе всё. Давай, бросай эту хреновину».
Когда мы повернули на очередном перекрестке, мои руки лежали на приборной панели и покачивались вперед и назад, желая, чтобы машина поехала быстрее.
Мы видели много фургонов, но ни один из них не был потрёпанным «Транзитом». «Почему он до сих пор не позвонил? Найти этих ублюдков не должно занять много времени. Быстрее, Сьюзи, ради всего святого».
«Заткнись. Он позвонит, не волнуйся. Но нам нужно проверить эти дороги. Продолжай искать, мы их найдём, мы их найдём».
Я всё время проверял сигнал сотового. Почему этот «Да-мэн» так долго не отвечал?
Мы подъехали к другому перекрёстку. В окна хлынул дождь. «Там, внизу. Смотри, налево, налево».
Она развернулась и резко поехала к двум белым фургонам, припаркованным дальше по дороге. «Поняла!» — крикнула она. «Посмотри направо — навес для машины примерно через пять домов».
Она бросила «Рено» вбок, и он ударился о тротуар. Я выпал из пассажирской двери и укрылся за припаркованными фургонами. Дом стоял в конце террасы, с навесом из гофрированного пластика по бокам.
Зазвонил мобильный.
Я проверил номер, прежде чем нажать зеленую кнопку, и «Да-человек» тут же заговорил со мной.
«Слушайте. Не заходите в дом, вы меня поняли? Вы оба оставайтесь снаружи. Обеспечьте безопасность. Группа уже в пути. Повторяю, оставайтесь снаружи».
Какого черта он узнал, где мы?
Я обернулся, поднял взгляд и увидел его. Камера видеонаблюдения в конце дороги, меньше чем в пятидесяти метрах. Этот придурок обнаружил номера за минуту после того, как я их ему дал, просто кинул нас и захватил власть.
Сьюзи не спускала глаз с цели из-за фургона, пока я наклонялся, чтобы защитить телефон от дождя.
«Ты ублюдок! Там Келли!»
«Где находится Темная Зима?»
«Иди на хер. Найди его сам».
«Не входи, Стоун. Не входи».
Я бросил трубку, но она схватила меня за руку прежде, чем я успел нажать красную кнопку. «Скажи ему, где телефон. Скажи ему. Нельзя рисковать, помнишь?»
Чёрт. Я снова поднёс телефон к уху. «Это над заброшенным «Индиан» на Каледонской дороге, напротив мечети. Ты это знаешь – напротив мечети?»
Я слышал, как за его спиной царит суматоха, даже сквозь шум дождя.
Я отключился и тут же услышал еще одну серию коротких и резких сигналов.
61
Отображенный номер был одним из двух британских номеров.
«Они регистрируются! Они регистрируются!»
Она бросилась бежать прямо к дому. Я поковылял за ней, порез на пятке становился всё шире, пока я не почувствовал асфальт на кости.
Я был всего в нескольких метрах позади неё, когда она протиснулась в щель между фургоном и боковой дверью. Я рванул прямо к передней части, врезавшись в неё плечом. Три раза я пытался протаранить её, но она просто отскакивала. Я проверил окна. Плохо — двойные стеклопакеты.
Сьюзи разбивала стекло. Скользя и скользя по грязной траве, я хромал изо всех сил, обогнув её. Она просунула руку в разбитое стекло. Её запястье взметнулось вверх, когда она выстрелила, но звук выстрела заглушили глушитель и дождь.
Она выхватила оружие и закричала: «Я промахнулась! Он ушел влево, влево, влево!»