Дошёл до сорока семи. И бросил — какая разница… Смертельным, похоже, оказался только первый удар — прямо в сердце. Здорово же его эта девка… Или — женщина?.. Или — они обе?..
Неужели всё шло только к этому — подсознательная долго накапливаемая и скрываемая ненависть вылилась… Вот в ЭТО?!
Ну а теперь ему лишь одна дорога — вперёд, герой-любовник! Будешь знать, как предавать наивных девочек… И жить с нелюбимыми старыми брюзгливыми коровами.
Он взглянул на свои руки. Да, по плечи в крови. Какое уж тут «состояние аффекта!..»
Маньяк. Не сверх-гениальный, (Все они про себя так думают!) а заштатный маньяк… Сексуальный.
Ну, а с такими Закон не церемонится.
Осознание своих титанических только недавно сил и мыслительных способностей почему-то окончательно покинуло его. Он не мог даже сосредоточиться — чтобы попробовать возродить хоть что-то из этого, поистине божественного откровения в Душе…
Нет — ничего не выходило! Даже тени былого сверх-восприятия, Вселенского разума… О-о-ох…
Маленький затравленный мальчик глубоко внутри его груди готов был разрыдаться, и позвать маму — так всё запуталось… И — в то же время стало так кристально ясно!
Чёрт. Везде — обман!..
Ловко его… Или это — не было коварством? Может, он сам-по-себе — с детства готовился к чему-то… Этакому?
И вот — всё сделано!
Значит, решение окончательное.
Вид с двенадцатого этажа открывался потрясающий. Вокруг их маленького и тщательно изолированного городка широко раскинулись леса. Зелень, зелень… И — где-то далеко, на пределе видимости — поля с желтеющей пшеницей. Ну, это он думает — что они желтеющие. Зрение — уже не то…
На самом деле всё вдали — просто светло-серое.
А асфальт стоянки под домом — тёмно-серый.
Там, в этой серой черноте — выход. Решение. Окончательный ответ…
От пронзительной окончательности этого знания свело скулы, и что-то сжало сердце ледяной рукой…
Уже в полёте, откуда-то из глубины этой летящей навстречу серости, к нему рванулось её упругое тело — но не остановило, а наоборот: увлекло вниз ещё быстрей!
Голос возникший в ухе, злобно прошипел: «Ну вот и поквитались!..»
Когда лицо ударилось об асфальт, он улыбался.
Человек в голубом халате устало стянул и кинул в кювету перчатки. Снял маску. Посмотрел зачем-то на руки. Повертел их. Покачал головой. Вернулся к столу под ослепительно сияющим колпаком.
С минуту задумчиво стоял над тем, что когда-то было его знакомым.
Не то, чтобы он испытывал жалость, или брезгливость: при его профессии это — непозволительная роскошь. Он и копаться-то дотошно начал потому, что хорошо знал погибшего… И хотел понять. И, похоже, его подозрения подтвердились.
Этот человек так не поступил бы. Сам.
Он перевёл взгляд налево. В прозрачном лотке особенно хорошо выделялась неаккуратная красная клякса крови и крохотное белое зёрнышко — совсем как пшеничное. Кто бы мог подумать, что он, врач с почти сорокалетним стажем, до такого доживёт…
Проклятая «НТР». Проклятые мерзавцы из…
Что для них — жизнь человека?! Вот именно — пшик!..
Он вышел в коридор. Пока шёл до его конца, сердито хмурил брови: нет, староват он уже для всех этих хитрых прибамбасов. За три года еле освоил этот …ренов томограф.
Телефон стоял на столе у дежурной сестры. Сама сестра мирно отсыпалась в дежурке, на пустующей койке для поступающих.
— Алло. Здравствуйте. Будьте добры, дежурного офицера… Хорошо, я подожду.
Бесстрастно-начальственный голос на том конце провода наконец отозвался:
— Капитан Ящиков, отдел внутренней безопасности. Слушаю вас.
— Здравствуйте, товарищ капитан. С вами говорят из Госпиталя. Я — патологоанатом Сиверцев Владлен Михайлович. — он знал, что каждое его слово автоматически записывается на плёнку, и специально говорил неторопливо и чётко выговаривая слова, — Думаю, вы захотите прислать дежурную бригаду сюда. Да — вот именно. Для вас есть… Кое-что. — человек слишком хорошо знал, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Выучка осталась с тех далёких времён, когда в стране ещё водились «враги народа» и «шпиёны проклятого Запада».
«Враг не дремлет!»
И так будет всегда!
По-крайней мере, для него.
Телефон зазвонил в полвторого ночи.
По мере возможности тихо Александр Александрович Калашников, тёзка знаменитого создателя «оружия всех времён и народов», буркнул в трубку:
— Калашников слушает.
— Здравия желаю, товарищ генерал. Майор Нигматуллин беспокоит. Дежурный по Управлению. Простите, но вам нужно сейчас же подъехать сюда.
— Это срочно? — это был не вопрос, а утверждение. Майора Калашников узнал.
— Так точно, товарищ генерал. Срочно.
— Хорошо. Через пять минут спускаюсь.
— Вас понял. Машина уже у подъезда.
Генерал соблюдал лозунг «Не болтай! Враг подслушивает!» ещё более свято, чем патологоанатом. Поэтому молча положив трубку, бросил обеспокоенный взгляд на жену — нет, не проснулась. Накрученные на палочки с цветными резиночками от денег русые волосы с пробивавшейся у корней сединой смотрелись по-домашнему трогательно.
Он прошёл к шкафу.
Если брюки висели на специальной подставке, то китель — только на вешалке.
Одевался и завязывал галстук Калашников всегда сам.
К началу рабочего дня, официально начинавшегося в Управлении в восемь, в кабинете генерала дым уже не позволял разглядеть портрет Железного Феликса над креслом его хозяина — всё серо-голубое сигаретное марево плавало сверху.
Только когда все всё доложили, получили «руководящие указания», и разошлись выполнять, Калашников вспомнил, что окно у него можно распахнуть настежь. Оно — старинное, ещё из дерева, а вовсе не эти новомодные штучки из пластика, или алюминия, которые не открываются, а проворачиваются.
Бесстрастным взором окидывая город, раскинувшийся под окном, и поля с лесополосами, лежащие дальше, он думал.
Думал о том, что очередной виток омерзительной и смертельной игры для взрослых под названием «гонка вооружений» начался. На качественно новом уровне.
Плевать. Они и к такому готовы. Теперь, благодаря квалификации и сознательности ветеранов, и новейшей аппаратуре, знают, что и как искать.
Однако им, конечно, понадобятся эксперты…
Эксперт прибыл только утром следующего дня.
За «чрезвычайно занятым учёным» генерал послал в аэропорт личную «Волгу».
Через полчаса участники экстренного совещания рассаживались по стульям.
— Рашид Ахмедович. Будьте добры — доложите, что удалось выяснить.
Почти лысый, несмотря на всего-то тридцать семь лет, майор доложил оперативную обстановку, и то, что выяснилось по показаниям свидетелей и опрошенных.
Возникшую паузу прервал новоприбывший:
— Товарищ генерал. Боюсь, мне придётся ещё раз побеседовать со свидетелями и опрошенными. Лично.
Нет-нет, я вовсе не покушаюсь на вашу компетентность в данном вопросе, уважаемый Рашид Ахмедович! — светило от науки не могло не заметить, что лицо майора после его заявления пошло красными пятнами, и поспешило обернуться к нему, доброжелательно взглянув в глаза. — Но вы даже не представляете себе особой специфики того, с чем… Столкнулись. Да и я… Не в полной мере представляю! Поэтому, если это не противоречит, так сказать… Я бы попросил вас даже присутствовать при наших… Э-э… Беседах.
Генерал и майор переглянулись. Генерал вздохнул:
— Это — не противоречит. Рашид Ахмедович. Будьте добры — выполняйте. И — окажите всяческое содействие. Дело для нас новое.
Поправившее очки на переносице светило криво усмехнулось:
— Я вас удивлю. Для нас — тоже!
Двое суток почти ни у кого не было возможности не то, что прилечь — присесть.
Бригада лучших специалистов, привезенных светилом, не вылезала из лаборатории.
Наконец, «светило» решило, что они выяснили все, что могли, и доложило то, что все знали и так: да, новый, «супер-продвинутый», виток Холодной Войны запущен. И указало методы профилактики. И выявления…
Когда дверь кабинета за отбывшим в столицу Академиком РАН закрылась, генерал встал.
В голосе вновь слышался скрываемый до этого металл:
— Товарищи офицеры. Не хочу сеять панику и мешать вашей работе… Рашид Ахмедович! Будьте добры к завтрашнему утру обезвредить всех ваших подозреваемых. Если к пяти утра не выявите, кто из двенадцати конкретно — наш «клиент» — пожалуйста, задержите их всех! Далее — полный досмотр, как указано в Отчете… Один враг внутри крепости страшнее, чем целая армия под ее стенами.
Мы столкнулись с новым типом «электронного шпионажа», и нам, можно сказать, — кивок в сторону двери, — повезло. А могли бы и списать на суицид… Спасибо бдительности наших патологоанатомов. Техника, конечно, на месте не стоит, но люди… Хм. Повторю: бдительности и добросовестной работы не заменит ни один …ов аппарат!
Ясно, что враг на этом не остановится, и будет совершенствовать методику, и выбирать новые объекты… Для внедрения имплантов. Наша задача на данном этапе — ещё и не допустить «вживления», как выразился эксперт, новых имплантов. А пока — придётся всю работу, проведённую в КБ над чёртовым «Цирконием» — переделать. Нет сомнения, что враг кое-какие данные всё же получил. — Калашников кивнул директору Комбината, голос смягчился, — Лев Аркадьевич, я уверен, вы всё сделаете в наикратчайшие сроки… — неизбежный вежливый ответный кивок. Генерал продолжил:
— Соответствующий доклад я уже отослал Главнокомандующему. — тяжкий вздох. Пауза. — И я не смог назвать даже предположительные сроки готовности новой ракеты. Сейчас у нас здесь всё слишком… Запутано.
Заметно было, что дальнейшее тяготит председателя Комиссии.
— Теперь — о неизбежном и неприятном…
Томограф — уже здесь, в соседнем кабинете. И, чтобы никто ни в чём не считал себя униженным, я пройду сканирование первым!