Она подняла голову: её взгляд был свирепым.
— Да. Но я больше верна тебе. Ничто не заставило бы меня бросить тебя.
Сумрак с восхищением кивнул. Она думала, что решение Новы было хорошим; ей хотелось найти безопасный дом. И всё же она выбрала остаться с ним. Даже злясь или обижаясь, она всегда оставалась рядом с ним. Всегда.
— Ни у кого никогда не было лучшей сестры, — сказал он ей.
Она нахмурилась.
— Даже если я и думала, что возвращение к Гирокусу было хорошей идеей, то как Нова это сделала, было неправильно. Лгать и отослать тебя подальше после всего того, что ты сделал. Да если бы не ты, она бы, возможно, оказалась в кишках диатримы, покромсанная на кусочки! Сейчас я бы предпочла остаться бездомной, чем жить в её колонии.
— Тебе не придётся быть бездомной, — ответил ей Сумрак. — Я нашёл нам дом.
— Правда? — переспросила она. — Это те деревья, что ты видел?
Он кивнул:
— Они превосходны.
Колония, которую Сумрак вёл через лес и болото, сильно поредела. Теперь их было меньше сотни. Однако, воссоединившись с ними, он был переполнен радостью и облегчением — и ещё удивлением, потому что они встретили его очень тепло. Было так приятно просто находиться среди собственных сородичей, ощущая запахи и близость их тел.
У них ушёл целый день на то, чтобы добраться до края равнины, и солнце уже стояло над самым горизонтом, когда они, наконец, расселись на ветвях. Австр немедленно расставил в окрестностях их дерева часовых на тот случай, если Хищнозуб с компанией станет их искать. Сев рядом с сестрой, Сумрак бросил взгляд на дальние холмы.
— Они кажутся такими далёкими, — сказала Сильфида.
— Когда я летел туда, мне так не казалось, — признался Сумрак.
Австр тихо сел рядом с ним, когда Сумрак оглядывал пейзаж в последних лучах солнца. Теперь он был предводителем.
— Мы проложим наш маршрут следования от дерева к дереву, — сказал он. — Так мы сможем отдыхать в безопасности, а затем делать новый длинный планирующий прыжок. Это на какое-то время избавит нас от пребывания на земле, — он тихо вздохнул. — Но и по земле придётся идти слишком долго.
— Я могу вас направлять, — предложил Сумрак.
— Иначе мы и не сможем идти, — вздохнул Австр. — Нам пригодится твоя способность видеть ночью с высоты.
Сумрак кивнул.
Австр поднял голову, поглядел на холмы и удовлетворённо хрюкнул.
— Хорошо, когда твой новый дом стал, наконец, виден.
Они провели в лесу ещё ночь, и весь следующий день кормились и отдыхали, готовясь к переходу. Когда наступит темнота, они отправятся в путь. Диатримы должны в это время спать; тёмные тела рукокрылов были бы незаметны; и пусть от их зрения будет мало толку, Сумрак поведёт их при помощи своего эхозрения.
Он знал, что должен был охотиться, набираясь сил для предстоящего путешествия, но у него совершенно не было аппетита. С каждой прошедшей минутой он ощущал всё большую и большую усталость от волнения. Ему просто хотелось тронуться в путь. Когда начался закат, земля стала остывать. На равнины опустился туман. Этой ночью луна была полной. Это помогло бы вести их; но это также помогло бы разным ночным хищникам.
Сильфида вернулась с охоты и устроилась на ветке рядом с ним.
— Может быть, это плохая идея, — шепнул он ей. — Этот переход через равнину. Возможно, нам просто нужно вернуться на свой остров.
Сильфида покачала головой:
— Австр и Сол согласны, что это тоже опасно из-за тех хищных птиц.
— Но может быть, Хищнозуб просто соврал, чтобы помешать нам вернуться туда. Просто со злости.
— В любом случае, теперь он уже очень далеко.
— Всего лишь в десяти днях пути.
— Я имела в виду не только это, — сказала сестра. — Ты думаешь, что можешь быть счастлив там после всего того, что случилось?
— Мы родились там, Сильфида! Я так любил то дерево.
— Я тоже. Но Мама была убита прямо в нашем гнезде. Боюсь, что, вернувшись туда, я стала бы слишком много думать о ней. И о Папе. Ты говоришь, эти новые деревья просто превосходны.
— Я знаю, но… что, если я не смогу этого сделать? — пробормотал он. — Что, если я смогу перевести не всех?
— Ты сможешь это сделать.
— Ты сама не знаешь, о чём говоришь, — ответил он, внезапно рассердившись. — Что, если я не могу видеть достаточно далеко? А если я ошибусь? Что, если я скажу всем, куда следует идти, а это решение окажется неверным, и их съедят?
— Ты вывел нас с острова…
— Не всех. Некоторые погибли.
— Многие остались в живых. И ты спас многих из нас от съедения той диатримой.
— А вдруг я испугаюсь и улечу? — спросил Сумрак. Эта мысль уже не раз посещала его сегодня.
— Ты бы этого никогда не сделал, — ответила она. — У тебя тоже есть преданность в сердце, и ты знаешь об этом.
— Но я не такой, как все остальные, — выпалил он.
— Да, не такой.
— Нет, я — это некто иной. Правда. Я это знаю точно, — это было не совсем подходящее время, но теперь уже отступать было слишком поздно. Он поспешно рассказал ей о Химере и о том, что она ему сказала — о том, что он вовсе не был рукокрылом, о том, что он в действительности был летучей мышью.
— Ты не станешь говорить об этом никому, Сильфида.
— Конечно, не стану, — и она взглянула в темнеющее небо.
Сумрак с тревогой следил за ней: ему было интересно, о чём она размышляла.
— Я не хотел, чтобы оно так вышло, — грустно произнёс он. Просто это случилось именно со мной. Так могло произойти с каждым. Мне даже не хочется быть летучей мышью.
— Неважно, как тебя называть, — твёрдо сказала Сильфида. — Ты отличаешься от нас, и мы всегда знали об этом. Но ты — по-прежнему ты. Ты не изменился.
— Колония никогда не примет меня!
— Они доверяют тебе, Сумрак.
Он с удивлением посмотрел на неё.
Она заговорила ещё тише:
— Они остались не из-за Австра. Они остались из-за тебя. Они помнят обо всём, что ты для них сделал. Они знают, что ты позаботишься о них.
— Я?
— Наверное, мне не следовало говорить это тебе, — пробормотала она. — Иначе ты станешь думать, что ты особенный.
— Ну, да, я же стою в очереди на место предводителя, — усмехнулся он.
— Ты и ещё половина самцов в колонии. Ты знаешь, мне кажется, что это и есть та причина, по которой столько из них решило остаться.
Они устроились рядышком и начали молча чистить друг другу шерсть. Сумрак урывками слышал некоторые разговоры, то громкие, то тихие, которые вели рукокрылы, ожидая на ветках в темноте.
«… скоро в путь…»
«Как твоя задняя лапа — уже лучше?»
«… на той ветке есть лужица воды — если хочешь пить, сходи туда…»
«Не бойся: Сумрак умеет видеть в темноте…»
«… скоро будем в нашем новом доме…»
«Вот увидишь — он проведёт нас в темноте…»
— Сумрак?
Замечтавшись, Сумрак вздрогнул от неожиданности. Оглядевшись, он увидел, что на ветке перед ним стоят Австр и Сол.
— Время отправляться в путь, — сказал Австр. — Ты готов?
— Да, — сказал Сумрак, — готов.
ГЛАВА 21. Землеройки
Сумрак полз сквозь высокую траву; стебли были такими густыми и высокими, что он видел лишь то, что было прямо у него перед носом. Его шерсть была усеяна каплями росы. Он обходил невысокие извитые растения, листья которых раскинулись вверху, словно кроны миниатюрных деревьев. Прутья царапали его морду. В воздухе было полно насекомых, спор и паутины.
Они одолели половину пути через равнину.
Сильфида была слева от него, Австр справа, а остальная колония прямо за ними; они быстро двигались к очередному дереву. За последние несколько часов Сумрак понял, что ходьба утомляла значительно сильнее, чем полёт. Двигаясь на четырёх лапах, он ощущал себя неуклюжим и тяжёлым. Его тело жаждало воздуха. Попав на такое место, где можно было полностью расправить крылья, он взлетел.
Светлячки мерцали, словно упавшие с неба звёзды. Ветер шуршал в траве. Было так хорошо вновь оказаться наверху.
Он быстро определил очередное место назначения — одинокое сумаховое дерево, торчащее на равнине. До него было ещё довольно далеко, и он сразу увидел, что они вновь отклонились от верного пути. Внизу, в траве, не имея ориентиров, было ужасно легко отклониться от нужного направления. Именно поэтому он проводил значительную часть времени над землёй, направляя колонию в нужную сторону и высматривая возможных хищников. Пока им сопутствовала удача.
Он приземлился около Австра и молча направил его в нужную сторону. Австр кивнул, и остальная колония тихо последовала за ним. Сумрак зашагал рядом с Сильфидой.
Пронзительный визг разорвал ночь, словно змеящаяся молния. Австр остановился и взглянул на Сумрака:
— Проверь, что там видно.
Сумрак вновь вылетел из травы и взмыл в небо по спирали. Он вертел головой, пытаясь понять, откуда донёсся этот звук. По равнине прокатился второй визг, а вместе с ним — храп и ржание, к которому добавился отдалённый топот копыт. Сердце Сумрака тяжело колотилось об рёбра.
Этот звук издавали испуганные эквиды. Он был почти уверен в этом. Но что же их испугало? Диатримы явно не могли быть столь активными так поздно ночью.
Он стремительно мчался в воздухе, направляясь в сторону источника звука. Сейчас луна скрылась за облаком, и Сумрак послал в сторону земли звуковую волну. Своим мысленным взором он увидел каждый стебелёк травы и случайную маленькую тёмную фигуру копошащегося на земле зверька. Внезапно трава раздвинулась, и мимо него пробежал взрослый эквид с детёнышем.
Сумрак развернулся, открыв глаза и следя за их силуэтами. Эти два существа быстро встретились с другим взрослым зверем и продолжили скачку по равнине. Цокот их копыт постепенно затих в ночи. Сумрак был рад, что им удалось остаться невредимыми, но всё равно чувство страха не покидало его. От кого же они бежали?
Долго ждать ответа не пришлось. Он продолжил путь на юго-запад, и менее чем в сотне взмахов крыльями получил явственное эхо-изображение четвероногого существа в тени высокой травы. Сумрак закружился в воздухе и испустил ещё больше звуков.