Люк вывернул руль на свою улицу, приглушенно выругался, обходя старенький, еле тарахтящий автомобильчик, посмотрел в зеркало. Софи сидела с круглыми от ужаса глазами и, кажется, прикидывала, не безопаснее ли было остаться дома.
Ворота еще двигались, когда он не останавливаясь влетел в гараж, развернулся к стенке и затормозил так, чтобы с улицы не могли увидеть и сфотографировать, кто находится в салоне.
И только когда ворота опустились обратно, выдохнул. Открыл дверь машины, снял полумаску, вытер ладонью вспотевший лоб.
К нему спешил очень озабоченный одноглазый Майки Доулсон.
Майки Доулсон
– Ваша светлость, – отчеканил он, – распоряжения передал, позвольте поинт… – он осекся, увидев выходящих из автомобиля женщину и детей.
– Майки, – прохрипел Люк – рана на шее снова начала дергать, и ощущения от удавки будто усилились, да и адреналиновый откат делал его речь и жесты несколько лихорадочными, – это моя гостья, Софи…
– Руфин, – своим воркующим голосом произнесла бывшая работница «Поло», уже пришедшая в норму – крепкие же у нее нервы! – и протянула Доулсону-младшему руку. Тот растерянно пожал ее.
– Доверяю Софи твоим заботам. Через час она уйдет в замок Вейн, но, если что-то понадобится, будет обращаться к тебе. А сейчас проводи даму в ее комнату, накорми… черт, что там делают с гостями? А, простите, малышня, – покаянно просипел он и погладил старшую по голове. Та обмерла, глядя на страшного, некрасивого и ругающегося дядьку, и заревела. – Вот, – ухмыльнулся он криво, – и дети меня боятся. Не плачь, кудряха, дядя Майки купит тебе куклу.
Рев стал еще громче, и Люк досадливо потряс головой.
– Не любишь куклы? Майки, разберись, что любит юная леди. Софи, через пятнадцать минут жду тебя в своем кабинете. Майки проводит.
– Подождите, – попросила она, залезла рукой в карман толстовки и вынула несколько смятых бумаг. – Вот то, о чем я говорила. Пусть лучше будет у вас.
Они удалились, а Люк бросил на капот «Колибри» полумаску, закурил, присел, осмотрел шины, хмыкнул удовлетворенно.
– Была бы женщиной – расцеловал бы, – пробормотал он и снова ласково погладил машину по крылу.
Дармоншир поднялся в свои покои, где терпеливо дожидались врач и виталист. Вытерпел укол в мягкое место – антибиотик, объяснил врач, – и очень вежливо попросил виталиста подождать еще и насладиться превосходным обедом, который сейчас накрывают специально для медиков в столовой.
– Накрывают ведь, Доулсон? – грозно спросил он у ненавязчиво маячащего возле дверей слуги.
– Конечно, ваша светлость, – не моргнув глазом соврал дворецкий и спешно удалился.
Надо было, конечно, отдать себя в руки виталисту сразу после ранения – иначе дольше будет заживать, – но Люк сейчас не мог позволить себе уйти в сон.
Леймин уже ждал его в кабинете, попивая чай – и когда это Доулсон всё успевает? – и недовольно нахмурился, глядя на синий след от удавки и заклеенную чуть ниже уха шею.
– Потом мне всё выскажете, Леймин, – прохрипел Дармоншир и рухнул в кресло, закинул руки за голову и потянулся с наслаждением. Место укола возмущенно заныло. – Сейчас послушайте меня.
И он рассказал про утреннюю поездку в Свамперс, и про убитого Билли, и про мужика с удавкой, и про звонок Софи.
– Смею заметить, ваша светлость, – после долгого молчания проговорил Леймин, – что рисковать собой – наша работа. Ваша – отдавать приказы. Вы у нас в единственном экземпляре, а я уже привык к новой должности. И подобной глупости и безрассудства, уж извините… я думал, это в прошлом. Почему не позвонили мне? Ребята мгновенно и в Свамперс отправились бы, и забрали бы эту… даму.
– Билли бы не стал разговаривать ни с кем кроме меня, – сипло ответил Люк. Леймин послушал его голос, покачал головой, встал и налил ему чаю. – Спасибо, Жак. А с Софи я не хотел терять время. Если бы ее выслеживали, каждая секунда была бы на счету. Повезло, что меня с утра не отследили от Дармоншир-холла. Иначе я бы сейчас с вами не разговаривал.
– Вы действительно счастливчик, – согласился Леймин. – Это немного компенсирует ваши суицидальные порывы. Странно, что вас ждал всего один человек.
– Я думаю, – Люк сделал еще глоток, и чай смочил измученное горло, – убийцы не знали, что Билли, мир его праху, планирует с кем-то встречу. Следили за ним – да, возможно, слушали основной телефон или, скорее всего, поставили маячки, чтобы знать, куда он двигается. Но, увы, что бы Билли ни собирался мне передать, это забрали. Или оно сгорело. Зато есть вот это, – он потряс листами, исписанными убористым, чуть скачущим вверх почерком – будто пишущий очень торопился. – Скоро придет госпожа Руфин, даст свои пояснения. А пока…
Леймин фыркнул, выражая свое отношение к «госпоже». Он был служакой старой закалки и проститутками не пользовался.
– «…Лорд, – торопливо писал почивший Билли, – оставляю бумаги Софи, так как не уверен, что уцелею в этом дерьме. К сожалению, верить сейчас не могу никому кроме этой девочки.
У меня есть кассета с записью, которая отвечает на все ваши вопросы. Я отработал ваше золото, лорд Клевер, а Билли всегда выполняет договоренности. Иначе я бы не стал тем, кем стал. Но если каким-то образом меня перехватят в мертвой зоне, пишу кратко то, что я услышал и узнал. Хитслоу из Форштадта был членом картеля убийц и держал общак банды. Мне пришлось потратить немало ваших денег, прежде чем с моим человеком согласились поговорить, но с условием, что никаких имен называться не будет. Мы узнали, что Хитслоу промышлял не только нелегальной наркотой и оружием, но и заказами на мокрые дела, а иногда развлекался шантажом. Все разговоры в его лавке писались. Кассеты хранились там же, где общак, в загородном доме. Однако с его смертью не смогли вскрыть сейф, чтобы достать деньги, – он был вдобавок к коду зачарован только на прикосновение хозяина.
В ответ на разрешение прослушать записи я нашел им мага, который согласился за кругленькую сумму вскрыть сейф. Это единичный специалист, и он согласился работать только под мои гарантии.
В сейфе оказались не только деньги, но и сотни кассет, аккуратно подписанных. И среди них – кассета с подписью „Дьерштелохт – Дармоншир“.
Если кратко, там запись того, как некто Альфред Дьерштелохт договаривается с Хитслоу о том, чтобы шлепнуть вас. Надеюсь эту кассету вам передать.
Удалось моим людям пообщаться и с дружками Хитслоу. На то, чтобы разговорить их, ушла тоже немалая сумма – вы почти сделали меня нищим, лорд Клевер. И моему человеку намекнули, что после того, как газетчики зашумели о попытке вас шлепнуть и дело взял под контроль сам Розенфорд, Хитслоу решил пощупать блакорийца на предмет доплатить за тайну. Результат вы сами знаете.
Мне передали кассету, передали на словах то, что удалось узнать, – и мой человек поехал обратно в Форштадт, чтобы рыть под этого Дьерштелохта. Увы, Луи, по заключению полиции, чистил в гостиничном номере пистолет и случайно выстрелил себе в рот. Я слишком стар, чтобы верить в такие случайности.
Прощайте, в любом случае мы уже не увидимся. „Поло“ я завещаю Софи. Ее девочки – мои дети».
Люк дочитался до того, что у него совершенно сел голос, и заканчивал он уже жутковатым шепотом, как нельзя лучше иллюстрирующим письмо с того света.
– Мда, – сдержанно высказался Леймин.
– Осталось найти этого Дьерштелохта, – прохрипел Люк и поспешно глотнул еще чаю.
– А что его искать, – мрачно сказал старый безопасник. – Альфред Дьерштелохт, младший брат Фридо Дьерштелохта. Слыхали о таком?
Люк покачал головой.
– Старший брат – барон, командир личной гвардии ее величества королевы Инляндии, прибывшей вместе с ней в день свадьбы из Блакории. Младший долгое время служил у ее величества, затем, когда Лоуренс-Филипп Инландер попался на Диане Форштадтской, перешел после его женитьбы по наследству сыну королевы и отбыл в Форштадт в качестве командира личной гвардии принца.
– Б***! – хмуро и сипло выругался Люк и посмотрел на бумаги в руках, как на грязь. – Я никого из них не знаю. Да и с младшим принцем пересекался считанное количество раз. Какие могут быть мотивы?
– Может, ваша светлость, – предположил Леймин почти не иронично, – вы у него бабу увели?
– Может, и увел, – буркнул Люк, – я не помню. У кого из них, интересно? Но, клянусь, Леймин, последние семь лет я блудил только в Рудлоге… последний месяц в Инляндии ведь не считается?
Безопасник смотрел на него с видом святого отца, готового призвать на голову грешника гнев всех богов.
– Да и вряд ли такие трудности из-за женщины, – уже серьезно проговорил Дармоншир, – тут максимум морду бы набили или на дуэль вызвали. Подумайте сами: столько трупов, чтобы скрыть информацию. Нет, – закончил он убежденно, – не в бабе дело. Тут что-то гораздо более серьезное.
– Да понятно, – согласился Леймин. – Осталось узнать что.
В дверь постучались. Майки Доулсон спросил разрешения войти и пригласил в кабинет Софи – уже посвежевшую, похорошевшую, в платье, подчеркивающем все ее соблазнительные изгибы. Леймин даже едва слышно присвистнул, а Люк нахмурился – неужто в матушкиных запасах и такое есть?
– Спасибо, Майки, – прошептал он и закашлялся. – Присаживайся, Софи. Бумаги действительно важные. Спасибо, что позвонила.
– Мне некуда было обратиться, – тревожно проворковала она и закинула ногу на ногу. Люк взглянул на эти ноги, на ее губы. Хороша, зараза. И пользуется этим.
– Каким образом Билли оказался у тебя? – поинтересовался Люк.
Софи опустила глаза.
– Он часто приезжал, лорд Клевер. Мы были любовниками. Все знали.
– Но тебе же не было нужды принимать его больше, – с недоумением сказал Люк. Леймин цинично хмыкнул.
– Он не платил мне денег, – возмущенно проговорила бывшая работница великосветского борделя. И вытерла со щек слезы. – Я… я любила его, лорд. Не смотрите так, мне нравилось работать в «Поло»! Билли вытащил меня из нищеты, показал мне жизнь. Был добрым и веселым, – она всхлипнула. – И он хотел жениться на мне.