– Ваше время истекло, – жестко проговорил похититель.
Катя снова закричала. Я рванула ворот, задыхаясь.
– Подождите! В руку легла переноска Зигфрида. Мариан рванулся ко мне – в глазах его полыхнули ужас и злость.
– Прости, – сказала я жалобно и сжала пальцы. И полетела в темноту. Через какие-то мгновения очутилась посреди пустынной улицы и закричала в трубку: – Вы еще здесь? Здесь?!
– Да, – немного помедлив, с явным удивлением сказал мужчина.
– Я смогла уйти. Я перезвоню. Подождите только! Не трогайте ее!
– Теперь, – сказал он удовлетворенно, – мы вас дождемся, ваше высочество.
– Поклянитесь, что отпустите ее. И меня, – потребовала я.
– Клянусь, – ответил он. – Мы отпустим вас обеих, как только исполним задуманное. Не позже чем через три дня.
– И я хочу увидеть ее. Я должна убедиться, что она жива.
– У вас есть мое слово, ваше высочество.
«Слово преступника».
– Ждите, – буркнула я и нажала на «отбой».
Я затвердила номер наизусть, шагая по холодной улице, выключила мобильный. Ветер пробирался под свитер, холодя вспотевшую кожу, с шорохом поднимал у ног полосы поземки. Я, ускоряя шаг, шла мимо темных окон спящих домов, под качающимися фонарями, и читала названия улиц, пытаясь понять, куда же меня занесло.
«Включи телефон. Ты еще можешь вернуться».
«Заткнись, а?!»
Зигфрид объяснял: переноска построена так, что из любого места отправит нас во дворец. А если во дворце – выбросит подальше, активировав на полчаса щит и закрыв пространство вокруг для тех, кто попытается добраться до тебя Зеркалом. У меня было всего полчаса, и я искала хоть одну живую душу, у которой можно попросить телефон, вертела головой в поисках круглосуточных магазинов или баров.
На работающее кафе я наткнулась через десять минут быстрой ходьбы. Открыла дверь и скользнула в теплое помещение. Там тихо играла музыка, было темно и пусто, только за стойкой, украшенной иллюминацией, стоял бармен и расставлял на полках бутылки с алкоголем. На меня он вытаращился с недоумением.
– Извините, девушка, мы уже закрыты, – он тянул слова, как уроженец юга Рудлога.
– Мне нужно позвонить, – я подошла к стойке, вытянула из кармана кошелек и достала несколько купюр. – Я заплачу. Потеряла телефон.
Бармен посмотрел на деньги и потер нос.
– Можно? – поторопила я его.
Он кивнул и достал из-под стойки аппарат. И застенчиво сгреб в кулак купюры. Я даже не посмотрела, сколько дала, – какая разница, если они мне могут вообще не понадобиться?
Замерзшие пальцы отказывались попадать по кнопкам, но наконец в трубке раздались гудки. И тут же прозвучал щелчок – на той стороне нажали на «ответить».
– Это я, – слова вылетали быстро, видимо, чтобы не дать мозгу задуматься и остановить безумие хозяйки. – Как мне встретиться с вами?
– А вы где, ваше высочество? – поинтересовался мужчина.
– Где я? – шепотом спросила я у настороженно прислушивающегося бармена. – Как город называется?
– Мальва, – ответил тот таким же шепотом. Любопытство в его глазах было таким жарким, что им полгорода согреть было можно.
– Я в Мальве. Это юг Рудлога. В каком-то баре. Но я не могу тут долго оставаться. Меня скоро найдут.
– Секунду, – сказал мужчина быстро. Он с кем-то приглушенно заговорил. Я нетерпеливо притопывала и жалела, что не взяла сигареты.
– Координаты бара есть?
– Есть координаты? – тут же поинтересовалась я у бармена. И подсунула ему еще одну купюру. Тот, глазея на меня, как на сумасшедшую, – и не так уж он был неправ, – протянул мне визитку.
– Готовы записывать?
В трубке невесело хмыкнули.
– Очень неожиданный поворот, принцесса. Не ждет ли рядом с вами группа захвата? Откуда мне это знать?
– Оттуда же, – я раздраженно постучала кулаком по стойке – добрый бармен поставил передо мной бокал с коньяком, – откуда я знаю, что вы отпустите меня и Катерину. Я готова рискнуть. А вы?
– Диктуйте, – проговорил он после небольшой паузы.
Я поднесла к глазам визитку.
– Эс пять ноль три… восемь дэ восемь…
Я закончила диктовать и отключилась. Взяла в руку бокал, пригубила – телу после пробежки по холоду становилось удушающе жарко.
– Есть сигареты?
Бармен заторможенно кивнул, потянулся куда-то под кассу. В углу разгоралось серебристое сияние перехода. Вот оно сформировалось, оттуда неуловимо быстро выскользнул маг – и тут же ударил вокруг каким-то заклинанием. Бармен за моей спиной замер, по моему щиту пробежали волны, и я невольно расправила плечи. Мужчина оглядел меня, бар, и лицо его, напряженное, расслабилось. Поклонился. Я хмуро смотрела на него – не так я себе представляла преступников. Невысокий, крепкий, с внимательными глазами и квадратным лицом, он больше походил на аптекаря, чем на злоумышленника.
– Меня зовут Константин Львовский, ваше высочество, – в речи его чувствовался слабый блакорийский акцент. – Проследуйте за мной.
Страх куда-то исчез – наконец-то пришло чувство, что теперь я права. Я осушила бокал, вытянула из пальцев бармена пачку сигарет, приняла руку похитителя и шагнула в Зеркало.
В Зеленом крыле разъяренный принц-консорт рычал на придворного мага. К чести последнего, тот держался стойко.
– Куда, – Мариан едва удерживался, чтобы не встряхнуть Кляйншвитцера за грудки, – куда могла забросить Марину ваша переноска?!
– В любое безопасное место в радиусе от пятисот до тысячи километров, – в который раз отвечал Зигфрид. – В населенный пункт. И она полчаса будет под щитом, запрещающим поиск.
Мариан покосился на Тандаджи, который наблюдал за штатными магами – они пытались открыть Зеркало. Смуглый тидусс сейчас был бледен, как полотно, и Мариан мог бы поклясться, что в пальцах он крутил вовсе не сигарету.
– Я не понимаю, – рявкнул барон, – почему вы как изготовитель не можете найти ее!
– Так действует амулет, – объяснил блакориец слабым голосом. – Переноска тем надежнее, чем меньше на ней условий. И условия должны быть простые. «Не может обнаружить ни один человек», и всё. Включая создателя. Ваше высочество, щит скоро растает.
Но через полчаса Марину оказалось все так же невозможно обнаружить. И принц-консорт под утро, после ночи бесплодных поисков, все же отправился в свои покои, оставив позади неспящее Зеленое крыло. Он шел по просыпающемуся дворцу и думал, как будет объяснять случившееся Василине. Думал он и о том, что опять недоглядел. Теперь уже за Мариной. И что взывать к голосу разума в ее случае было неверным. Хотя, даже если бы он знал, что злоумышленники решат действовать напрямую, – разве мог бы он забрать переноску? Амулет, с помощью которого Марина может спастись в случае опасности?
Мариан замедлил шаг, набрал на телефоне барона фон Съедентента – тот ответил сразу, и голос у него был напряженный, усталый. Тоже, видимо, не спал в эту ночь. Байдек объяснил ситуацию и попросил сообщить в случае обнаружения Свидерского. И пообещал любое содействие, если оно потребуется.
Придворный маг короля Гюнтера, выслушав его высочество, шумно – как буйвол в пору гона – выдохнул и весьма неэтично выругался на своем лающем языке. Извинился и заверил, что сделает все, чтобы найти Марину. И вполголоса проворчал по-блакорийски что-то, похожее на «А когда отыщу – придушу».
– Главное – найти, – ответил Байдек сдержанно.
Главное – найти. Живой.
Глава 2
31 декабря, ночь с пятницы на субботу
Мы петляли сквозь пространство, если слово «петлять» вообще можно применить к проходу через Зеркала. Выходили в каких-то темных помещениях или заснеженных лесах, и шантажист сразу открывал следующее Зеркало, затем еще одно – и так не менее десятка. Видимо, сил не хватало открыть одно в конечную точку. К концу этих скачек я чувствовала себя так, будто меня засунули в чашу для коктейлей и хорошо взболтали: ужин просился наружу, коньяк стоял в горле, и в ушах звенело, отдаваясь тягостной болью в затылок и виски. На Львовского я посматривала не без тревоги – он уже создавал переходы с видимым усилием, торопясь, чтобы меня не успели обнаружить.
Я молчала. Не хотела его отвлекать. Болтовня и сарказм очень спасают, когда ты нервничаешь, но не стоит злить того, от кого зависит, будешь ты распылена в подпространстве или нет. Это был бы бесславнейший из концов.
Наконец мы вышли на утоптанную снежную площадку. Львовский согнулся, тяжело дыша, зачерпнул рукой снега, приложил ко лбу, обтер лицо.
Я еле держалась на ногах. Перед глазами постепенно светлело. Метрах в двадцати от нас возвышалась черная скала, освещаемая месяцем; к ней вела тоненькая тропинка. Вокруг, под темным небом, насколько хватало взора, стояли тихие подавляющие горы, укутанные взбитым льдистым туманом. Снега по краям тропинки было мне по грудь. И холодно здесь оказалось так, что я мгновенно промерзла насквозь – даже губами пошевелить было невозможно. Попыталась двинуться, и тут же меня затошнило – пришлось закрыть глаза, пережидая, пока пройдет приступ.
На плечи легла теплая куртка.
– Спасибо, – голос был до отвращения испуганный. – Не хотите, чтобы ценная пленница околела от холода?
– Не хочу, – сипло согласился бледный шантажист. – Быстрее, ваше высочество, – он зашагал по тропинке, не оглядываясь и не проверяя, иду ли я за ним. Впрочем, куда я тут еще могла пойти?
Не дойдя до скалы, Львовский остановился и протянул мне руку.
– Мне нужно провести вас через щит, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Сами не пытайтесь его пройти, можете получить разряд.
– Спасибо, что предупредили, – с милой улыбкой процедила я, заметив то, на что сразу не обратила внимания, – глубокую обледеневшую канавку, пересекающую тропинку и словно ножом разрезающую снежную толщу по бокам от дорожки.
Пальцы у мага были такими же ледяными, как у меня. Он погладил воздух, что-то пробормотал – и под его ладонью вспыхнула синеватая огромная полусфера, уходящая далеко вверх и в стороны ровно по разрезам. Зашипел снег, поднимаясь столбом пара, канавка мгновенно наполнилась водой – и вдруг в щите открылся подрагивающий и зло потрескивающий искрами проход, а меня потащили дальше. К скале, в которой уже видна была узкая расселина – я хорошо ободрала куртку, протискиваясь в нее, прежде чем попасть в низкую пещеру. Маленькую, неприметную – как раз подходящую для того, чтобы прибить и спрятать одну дурную на всю голову принцессу. И н