И сейчас я произношу новую клятву, проверенную опытом и подтвержденную тем, что видели мои широко раскрытые глаза: я никогда не обнажу своих сабель, кроме как ради защиты — защиты моих принципов, моей жизни или жизни других, которые не могут сами защитить себя. Я больше не буду сражаться за идеи лжепророков, за сокровища царей или во имя отмщения за уязвленную гордость.
И всем многочисленным наемникам, мирским или религиозным, чей идол — золото, которые сочтут подобную клятву невыполнимой, невыгодной и даже нелепой, я, гордо скрестив руки на груди, убежденно заявляю: я неизмеримо богаче вас!
Глава пятнадцатаяПОЕДИНОК ПРЕЖДЕ ВСЕГО
— Тихо! — многократно повторяли приказ на тайном языке жестов дроу тонкие пальцы Вирны. — Тихо!
В двух ручных самострелах щелкнули натягиваемые тетивы. Держащие их дроу согнулись, не отрывая глаз от разломанной двери.
Оттуда, из другого конца небольшой пещерки, донеслось тихое шипение растворившейся под действием магии серебристой стрелы — и, ничем не поддерживаемый больше, простреленный ею темный эльф свалился к подножию стены. Драук Дайнин отскочил от него, топоча по камню всеми восемью ногами.
— Тихо!
Джарлакс подкрался к краю вышибленной двери и стал внимательно вслушиваться в непроницаемую тьму волшебных шаров. Он уловил легкое движение и выхватил кинжал, делая знак стрелкам приготовиться.
Однако он отменил приказ, увидев, что из мрака в пещеру выходит один из его разведчиков.
— Они ушли, — объяснил тот Джарлаксу, когда Вирна спешно присоединилась к ним. — Маленький отряд, и он стал еще меньше, когда одного из них раздавила твоя чудесная стена. — Наемник и стражник в знак уважения поклонились Вирне, улыбавшейся, несмотря на недавнее происшествие.
— А что с Ифтую? — спросил Джарлакс о стражнике, оставленном на посту в коридоре, откуда и пришло неожиданное вмешательство.
— Мертв, — ответил разведчик. — Разорван и располосован.
Вирна резко повернулась к Энтрери.
— Что ты знаешь о наших врагах? — резко спросила она.
Убийца внимательно вглядывался в нее, вспоминая, как Дзирт предостерегал его от слишком доверительных союзнических соглашений с его темными соплеменниками.
— Вульфгар, человек громадного роста, швырнул молот, пробивший дверь, — с полной уверенностью ответил он. Бросив взгляд на два остывающих тела, распластанных на каменном полу, он добавил: — А в смерти этих виновата Кэтти-бри, тоже человек, женщина.
Вирна повернулась к разведчику и перевела все сказанное Энтрери на язык дроу.
— Кто-нибудь из них попал под стену? — спросила жрица.
— Там был только один дворф, — ответил разведчик.
Энтрери понял слово, которым дроу называли бородатый народец.
— Бренор? — спросил он, ни к кому не обращаясь, гадая, не убили ли они невзначай короля Мифрил Халла.
— Бренор? — эхом повторила Вирна, не понимая, что это значит.
— Глава Клана Боевого Топора, — пояснил Энтрери. — Спроси его, — попросил он Вирну, указывая на разведчика и одной рукой как бы поглаживая бороду. — Рыжебородый?
Вирна перевела и обернулась, качая головой:
— Там было темно. Он не мог этого видеть.
Энтрери мысленно выругал себя за глупость. Он все еще не мог привыкнуть к способности подземных жителей видеть в тепловом спектре, когда формы расплывались и становились нечеткими, а цвета отражали тепловую интенсивность, а не действительные оттенки.
— Они ушли, и это нас больше не касается, — сказала Вирна Энтрери.
— И ты позволишь им так просто исчезнуть, после того как они убили троих из твоего окружения? — начал возражать Энтрери, раздумывая, куда могут завести его подобные рассуждения, и не вполне уверенный, что результат придется ему по вкусу.
— Четверо мертвы, — поправила Вирна, глядя на убитого Дзиртом дроу, лежащего рядом с раскрытым входом в спусковой желоб.
— Ак'хафта последовал за твоим братом, — быстро вставил Джарлакс.
— Значит, пятеро мертвы, — мрачно констатировала Вирна. — Но мой брат внизу, под нами, и не сможет миновать нас, если попытается пробиться к своим друзьям.
Она начала разговор с наемником на своем языке, и Энтрери, хотя еще и не изучил язык дроу в достаточной степени, понял, что она отдает указания о спуске вниз и погоне за Дзиртом.
— А как же мое дело? — прервал он ее.
Ответ Вирны был совершенно недвусмысленным:
— Ты получил свой бой. Теперь мы тебя отпускаем, как и договаривались.
Энтрери сделал вид, что вполне доволен таким ответом; он был достаточно искушен и понимал, что, демонстрируя свое возмущение, рискует присоединиться к быстро остывающим телам на полу. Но убийца не собирался сдаваться. Он лихорадочно оглядывался в поисках какого-нибудь способа изменить уже казавшееся окончательным решение.
Энтрери все отлично спланировал, за исключением того, что в этой суматохе не смог прыгнуть в желоб вслед за Дзиртом. Там, внизу, наедине, он и его самый главный соперник могли бы поставить все на свои места раз и навсегда, но теперь возможность схватки один на один с Дзиртом казалось нереальной.
Конечно, он выбирался и из более сомнительных ситуаций, — правда, сейчас, благоразумно напомнил себе Энтрери, его окружали темные эльфы, супермастера по части интриг.
— Шшш! — зашипел Бренор Вульфгару и Кэтти-бри, хотя шумел только Тибблдорф Пвент, крепко спавший и храпевший так, как способен храпеть только дворф. — Мне кажется, я что-то слышал!
Вульфгар упер шип на шлеме берсерка в стену, одной рукой взял Пвента за подбородок, не давая ему раскрыть рот, а пальцами другой зажал его здоровенный нос. Щеки Пвента несколько раз раздулись, и непонятно откуда послышался странный скрипуче-чмокающий звук. Вульфгар и Кэтти-бри переглянулись; Вульфгар даже наклонился, чтобы проверить, не прорывается ли у этого невероятного дворфа храп через уши!
Бренор вздрогнул от испуга, услышав неожиданный звук, издаваемый Пвентом, но он слишком напряженно вслушивался в тишину коридора, поэтому не стал поворачиваться и бранить своих товарищей. Из туннеля снова донесся легкий шум, едва уловимый, и потом еще раз, ближе. Бренор знал, что их скоро обнаружат; шансов скрыться у них почти не было, ведь и Вульфгару, и Кэтти-бри требовался свет факелов, чтобы передвигаться по извилистым подземным коридорам!
Снова как будто легкое шарканье у самого входа в маленькую пещерку.
— Ну, покажись, ты, остроухая оркская рожа! — прокричал в отчаянии и страхе король дворфов, выскакивая из-за плиты, частично перекрывающей вход, к оставшемуся маленькому отверстию. Дворф высоко вскинул топор над головой.
Как он и ожидал, появилось что-то черное, и Бренор хотел уже ударить пришельца топором, но темный силуэт метнулся в пещеру, при этом совершенно бесшумно.
— Что? — Со все еще поднятым топором ошарашенный дворф стремительно повернулся, чтобы помешать пришельцу, и едва не упал на пол.
— Гвенвивар! — услышал он из-за плиты возглас Кэтти-бри.
Бренор вошел в грот в тот момент, когда огромная пантера широко открыла пасть и из нее упала бесценная статуэтка — вместе с эбеново-черной рукой незадачливого эльфа, который попытался схватить фигурку, когда Гвенвивар материализовалась.
— Чертовски хорошая кошка! — с удовольствием произнес Бренор, испытывая истинное облегчение от того, что у них теперь есть новый и такой сильный союзник.
Гвенвивар зарычала в ответ, и ее мощный рык разнесся под сводами туннелей на много-много ярдов вокруг. На этот звук Пвент открыл глаза. И тут же их выпучил, увидев шестисотфунтовую пантеру всего в паре футов от себя!
Кровь снова взыграла в его жилах, он завозился и попытался вскочить на ноги (нечаянно ткнув себя шипом наколенника в голень и поранившись до крови), при этом он с молниеносной скоростью что-то нечленораздельно бормотал. Он почти встал, когда Гвенвивар, наконец поняв намерения берсерка, равнодушно шлепнула его лапой с втянутыми когтями по лицу.
Шлем Пвента издал чистый звон, когда он с размаху врезался в стену и отлетел от нее, размышляя, что еще немного поспать ему бы не помешало. Но он напомнил себе, что он берсерк, а потому сейчас должна разыграться неистовая схватка. Он вытащил из-под плаща большую флягу и самозабвенно отхлебнул, потом провел рукой по лицу сверху вниз, громко шлепнув при этом губами. Освежившись, берсерк напрягся, готовясь к атаке.
Вульфгар схватил его за шип на шлеме и оторвал от пола, так что Пвент беспомощно заболтал в воздухе короткими ножками.
— Что это с тобой? — ворчливо запротестовал берсерк, но даже у неистового Тибблдорфа Пвента кровь отлила от лица и все бешенство вдруг улетучилось, когда Гвенвивар, взглянув на него, глухо зарычала, прижав уши и обнажив жемчужные клыки.
— Пантера — наш друг, — объяснил Вульфгар.
— Чт… кто?.. Эта чертова кошка? — заикаясь, переспросил Пвент.
— Чертовски хорошая кошка, — поправил Бренор, кладя конец пререканиям. Король дворфов продолжил наблюдение за входом, радуясь, что Гвенвивар теперь рядом, поскольку знал, что в решительный момент им понадобится все, на что она способна, а может, и еще больше.
Энтрери глянул на раненого дроу, которого двое других прислонили к стене и перевязывали. Бинты быстро краснели от пропитывавшей их крови. Он узнал в раненом, того, кто кинулся к статуэтке, когда Дзирт вызвал Гвенвивар, и воспоминание о пантере подсказало ему новую идею.
— Друзья Дзирта погонятся за вами, они и по желобу спустятся, — хмуро заметил он.
Вирна повернулась к нему, очевидно задумавшись над его словами, — как и стоявший рядом с ней наемник.
— Не надо недооценивать их, — продолжал Энтрери. — Их верность не сравнится ни с чем в мире дроу — разве что с преданностью жрицы Паучьей Королеве, — добавил он с почтением, поскольку вовсе не хотел, чтобы дроу сняли с него скальп в качестве трофея. — Ты собираешься преследовать своего брата, но, даже если вы сейчас поймаете его и сразу направитесь в Мензоберранзан, они устремятся в погоню за вами.