– Я обещала твоей матери, – сдалась бабушка, устало присаживаясь на табурет. – Она написала мне и попросила помощи. Оборвать кровные узы было необходимо, чтобы тебя не выследили.
Я села напротив Яги в ожидании продолжения. Та долго молчала, но затем продолжила:
– Им нужно было спрятать тебя и спастись. Я обещала Варваре, что не скажу тебе ни слова, пока ты не пройдешь обряд после обучения.
– Варваре?
– Да, твоей матери, – бабушка взяла меня за руку. Все-таки слезы – отличное оружие, чтобы добиться правды от близкого человека. – Знай, деточка, все это было ради тебя и твоей безопасности. Они не могли поступить по-другому. Но, думаю, сейчас тебе стоит узнать некоторые факты. Близится твое восемнадцатилетнее, и твоя магия вступает в полную силу.
– От кого им нужно было меня спасать? – не поняла я. Как можно бросить своего ребенка? – Ты говоришь, что была знакома с моей мамой. Она разве была ведьмой?
– Мама твоя ведьма, самая светлая ведьма, что я знаю. Ты уж прости меня, старую, что соврала тебе, – покачала головой бабушка. – Она больше всех хотела тебя спасти. Защитить от тех, кто собирается использовать твою силу. Темные только и ждут момента, когда ты явишь себя миру.
– В магическом сообществе полно выдающихся ведьм. Не понимаю, зачем преследовать ребенка с рождения из-за умений готовить зелья и использовать морок?
– Они хотят найти тебя не из-за того, что ты ведьма, и даже не из-за того, что иногда ты используешь темную магию, – ухмыльнулась бабушка. – И не думай, что я про это не знала! Ты просто еще не обрела ту магию, что в тебе скрыта.
– Что за магия?
– Больше ничего тебе не скажу, – хлопнула по столу Яга. – Ты сама должна это понять. – Она встала и подошла к печке, где уже подгорали оладьи. – Главное, помни: пока ты находишься в границах школы, они не достанут тебя, но чем чаще ты покидаешь поместье, тем больше вероятность столкнуться с темными. Пока ты не сделала свой выбор, старайся не покидать окрестности школы.
Я вышла на прохладный весенний воздух и поплелась в сторону школы. Солнце садилось за горизонт, на улице наступали сумерки, а вдалеке мелькали костры для богини Лады.
Во дворе школы толпились старшие колдуны и ведьмы, по традиции одетые во все белое. Парни в льняных брюках и рубашках, несмотря на опустившуюся ниже десяти градусов температуру, а девушки в длинных платьях. Некоторые ведьмы держали в руках свечи и букеты с яркими цветами, сорванные в школьной оранжерее.
– Ведина, почему ты еще не переоделась? – возмутилась Тамара Ивановна, заприметив меня в толпе.
– Уже иду.
Я забежала в свою комнату и принялась расплетать косу. На кровати лежало отглаженное платье с длинными рукавами. Надо будет не забыть поблагодарить Марьяну, отыскавшую наряд в моем доверху наполненном шкафу.
Спустившись вниз, я первым увидела Демьяна, как всегда, в окружении Матвея и остальных ребят.
– Очень непривычно, – ухмыльнулась я, разглядывая белоснежные брюки и рубашку.
– Традиция. – Власов пожал плечами и улыбнулся уголками губ.
– А Алиса, как всегда, отличилась, – усмехнулась Василиса. – Украшения нельзя брать на обряд. Тебя что, этому не учили? – указала она на мои изумрудные серьги.
– Что плохого в том, чтобы выделиться? Не думаю, что это как-то повлияет на ваши песнопения. – Демьян хмуро взглянул на Василису.
– Вот именно, Василиса. Что плохого? Видишь, Демьяну нравится, – бросила я ей и взяла Власова за руку, уводя в сторону.
– Ты сегодня собиралась к Яге. Что-нибудь узнала? – спросил он и крепко обхватил мою ладонь своей.
– Да. Поговорим после обряда?
– Конечно, я найду тебя.
Разделили нас на три группы: в одной из них были колдуны, принимающие участие в обряде, а именно играющие на каком-нибудь инструменте, во второй – все старшие ведьмы, и в третьей – остальные ученики.
Покинув пределы школы, мы оказались в лесу и вышли на поляну, освещенную ярким пламенем костра. На этом же месте я с бабушкой совершала ритуал зимой.
Обступив пламя плотным кольцом, я с остальными ведьмами высоко подняла руки. Мы обратили лица к звездному небу и завели песню, которую подхватили десятки голосов на поляне. Несколько парней во главе с Елисеем заиграли мелодию, от которой ноги пустились в пляс. Оставшиеся колдуны стояли чуть поодаль, наблюдая за кружащими вокруг костра колдуньями. А ведьмы все громче тянули песню:
…Только в доме украшенье,
Когда солнышко взойдет.
Только сердцу утешенье,
Когда миленький придет.
Мои щечки что листочки,
Глазки что смородинки…
Давай, милый, погуляем,
Пока мы молоденьки!
Хоть огонь горит и жарко,
Но любовь – еще жарчей.
Хоть огонь водою тушат,
А любовь – нельзя ничем…
Платье развевалось на ветру, а волосы метались из стороны в сторону. Хоровод вертелся по поляне, и никто не мог остановиться даже на мгновение. Девушки в белоснежных нарядах в очередной раз подняли руки к небу. В ладонях каждой полыхнул огонь.
В голове зазвучал голос, но я не могла ничего разобрать. Кто-то беззвучно звал меня. Я отыскала глазами Демьяна и замерла, продолжая удерживать огонь.
Марьяна с Аксиньей опасливо отскочили от меня и разрушили строй.
– Что с тобой? – шепнула подруга, заставляя повернуть голову к ней.
Пламя в моих руках бушевало, и я тут же поспешила его усмирить.
– Все нормально, просто задумалась, – отмахнулась я, схватила Марьяну за руку и унеслась обратно в водоворот смеющихся ведьм.
Позже в огонь полетели припасенные ранее букеты с цветами и несколько хлебных жаворонков – подношение богине Ладе.
Музыка продолжалась, хоровод не останавливался, и я чувствовала, что силы на исходе. Внезапно кто-то выхватил меня из рук ведьм и потащил в сторону березовой рощи.
– Что такое? – возмутилась я, пытаясь вырваться из объятий. Но, увидев похитителя, тут же успокоилась. – Воруешь девушек? Обряд еще не закончился.
– Справятся и без тебя. Тебе нужно отдохнуть, – заботливо сказал Демьян и охладил мою кожу прикосновением. Лицо пылало, а волосы распушились во все стороны. Сейчас я была как никогда рада, что не вижу свое отражение.
Прислонившись к березе, я устало посмотрела на Демьяна.
– Бабушка оборвала мою кровную связь, – без предысторий начала я. – А еще меня ищут темные.
– Зачем?
– По словам бабушки, во мне есть какой-то особый дар. Я, конечно, знала, что талантлива, но не до такой же степени, – усмехнулась я. – Поэтому мои родители ничего лучше не придумали, кроме как бросить меня здесь, под защитой Яги и школы.
– И где они сейчас? – спросил Демьян, вертя перстень.
– Понятия не имею, – равнодушно бросила я.
Власов ничего не ответил. В роще стояла тишина, разбавляемая отголосками песен и смеха с поляны. Спустя время я прошептала:
– Моя мама светлая ведьма, а папа – темный. Как такое вообще возможно?
– Для любви нет понятий «хорошо» или «плохо», – еле слышно ответил Демьян. – Неважно, какую сторону ты выбираешь: светлую или темную. Человек, который тебя любит, всегда будет на твоей.
– Демьян…
Он провел ладонью по моей щеке, мельком бросив взгляд на губы. Если бы он сейчас решил меня поцеловать, я бы ему позволила. Но Власов резко отстранился и кивнул в сторону поляны, где вовсю веселились опьяненные ритуалом ведьмы и присоединившиеся к ним колдуны.
– Тебе пора обратно.
Я недоумевающе взглянула на него, но ничего не сказала и вернулась на праздник, где остаток ночи протанцевала вместе со всеми вокруг костра. Демьян на поляне больше не появился.
8. Праздничный торт
Окна были занавешены тяжелыми бордовыми шторами, отчего комната казалась мрачной и неуютной.
– О чем вы хотели поговорить? – Демьян облокотился на стоящий в центре комнаты рояль.
– Демьян, мой мальчик, я слишком долго жду от тебя новостей, – прохрипел голос сидящего в кресле старика. – Почему ты до сих пор не привел ее ко мне?
– Алиса еще понятия не имеет, кто она на самом деле. Не думаю, что сейчас удачный момент.
– И все-таки тебе нравится эта девчонка, – усмехнулся старик. – Может, ты даже влюбился?
– При всем моем уважении я с уверенностью могу сказать, что вы бредите. – Длинные пальцы Демьяна пробежали по белоснежным клавишам инструмента.
Старик засмеялся, вытащил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. По комнате тут же пополз едкий запах табака, Демьян поморщился.
– Видишь, кем я стал. Даже не могу вызвать огонь. Сила уже практически не подчиняется.
– Это все временно, – отрезал Демьян, захлопывая крышку рояля. – До Купалы я решу этот вопрос.
– Ты уж постарайся. А что до девчонки, будь осторожен. Не поддавайся эмоциям! Любовь – это чувства, – выплюнул старик. – А чувства приводят к подчинению. Не забывай, кто она и для чего ты находишься в этой школе.
– Я всегда об этом помню.
– Ты носишь перстень?
– Конечно. – Демьян вытащил руку из кармана и продемонстрировал изумрудное кольцо.
– Молодец. Носи, не снимая. Не хватало еще, чтобы эта ведьма-директриса обнаружила темного у себя под носом.
Выйдя из кабинета, Демьян прислонился лбом к холодному окну в коридоре, стараясь восстановить силы.
Последние месяцы эти еженедельные беседы давались ему с трудом. Он воздвигал преграды в голове, чтобы у собеседника не было возможности прочесть его мысли. Каждый раз попытки влезть в голову становились все интенсивнее, а сил с каждой беседой тратилось все больше.
Демьян больше не мог находиться в этом доме. Он вышел на улицу, вдыхая по-весеннему теплый воздух. Надо было возвращаться в школу.
– Что же это такое, Ведина?! – воскликнула Тамара Ивановна, когда моя очередная попытка обратиться в лисицу провалилась. – Вера Ипполитовна говорила о вас как о лучшей ученице, и что я вижу? Три месяца занятий и никакого прогресса. Плохо!