– Это еще зачем? – удивилась подруга.
– Хотят посмотреть на старших колдунов и ведьм.
– То есть на нас, – заинтересованно протянула я.
Мимо прошла Усова, прячась за Аксинью. После последнего полнолуния, когда Саша была лягушкой, у нее остались перепонки между пальцами, которые никак не исчезали. Теперь она редко показывалась на людях и всегда надевала перчатки. Но толку было мало, ведь все и так знали о ее неожиданно возникшей проблеме.
– Пойдемте посмотрим, – внезапно подорвался Ларин, кивая в сторону колдунов, затеявших на поляне за поместьем кулачный бой.
– С удовольствием, – вскочила вслед за ним Марьяна, потянув меня за собой. – Только ты, Матвей, не вздумай участвовать.
– Почему это «не вздумай»? Ты же знаешь, что победить меня никто не сможет, – воскликнул он.
– Вы идите, а мне еще нужно к бабушке. Всю неделю обещала, – извинилась я и отпустила руку Марьяны.
– Тогда увидимся вечером, – тихо сказал Демьян и приобнял меня за талию.
Подождав, пока друзья скроются среди гудящей толпы, я поспешила к избушке.
– Думаешь, сможешь подлить ему снадобье? – спросила Яга, когда я разложила на столе пучки трав для приготовления зелья правды.
– Смогу, мне нужно понять, врет он или нет, – отозвалась я, начиная толочь в ступе цветки ромашки. – Нужна еще полынь.
– Возьми в верхнем ящике. Там уже засушенная.
Взяв пучок, я добавила в кипящий отвар пару стеблей, отчего по избушке пошел резкий горький запах.
Открыв окна, Яга с беспокойством поглядывала на меня.
– Ты влюблена, девочка.
Я промолчала, продолжая помешивать готовящееся зелье.
– Не боишься услышать от него правду?
– Не боюсь, – отрезала я. – Когда можно еще раз провести обряд с кокошником?
– Точно не сегодня. В преддверии светлых праздников запрещено лезть в дела Нави.
Бабушка чтила законы и традиции всех трех миров. Такое деление мира впервые было описано еще в «Велесовой книге». Мир Яви – это земной мир, мир людей. Самый понятный и близкий нам. Мир Прави – мир светлых славянских Богов. И, наконец, самый неизведанный и пугающий – мир Нави. Место, куда уходят души после смерти.
– Ты уверена, что Марья мертва?
– Что за вопрос? – нахмурив брови, возмутилась Яга. – Нет ее в этом мире, точно тебе говорю!
– Сегодняшней ночью она появилась в моем кошмаре.
Бабушка задумчиво посмотрела куда-то сквозь меня.
– Мертвые души иногда могут связываться с живыми через мир снов. Потому что мир Нави становится ближе только тогда, когда человек засыпает.
Взяв половник, я аккуратно вылила приготовленное зелье в пузырек.
– Не переборщи, – напутствовала Яга и закрыла за мной дверь избушки.
Перекатывая в руках сосуд с зельем, я брела по тропинке. На душе было скверно. Меня никогда не мучила совесть: ни когда я наводила морок на беззащитных продавцов в магазине, ни когда использовала Елисея для того, чтобы узнать местоположение заколдованного зеркала. Но сейчас, держа в руках зелье для Демьяна, я не могла отделаться от мысли, что предаю его. Но слишком многое указывало на обман с его стороны.
До самого вечера я просидела в комнате, успев четыре раза передумать подливать снадобье. Но в итоге взяла метлу для обряда, надела свободное белое платье и спрятала пузырек в карман. Марьяна, в таком же белом, слегка просвечивающемся платье, ждала меня на первом этаже. В отличие от Ладодения, когда в празднике могли принимать участие только старшие ученики, в Живин день на гулянье выходила вся школа.
До реки все добирались небольшими группками, громкими разговорами распугивая лесную нечисть. Душный воздух сменился прохладой возле берега, на котором ярко горели костры.
Все ведьмы держали в руках метлы для обряда. Девушки кружились вокруг огня, очищая пространство от нечистой силы.
– Я первая, – весело прокричала Аксинья, высоко прыгая через костер. К ней постепенно присоединились и остальные. Огонь помогал отбросить все горести, накопленные за зиму. Веселящиеся колдуны тоже прыгали, приговаривая: «Кто прыгнет высоко – у того смерть далеко».
Я пропустила всеобщую забаву, высматривая гостей, которые, по слухам, должны были появиться. У тропинки стоял длинный стол со всевозможными блюдами с угощениями и кружками, доверху наполненными сбитнем. От напитка разносился сладкий запах меда, пряностей и трав.
– Что-то не видно старейшин, – заключила я, еще раз оглянувшись по сторонам.
– Их и не будет на празднике, скорей всего они наблюдают со стороны, – сказал Демьян.
– Пойду что-нибудь выпью. Тебе взять? – спросила я, сжимая в кармане пузырек.
– Не надо, я иду с тобой, – тут же отозвался Власов.
Выдавив улыбку, я кивнула. Как подлить зелье, если он ни на шаг от меня не отходит?
После глотка сбитня, приготовленного Софьей Павловной, я почувствовала, как по моему телу разливается тепло. Медовый напиток оставлял приятное послевкусие, а имбирь и травы утоляли жажду.
– Играете в «целуй, девка, молодца»? – подошел к нам раскрасневшийся от прыжков через костер Матвей.
Демьян с ухмылкой взглянул на меня, ожидая ответа.
– Можем и сыграть, – равнодушно пожала плечами я, стараясь не выдать эмоций. Перспектива того, что Демьяна может поцеловать любая из собравшихся здесь ведьм, была не радужной. – Если ты хочешь, конечно.
– Да, давайте. – Матвей потянул Власова к толпе играющих. – Правила же все помнят? – крикнул он остальным. В ответ раздалось дружное: «Да!»
Парни и девушки встали в круг. Ведущим выбрали Елисея, который бросил на меня мимолетный взгляд и встал в центр. Матвей завязал Елисею глаза и хлопнул в ладоши, объявляя о начале игры.
Хоровод начал движение: Елисей кружился в одну сторону, в то время как остальные участники – в противоположную, громко напевая:
Шла матрешка по дорожке,
Потеряла две сережки,
Две сережки, два кольца,
Целуй, девка, молодца!
Хоровод остановился. Елисей замер, снимая повязку и в упор смотря мне в глаза. Со всех сторон послышались смешки. Тот, кто писал сценарий моей жизни, явно обладал неплохим чувством юмора.
– Целуй, – крикнули остальные, и меня вытолкнули в центр.
Лицо Демьяна стало непроницаемым. Я стояла рядом с Елисеем, но смотрела только на него, желая уловить хоть какие-то эмоции. Взгляд Власова оставался холодным и ничего не выражал, кроме явной скуки.
– Целуй, – одними губами произнес он в нарастающем гуле голосов.
– Это всего лишь игра, не воображай лишнего, – твердо сказала я Елисею и на мгновение прижалась губами к его губам.
Вокруг раздались крики, кто-то хлопал в ладоши, отпуская неприличные комментарии, а кто-то хмуро поглядывал на развернувшуюся сцену.
Я повернулась к Демьяну, но он куда-то исчез. Расталкивая толпу, я пробиралась к тому месту, где он раньше стоял.
– Посмотри там, – указала Марьяна в сторону. – Он зашел в лес.
Я поспешила следом, отбрасывая туфли и ступая на мягкую траву.
– Ты же сам был не против этой игры, – возмутилась я, догоняя Власова.
Его челюсти были сжаты, и он молчал.
– Возвращайся на праздник, – наконец ответил Демьян.
– А ты? – спросила я, на что он нервно мотнул головой. – Ты ведешь себя нелогично. Сам же согласился играть!
– Знаю! – Демьян резко остановился. – Я просто не ожидал, что меня заденет такая детская игра.
– Так и что теперь? Убежишь от меня, обидевшись, как маленький мальчик?
На несколько секунд мы застыли, яростно глядя друг на друга и тяжело дыша. В его глазах был голод. Только не тот, который заставляет вставать по ночам и опустошать запасы в буфете, а другой. Во мне он тоже был. Хотелось прикоснуться к нему, стереть это обиженное выражение лица.
– Ревнуешь? – лукаво улыбнувшись, спросила я.
– Да. И не хочу тебя видеть ни с кем другим, – ответил Демьян, подходя ближе и упираясь руками в стоящее позади меня дерево. Резко стало невыносимо жарко.
– Тогда тебе стоит на мне жениться, – пошутила я, обнимая Власова.
– Открою тебе тайну, – начал Демьян, наклоняясь ближе к моему лицу. – Я думаю об этом каждый день. Тебе просто нужно сказать «да».
Я не позволила себе ничего обдумывать, просто подалась вперед и поцеловала его. Бабушка была права, я влюблена в этого парня.
– Елисей отвратительно целуется, если тебя это успокоит, – не удержалась я, переводя дыхание между поцелуями. Демьян на долю секунды замер, а потом издал звук, похожий на рычание, его руки стиснули меня так крепко, что я чуть не задохнулась. Но это было неважно. Ничто в мире не имело значения, пока он так целовал меня.
– Я буду целовать тебя до тех пор, пока единственным словом, которое ты сможешь произнести, не останется мое имя, – прошептал Демьян.
Я улыбнулась, притянула его к себе и убрала обратно в карман пустой пузырек из-под зелья. Снадобье было на моих губах, оставалось только дождаться момента, когда оно начнет действовать.
Послышался шум. Резко подняв голову, Власов отступил от меня.
– Что такое? – задыхаясь, спросила я и поправила платье. Демьян провел рукой, как будто снимая некую завесу, окутавшую лес. Кто-то явно не хотел был услышанным. – Как ты…
– Ты слышала? – прошептал Власов, оборвав меня.
Я замерла, пытаясь уловить доносящиеся откуда-то голоса. Впереди замелькало белое платье Веры Ипполитовны с вышивкой по подолу. Она испуганно обхватила себя руками. Ее спутниками оказались трое мужчин в льняных рубахах и штанах и женщина в традиционном сарафане.
– Старейшины, – шепнула я. Власов кивнул.
– Эта Ведина опасна. Нельзя это так оставлять, – твердил самый старый, отгоняя тростью пробегающую мимо лисицу.
Хорошо, что я успела закрыть рот рукой, а не то бы вскрикнула от неожиданности. Совпадений быть не могло. В нашей школе была только одна Ведина. И сейчас она пряталась в чаще леса.
– Пойдем, – еле слышно сказал Демьян. – Держись рядом. Из-за кольца они не смогут нас вычислить. – В его глазах вновь полыхнул красный огонь.