– Что у тебя с глазами? – не выдержав, шепнула я.
– А что с ними?
– Они покраснели. И это уже не в первый раз.
– Так работает магия кольца. Его энергия распределяется по телу, иногда бывают и такие всплески, – объяснил он.
Мы ближе подходили к процессии, когда я решила задать еще один вопрос:
– Почему ты помогаешь мне?
– Потому что люблю тебя, – произнес Демьян и сам удивился своим словам. – Потому что хочу, чтобы ты была в безопасности.
Его слова застали врасплох, и я оступилась, споткнувшись о лежащий на земле корень. Демьян вовремя подхватил меня, что уберегло от падения. Вихрь мыслей, буря противоречивых чувств лишили способности трезво соображать. Он сказал, что любит: во мне вспыхнул маленький огонек, заставляющий сердце трепетать. Омрачало радость только то, что сделал он это под действием зелья.
– У девчонки опасная наследственность. Вы слышали про ее отца? – заговорила женщина.
– Темный до мозга костей. И дочь наверняка такая же.
– Я и не думала, что в Алисе скрыта такая сила, – задумчиво протянула Вера Ипполитовна. – Ее рождение с самого начала было для меня загадкой.
– Яга скрыла ее происхождение, совершив запретный ритуал темной магии, – брезгливо ответил один из мужчин. – Но сейчас надо думать не об этом. Темные объявили на нее охоту и хотят забрать себе.
– Что же делать? – обеспокоенно спросила директриса. – Нужно спрятать ее.
– Нет, это не решит проблему. Она и сама по себе представляет угрозу. А если темные ее все-таки схватят – это конец для всех нас.
– Девочка должна умереть ради блага светлого сообщества, – прогремел голос высокого мужчины, выходящего из тени.
11. Скорее жива, чем мертва
– Что вы такое говорите, Всеволод? – испуганно прижала руки к груди Вера Ипполитовна. – Вы глава сообщества, как вы можете говорить о смерти невинного ребенка?
Демьян предупредительно сжал мою руку, чтобы я не издавала ни звука.
– Не смеши меня, Вера, – усмехнулась женщина в сарафане. – Ей осенью исполняется восемнадцать лет. Никакой она не ребенок! В таком возрасте уже детей рожают.
– Времена другие, Божена, – ответила директриса.
– И тем не менее, – прозвучал голос самого молодого старейшины. – Мы не будем ждать того момента, когда дар проявится. Нужно устранить угрозу в зародыше. Я вам говорю об этом с того момента, как девчонка появилась в школе. Вы греете змею на груди!
– Мстислав прав, – кивнул Всеволод. – Вера, перестань смотреть на меня, как на чудовище.
Директриса тряхнула короткими волосами и повернулась к главе.
– Я не буду принимать в этом участия.
– Никто и не просит тебя, – возразил Всеволод. – Алиса пройдет обряд вместе с остальными твоими учениками. И тогда ее сила и жизнь будут полностью в нашей власти. Умерев, она перестанет быть угрозой. Ее дар может быть опасен для остальных колдунов и ведьм.
Ветка под моими ногами хрустнула, и старейшины обернулись.
– Здесь кто-то есть, Божена? – спросил глава.
– Нет, не чувствую никого. Заяц, наверное. У учащихся не такая сильная магия, чтобы снять завесу.
Я, закатив глаза, посмотрела на Власова.
– В любом случае нам пора уходить, – подал голос стоявший рядом с главой старейшина. За все время он не проронил ни слова.
Все собравшиеся покинули поляну.
– Ты в порядке? – спросил Демьян.
– В порядке ли я? Меня хотят убить ради блага светлых колдунов! – нервно ответила я, запустив пальцы в волосы.
– Я не дам этому случиться, – отрезал Власов. – Ты не будешь проходить этот обряд. Нас попросту на нем не будет. – Демьян обнял меня, прижимая к своей груди. Зелье правды вот-вот должно было перестать действовать. У меня оставалось совсем немного времени, чтобы задать вопросы.
– Демьян, ты знал? – Он нахмурился, делая вид или действительно не понимая меня. – То, о чем говорили старейшины.
– Я… – Он замер и снова нахмурился. Его лицо приобрело обеспокоенный вид. Неужели догадался о зелье? – Я думаю, мы можем поговорить об этом позже.
– Хочу сейчас.
– Ты мне не веришь?
– Возникали сомнения, – прямо ответила я.
– Я догадывался, о чем будут говорить старейшины, – наконец ответил он. – Но теперь я действительно хочу помочь тебе.
Я недоверчиво смотрела на него, думая о том, какой вопрос задать следующим, но он не дал мне этого сделать:
– Нужно уйти отсюда, они могут вернуться.
Мы дошли до поместья и решили, что единственный возможный вариант – побег. Оставалось дождаться подходящего момента, ведь до обряда времени было достаточно. Нам нужно было выбраться из школы, там – в человеческом мире, у старейшин было меньше шансов реализовать свой план.
Последующие дни пролетели в постоянных занятиях. Я делала все машинально, не беспокоясь ни об оценках, ни о результате предстоящего обряда. Ведь проходить его я теперь точно не собиралась. В то же время любопытство не отпускало, и я постоянно наведывалась к Яге, чтобы узнать как можно больше о хозяйке кокошника. Может, тогда и природа моего дара станет понятнее.
– Опускай голову в воду, – говорила бабушка, и я вновь просматривала воспоминания Марьи. Но того, что могло бы пролить свет на мой дар, я не видела. Большую часть времени я проваливалась во тьму и просто ничего не видела.
Расстроенная, я возвращалась в школу, где везде мерещились старейшины. Конечно, их тут не могло быть, но не отпускало чувство тревоги.
Теперь только во снах я чувствовала себя в безопасности. Засыпая, вместо кошмара я видела замок на вершине горы и раскинувшийся среди облаков сад. Именно там, прогуливаясь под цветущими деревьями, я замечала Марью, увлеченно сажающую цветы в палисаднике или сидящую на камне возле пруда.
– Как твое имя? – спросила она у меня как-то раз.
– Алиса, – ответила я, усаживаясь рядом с ней.
– Я чувствую в тебе свою кровь, – задумчиво протянула Марья.
– Мы дальние родственники, я буду жить через сотни лет после тебя.
– Удивительно, посмотри, как мы похожи! – изумилась Марья, глядя на отражение в реке.
Я вгляделась в силуэты и отметила явное сходство.
– Я нашла твой свадебный кокошник. Почему ты решила вложить в него свою душу? – прямо спросила я, и улыбка исчезла с лица ведьмы.
– В него была вложена не моя душа, а душа моего любимого, – устало ответила Марья. – Тебе передалась его сила.
– Твоего любимого? Колдуна, с которым ты сбежала со свадьбы? – Марья кивнула и печально улыбнулась своим воспоминаниям. В ее карих глазах отразилась печаль. – Расскажи мне, что ты знаешь об этом даре.
– Для кого дар, а для кого и проклятие.
– И в чем же оно заключается? – нетерпеливо продолжила я.
– Я всего лишь дух, не мне говорить о таких вещах. Но я помогу тебе, – внезапно ответила Марья. – Дар спит глубоко внутри. Для того чтобы пробудить его, ты должна умереть.
– Просто восхитительно! – воскликнула я. – И как же мне это поможет пробудить дар?
– Ты увидишь, что это за дар, когда окажешься на другой стороне, – загадочно улыбнулась Марья. – Сходи искупаться в реку на русальную неделю.
– С ума сошла? Меня же утащат мавки! – последнее, что успела воскликнуть я, просыпаясь.
Не то чтобы я не доверяла духу из своего сна, но добровольно пойти плавать с мавками, да еще и на русальную неделю равносильно самоубийству. Неужели для того, чтобы пробудить дар, нужно добровольно уйти на дно, причем в прямом смысле этого слова? Да и человек, умерший в русальную неделю, мог сам стать мавкой. Колдуны и ведьмы – исключения, но и они не лезли в воду в запретные дни. Кто знает, что случится со мной?
– О чем думаешь? – пихнула меня Марьяна, когда утром мы на четвереньках ползали по поляне в поисках подходящих цветов для венка.
– Девочки, собирать травы нужно в тишине, – сделала замечание Людмила Руслановна. Ее накинутый на голову для защиты от солнца шифоновый платок развевался на ветру.
– Хоть бы на Купалу мы не с ней пошли венки плести, – зашептала подруга, поглядывая на преподавательницу. – Даже поговорить нельзя!
Русальная неделя – или, по-другому, Зеленые святки, – считается женским временем, когда ведьма накапливает духовную силу. С первыми лучами солнца старшие ученицы идут собирать цветы и травы, чтобы сплести венок. Собранные венки нужно носить весь день. А вечером проверить: если венок остался свежим – жди скорой свадьбы, завял – твой любимый загулял, ну а если вообще распался, то свадьбы в скором времени не намечается.
Поэтому ранним утром, пока колдуны еще спали, девушки выбрались из поместья в сопровождении Людмилы Руслановны. Преподавательница еще ни разу не была замужем, поэтому ей единственной разрешалось сопровождать юных ведьм.
– Вплети обязательно полынь, так гадание надежнее будет, – посоветовала я Марьяне, держащей в руках яркий венок из красных маков и васильков.
Свой венок я тоже сделала из васильков, но вместо красных маков вплела ромашки. Ближе к обеду ведьмы с венками на головах, напевая частушки, шли через лес обратно в школу.
Деревья в окрестностях росли плотно, солнечные лучи еле пробивались сквозь листву и хвою ветвей, отчего свет в лесу был приятного изумрудно-золотистого оттенка. Часто слышался стук дятлов, шуршание листвы под ногами и монотонное пение кукушки где-то над нами.
– Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось? – тихо спросила я.
Птица замолчала, отчего по коже пробежали мурашки. Она предсказывала, что я не проживу и года.
– Красивый венок, – сказал мне Демьян за обедом, когда мы с Марьяной, уставшие, зашли в столовую.
Я откинула волосы за спину, улыбаясь Власову. Не собиралась показывать, что меня тревожат мысли о возможной смерти.
– Всем приятного аппетита, – в столовую вошла Вера Ипполитовна. Белое платье на ней было то же, что и на Живин день, что навеяло плохие воспоминания.
– Почему она так одета? – шепнула мне на ухо Марьяна. В ответ я пожала плечами.