Мы с Есенией и остальными ведьмами, которые не славились кулинарными способностями, отправились собирать травы и коренья. Считается, что в день празднования Купалы их природная сила достигает пика.
– Срезай прямо под корень, – поучала Есения, перебирая собранные мной цветы.
Рядом с высокими деревьями, под которыми мы расположились после того, как собрали полные корзины, зеленела высокая трава, до сих пор влажная от росы. В воздухе витал аромат свежей земли и сладость срезанных летом цветов.
– Сегодня что-то случится, – внезапно сказала Есения и вгляделась куда-то вдаль.
– С чего ты взяла? – нахмурилась я. Она молча указала на спускающегося ко мне паука. – Это же положительный знак, к хорошим известиям.
– Или к нежданным гостям, – отозвалась Есения, отряхнув сарафан от травинок.
Мы потащили тяжелые, доверху наполненные корзины к дому старшей ягини, где ведьмы перебирали травы и решали, что пойдет на целебные отвары, что на чайные сборы, а что можно использовать для зелий.
– Вы пойдете венки плести? – подбежала к нам Полина, когда мы высыпали содержимое корзин в общую кучу. Сейчас в лучах восходящего солнца ее рыжие волосы горели ослепительно ярко.
– Конечно, не хочется в избушке сидеть в такой духоте, – отозвалась я. Есения была со мной согласна.
Яра с Аленой уже расположились на берегу шумной горной реки, когда мы, переодевшись, присоединились к ним. Деревья вокруг были украшены разноцветными лентами, свечами и цветочными гирляндами.
Выбрав для венка иван-да-марью, васильки и фиалки, я принялась плести. Руки, покрытые мозолями от частых работ с землей, кровоточили и болели, но я не обращала внимания. Венок получался пышным, пахучим и очень красивым. Закончив, я расплела косу и вытащила из волос алую ленту. Обвязав ею венок и надев его на голову, я прислонилась к стоящему рядом дереву и прикрыла глаза.
Вспомнились Марьяна и наши ежегодные плетения венков на лесной поляне. Интересно, как она там? Прошла ли обряд?
К вечеру вокруг поселения зажглись костры. Мы вернулись обратно в избушку, решив подготовиться к празднику. Есения долго держала какой-то сверток в руках, а затем протянула мне.
– Что это? – не поняла я, но развернула ткань. – Это платье. Какая красота! – изумилась я, разглядывая вышитую жар-птицу. На традиционном белом платье золотыми нитями сверкала сказочная птица, вокруг которой вились языки пламени. – Ты сама это сделала?
– Конечно, – отозвалась Есения, подняв голову. – Не все ж тебе в обносках ходить. Я девочкам тоже подарила, платья одинаковые, но вот рисунки отличаются. Оно защитит тебя в случае опасности.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я Есению, надевая платье на празднование.
Ночь казалась волшебной. Все ведьмы вышли из своих избушек и уселись за длинные столы, накрытые белыми скатертями. Повсюду горели свечи, а в вазах стояли пышные букеты цветов. На столах, кроме фруктов, горячих вареников и ароматных пирогов, расположились кувшины с квасом и медовухой.
– Так объелась, что не могу пошевелиться, – жалобно протянула я, съев половину пирога с яблоками и делая глоток пахнущего медом напитка.
– Ты что? – изумилась Полина с другого конца стола. – Нам еще венки пускать.
– Почему большинство женских гаданий связано с замужеством, может, я хочу узнать, когда разбогатею? Мне уже два гадания предрекали свадьбу в этом году, но, поверьте, ею и не пахнет.
– Не дури, Алиса, – усмехнулась Яра, вставая из-за стола и таща меня за собой.
После захода солнца возле реки стало еще красивее. Свечи горели, качаясь на ветвях деревьев, а ленты развевались на ветру. Зайдя по щиколотку в воду, я медленно опустила венок и поставила на него заранее приготовленную свечу. Остальные сделали то же самое. Венки, подхватываемые течением реки, уплывали от нас все дальше и дальше. Мы, спотыкаясь и смеясь, бежали вдоль берега, твердо намеренные узнать, кто раньше выйдет замуж.
Первым расплелся венок Полины, а затем и Яры, отчего она нахмурилась и заявила, что это все равно ничего не значит. Три венка продолжали свое плавание, не желая уступать в этой гонке. Вот расплелся венок из фиалок и мака. Алена закатила глаза, приговаривая: «Не очень-то и хотелось».
Остались я и Есения. Две ведьмы, которых мало заботило это гадание.
– Может, пойдем уже? А то холодно у реки? – спросила Есения, кивая в сторону поселения. – Не будем же мы полночи за ними бежать!
– Пойдем, мне все равно не интересно, – пожала плечами я.
– Да вы что! – ахнула Яра, догоняя нас у дороги. – Не хотите узнать, кто из вас первой найдет суженого?
– Не хотим, – хором ответили мы и засмеялись.
– Ну, чудные, – протянула Полина.
Демьян стоял возле полуразрушенной избы. Небо было затянуто тучами, а вокруг шумели деревья. Стая ворон, пролетая над ним, громко закаркала, привлекая внимание.
Осмотревшись по сторонам, Демьян толкнул ногой тяжелую дверь в избушку.
– Чего надобно? – раздался грубый голос. Из-за стола встала высокая худощавая женщина с длинными седыми волосами. Серые, как у него, глаза блеснули в полутьме.
– Здравствуй, бабушка, – холодно ответил Власов, присаживаясь на стул возле окна.
– Это ты, Демьян? – прохрипела ведьма, зажигая свечу. – Зачем пришел?
Он оглядел непригодную для жизни комнату, удивляясь тому, как бабушка могла здесь жить. Потомок богини Марены доживала свой век в ветхой избушке, не желая покидать этот дом после смерти дедушки. Вот уже тринадцать лет бабушка не посещала приемы и не участвовала в делах ни светлого, ни темного сообществ.
– Мне нужна твоя помощь.
– Кто бы сомневался, – усмехнулась она. – Просто так ты бы сюда не пришел. Алексей тоже пусть заходит, нечего в машине прятаться.
Выглянув на улицу, Демьян махнул рукой дяде. Тот нехотя вышел из машины и зашагал в сторону дома.
– Привет, – фальшиво улыбнулся он, вальяжно рассаживаясь на единственном мягком кресле.
– Все вышивает она да пряжу зимой прядет, чтобы мучился ты от воспоминаний, – загадочно проговорила ведьма, глядя на улыбающегося сына. – Чувствую, как сердце раскалывается, причем у обоих, – она с укором поглядела вначале на Демьяна, а затем и на побледневшего Алексея.
– О чем ты говоришь? Какая еще пряжа? – не понял Демьян.
Но Алексей, кажется, понял, к чему клонила бабушка. Его привычное напускное веселье сменилось задумчивостью. Наконец он ответил:
– Мы здесь не за этим. Нужно найти Алису Кощееву.
– Ко всем знакомым ведьмам ходили, они ведь лучше чувствуют женскую энергетику, – вступил Демьян. – Но все впустую, не могут уловить ее.
– Есть вещь девушки? – задумчиво протянула бабушка, продолжая глядеть на Алексея.
Демьян достал бриллиантовую серьгу, которую Алиса обронила у него дома, и аккуратно положил на середину стола. Камень одиноко блестел, отражая свет свечи.
– Как пробовали искать? – спросила ведьма.
– Да как только не пробовали! – усмехнулся Алексей. – И на картах смотрели, и через зеркало, и ритуал поиска пробовали…
– Другой способ нужен, – прервала его старуха, наливая полную миску воды. – Дай мне свою ладонь, Демьян.
Он не мешкая протянул руку. Ведьма достала нож и сделала неглубокий надрез.
– Близость у вас с девушкой была? – прямо спросила она, наблюдая за стекающими в миску каплями крови.
– Была, – кивнул Демьян, наблюдая за своим отражением в воде.
– Любишь ее?
– Люблю, – не задумываясь, ответил. Отчего Алексей в углу недовольно хмыкнул.
– Тогда думай о своей Алисе, а я попробую увидеть, где она.
Демьян вспоминал темные длинные кудри, бирюзовые глаза, которые всегда смотрели и видели его настоящего. Не наследника рода Марены и темного мага, а его, Демьяна. Только бы найти ее, объяснить, что так было нужно.
– Нашла, – резко вскочила бабушка. – Ну, мо́лодцы, придется вам постараться, чтобы встретиться с ней.
– Где она? – нетерпеливо спросил Власов.
– В поселении ягинь, под их защитой. Вход на эти земли вам закрыт.
– И что делать?
– Ведьмы иногда покидают поселение, чтобы сходить к морю либо к горным рекам. Выждите момент и увидите своих суженых.
Колдуны переглянулись, поднимаясь со своих мест.
– Суженых? – переспросил Алексей. – Ты что-то путаешь, любовные муки здесь только у Демьяна.
– С ней потомок Макоши, не прогневайте пряху судьбы.
Демьян уже вышел из избушки, успев краем уха услышать напутствие ведьмы задержавшемуся Алексею:
– Будь осторожен, богиня не прощает предательства.
Мы шли к купальским кострам, раскинувшимся за поселением вблизи горной реки. Пляшущие языки пламени, выбрасывающего искры в бездонную высь ночного неба, так и манили к себе. Костры были заметны издалека, они ярким светом озаряли окрестности этой беззаботной, очищающей купальской ночи. Ведьмы окружили костры и по очереди или сразу вдвоем, а то и втроем прыгали через них, взявшись за руки.
В огонь бросали посуду, одежду и украшения. Это сулило избавление от всех бед и обид прошлого. Я тоже подошла к костру. В руках были потертые джинсы, в кармане которых лежала одна брильянтовая сережка (вторую я никак не могла найти) и блузка, в которой я убегала из дома Демьяна. Кинув вещи в купальский костер, я обернулась, выискивая глазами Есению и остальных.
Те прыгали через костер и заразительно смеялись, держась за руки. Я налила себе стакан кваса и присела с краю лежавшего рядом бревна.
– Ты что, не видела? Мы махали тебе, – плюхнулись по обе стороны от меня Яра с Аленой и Есенией.
– Мы хотели в лес отправиться, пойдешь с нами? – хитро улыбнулась Алена.
– Зачем это?
– Как зачем? А цветок папоротника искать? – возмутилась Яра.
– Я только не пойму, тебе-то он зачем нужен? – подперев рукой подбородок, спросила Есения.
– Он приносит удачу, а еще дает способность говорить и понимать язык животных, – с восторгом затараторила Яра. – Только огарок купальской свечи нужно взять. И в полночь, увидев цветок, очертить круг. Тогда и сорвать его будет можно.