– Сержусь ли я? – усмехнулась она. – Да мне нет до тебя никакого дела.
Есения вырвала свою ладонь из его руки и подошла ко мне. Я кивнула Демьяну, и Власовы предусмотрительно ушли вперед вместе с Аленой и Ярой.
Когда мы отстали от остальной компании, Есения спросила:
– Ты уже приняла решение, не так ли?
Я пожала плечами.
– Откуда ты знаешь Алексея? – задала я в ответ вопрос, мучивший меня. – Неужели это тот самый парень, который от тебя отказался?
– Яра проболталась? Хотя нет, можешь не отвечать, – махнув рукой, сказала Есения, точно зная ответ. – Возможность заглянуть в прошлое и будущее – настоящее проклятие, – через время добавила она, погружаясь с головой в воспоминания. – Наша с ним история началась много лет назад…
– От твоей пряжи многое зависит, – говорила полная улыбающаяся ягиня маленькой Есении, крутившей колесо прялки, с лопаски которой свисали лохматые комья шерсти. – Ты можешь увидеть прошлое и будущее. Вышивая узоры, можешь поменять судьбу. Главное, делай это осторожно, не во вред. Помни, что от судьбы не уйти.
Длинные русые волосы девочки были заплетены в две толстые косы, в которые она каждое утро вплетала атласные ленты. Прикасаясь к нитям, Есения замечала мелькающие картинки, но еще не осознавала, что за ними кроется. Часто она видела красивую черноволосую девушку, лежавшую в ногах высокого колдуна. Тот с довольной улыбкой раскидывал руки в стороны и обращал лицо к ночному небу, объявляя о начале своего правления. Есения боялась этих видений, ей было жаль незнакомую девушку. И она приняла решение, что поможет ей, как только та появится в ее жизни.
– Что вышиваешь? – спросила у нее как-то раз старшая ягиня, поглядывая на пяльцы в руках Есении.
Она повернула к наставнице вышивку. На белоснежном платье была изображена жар-птица, вокруг которой вспыхивали огненные искры.
– Платье защитит девушку из моего видения, – проговорила Есения, возвращаясь обратно к рукоделию. – Не сгорит в огне она, да и в воде не потонет.
Двадцать пятого ноября по поселению разнесся звонкий детский плач. Это Варвара, девушка, выросшая с ягинями, родила ребенка в день богини Марены. Она и ее муж вернулись сюда несколько месяцев назад. Есения только мельком видела малышку, но сразу же почувствовала силу, скрытую в ней. Дар был слишком велик для такой крохи. С девочкой не разрешалось играть, а просто наблюдать за спящим ребенком быстро наскучило Есении, и она убегала за пределы поселения исследовать водопады или собирать ягоды на заросшей кустарниками поляне.
В теплое время года Есению часто отпускали к морю, где в один из пасмурных дней она заметила в воде мальчика. Тот брыкался, кричал, с головой уходил под воду и опять тянулся наверх, не справляясь со стихией.
Есения не раздумывая бросилась в воду, скидывая на ходу плетеные сандалии. Черное море бушевало: его волны то приближались к берегу, то, ударяясь, плавно откатывались назад. Брызги летели во все стороны, темные тучи бурлили, а небо освещали яркие вспышки молний.
– Хватайся. – Есения протянула руку парню. С безумным от страха взглядом он схватил маленькую ладошку, которая вытаскивала его на берег моря.
Мальчик упал на песок, кашляя и выплевывая воду. Есения с беспокойством поглядывала на незнакомца; черная футболка и джинсы липли к его телу, которое содрогалось под порывами холодного ветра.
Есения, недолго думая, приложила ладонь к спине мальчика. Он расслабился от ее прикосновения.
– Спасибо, – прохрипел мальчик, восстановив дыхание.
– Как ты оказался в воде в такой шторм? – спросила Есения, убирая за спину прилипшие к телу длинные волосы.
– Сбежал из дома и решил прогуляться по берегу. Говорят, что в такой шторм можно увидеть тридцать трех богатырей. Вот я и зашел в воду, а потом волна накрыла и унесла от берега.
– Ты что, дурак? Это же сказка, их не существует, – с гордым видом ответила Есения.
– Сама дура. Есть они, я в книге читал.
– В какой? В книге сказок? – засмеялась Есения, но, увидев выражение лица мальчика, решила сменить тему. – А почему из дома сбежал? – поинтересовалась она.
– Это не твое дело, – нахмурив брови, ответил ей он. – Ты вся дрожишь.
Есения с трудом выговаривала слова, ее зубы стучали, а плечи тряслись от холода, но она не могла применить к себе согревающую магию: все утро Есения практиковалась со своим даром и теперь заметно ослабла. Последние силы ушли на мальчика рядом с ней. Внезапно он вздохнул и коснулся ее руки.
– Ты колдун, – округлила глаза Есения, когда почувствовала, как согревается.
– А ты ведьма. Где мы, кстати? – Он обвел взглядом песчаный скалистый берег.
– Возле поселения ягинь.
– Так ты ягиня? – изумленно прошептал мальчик. Есения кивнула. – Ничего себе. Я думал, они по-другому выглядят, а ты…
– Что я?
Она увидела, как он неловко открыл рот, а потом покраснел, вздернув подбородок.
– Ты мелкая для ягини.
– Мне вообще-то уже двенадцать! – возмутилась Есения. – А тебе тогда сколько?
– Мне пятнадцать, – гордо заявил парень.
– Небольшая разница, – фыркнула Есения и встала с песка. Она подумала, что мальчик явно приврал о своем возрасте. На вид ему было не больше тринадцати. Но решила промолчать. – Мне пора, пойдешь по берегу прямо и свернешь налево, там выйдешь к городу.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил мальчик. – Теперь за мной долг, я обязан тебе жизнью.
– Не стоит. – Есения махнула рукой на прощание, подбирая сандалии.
– Постой, – колдун схватил ее за руку. – Меня Алексей зовут, а тебя?
– Есения.
Алексей пошел по указанной дороге, а Есения вернулась в поселение. Их пути на время разошлись, но только для того, чтобы через несколько лет соединиться вновь.
В следующий раз они встретились, когда Есении исполнилось шестнадцать. Она прогуливалась по горной тропинке, когда услышала чьи-то голоса. Спрятавшись за деревом, она притаилась в ожидании.
– Здесь правда поселение ягинь? – раздался женский голос.
– Точно, я в этом уверен, – ответил ей мужской.
Парень и девушка вышли на тропинку, оглядываясь вокруг. Девушка была незнакома Есении. А вот парень рядом с ней… Это был он. Тонувший мальчик. Алексей.
Спустя четыре года он стал еще красивее, чем в ее воспоминании. Кожаная куртка и черные джинсы обтягивали его стройную подтянутую фигуру. Он пристально осматривал местность.
– Что-то я не вижу ничего даже отдаленно похожего на ведьмино поселение, – сложив руки на груди, ответила девушка. Ее черные волосы, заплетенные в косу, блестели на солнце. Короткий красный сарафан туго обтягивал худощавую фигуру. Девушка была красива, но из-за чрезмерной худобы ее красота казалась болезненной.
– Да говорю тебе, Маша. Здесь оно, – настаивал Алексей.
– Слушай, мне надоело. Я возвращаюсь, а ты тут долго не плутай, не хватало тебя потом еще искать в этих лесах, – с этими словами Маша развернулась и ушла, оставляя Алексея одного.
– Должно же быть здесь! – разозлился он.
– Да здесь оно, здесь, – усмехнулась Есения, выходя из тени деревьев.
Алексей резко вскинул руки, но, увидев ее, опустил.
– Это ты? – не поверил он. – Девочка на берегу.
– Есения, – напомнила она.
– Да, точно. – Алексей странно взглянул на нее.
– Ты не попадешь в поселение, – огорчила она его. – Мужчинам туда запрещен вход, только если ты не при смерти или не находишься в опасности.
– Ну что ж, – ответил Алексей. – Так тому и быть. Не хочешь тогда прогуляться?
Есения немного подумала, а затем кивнула. Искать ее до вечера не будут, все ягини заняты приготовлениями к Покрову. По всему поселению стояли свечки, а в избушках ягини накрывали столы и пекли блины, заворачивая в них творог или грибы. В этом году случилась настоящая аномалия: в середине осени дорожки уже были припорошены первым снегом, словно фатой. Недаром этот день еще называли праздником невест. Обвенчаться на Покров считалось хорошей приметой.
– Хочешь посмотреть на водопады? – предложила Есения.
Все последующие дни она думала о предстоящем свидании, едва просыпаясь. И сломя голову бежала, как только часы отбивали одиннадцать. Алексей и Есения разговаривали обо всем на свете, складывалось впечатление, что знакомы они были всю жизнь.
День отъезда Власовых наступил незаметно. Есения все утро ходила подавленной, несколько ягинь спрашивали, что с ней, но она лишь отмахивалась. Прошлым вечером Алексей подарил ей первый поцелуй. Ее тело до сих пор горело от его прикосновений. Он обнимал, шептал, что вернется за ней, и она ему верила.
Наступила зима, природа увяла, а море с каждым днем становилось все темнее и свирепее. Есения большую часть времени вышивала или пряла пряжу у себя в избушке. Однажды, когда она сидела у прялки, в ее голове вспыхнула очередная картина. Она – Есения – была в красивом свадебном платье, но без жениха. Ягиня, живущая с ней по соседству, с грустной улыбкой говорила расстроенной ведьме: «Он не придет». Есения зажмурилась, прогоняя прочь видение. Ей не хотелось в это верить. От судьбы не убежишь, но можно же попытаться ее изменить.
В один из самых холодных февральских дней к Есении ворвалась одна из ягинь в съехавшем набок ситцевом платке.
– Там возле поселения мо́лодец ошивается. Красивый такой, не могу! Я иду мимо, он давай у меня спрашивать, где Есения? И я сразу за тобой побежала.
Есения замерла, выронив пяльцы, и, вскочив с места, помчалась к Алексею. Увидев ее, он подбежал, целуя Есению в щеки, подхватывая на руки и кружа, словно пушинку.