– Что случилось, Божена? Почему ты здесь? – Возле ворот ее уже поджидала Вера Ипполитовна.
– Приказ Казимира, я не могу ослушаться, – будто оправдывалась Божена. – Защищающей границы больше не будет.
– И у тебя поднимется рука? – усмехнулась директриса. – Это дерево росло на этих землях задолго до нашего с тобой рождения. Цепь, надетая на него, – подарок светлых богов мира Прави. Она защищает детей не только от темных, но и от всех, кто приходит в школу с дурными намерениями, – говорила Вера Ипполитовна, разглядывая поникшую Божену. – Если оно впустило тебя – значит, в твоей душе еще живут сомнения. Ты не хочешь этого делать.
– Прости, Вера, – покаянно сказала Божена и сжала руки в кулаки. – Но он убьет меня, если я этого не сделаю. А так у меня будет хотя бы шанс выжить. – Она раскрыла ладони, из которых, мигая и потрескивая, полетели электрические заряды.
– Думаешь, меня здесь держат за красивые глаза? – усмехнулась Вера Ипполитовна и раскинула руки, из которых, словно змеи, вылезли переплетающиеся между собой растения.
Терновник расползался по всей поляне перед воротами школы, острыми шипами впиваясь в лодыжки Божены. Та отгоняла его, как могла, разрядами молний разрезая стебли.
Растений становилось все меньше, Божена с легкостью отбивала новые атаки директрисы. Вместо терновника теперь выросли пышные ярко-малиновые цветы, из раскрывающихся бутонов вылетели острые шипы, целясь в шею и лицо Божены.
Она сотворила щит, но пара цветов успели выпустить в нее свои жала. Божена одной рукой удерживала щит, а другой пыталась вытащить острые шипы из шеи.
– Это ни к чему не приведет, Вера, – крикнула она директрисе. – Не я, так кто-то другой придет сюда и срубит ваше чертово дерево!
– Приходите все, – улыбнулась Вера Ипполитовна. – Мы каждого отправим обратно, и повезет еще, если не вперед ногами.
Божена сжала зубы, убрала щит и ударила кулаком по земле. Мир вокруг пошатнулся. Электрический разряд расколол поляну, на которой они стояли, на две части. Трещина расползалась все дальше и дальше, пока не достигла ворот школы. За них она не проникла. Вера Ипполитовна упала на землю из-за бьющих в грудь молний, а Божена не теряла времени и напала, пока директриса пыталась сдержать расщелину.
Из школы ей на выручку выбежала Тамара Ивановна, на ходу скидывая халат и обращаясь в лебедя. Птица взмахнула крыльями, и в Божену полетели острые, как кинжалы, перья. Она испуганно отскочила, но одно перо задело: на правой руке появился глубокий кровавый порез. Вера Ипполитовна слышала, что многие втайне смеялись над бесполезной способностью преподавателя по обращениям, но сейчас она заметила, как страхом прикованные к окнам ученики с восхищением смотрели на белоснежного лебедя.
– Что, Тома? Решила вспомнить молодость? – усмехнулась Божена, прижимая ладонь к кровоточащей ране. – Так я и в школе могла тебя победить.
Она встала и подняла здоровую руку, кинув в Тамару Ивановну яркую дымящуюся молнию. Лебедь отлетел от удара, падая на траву рядом с Верой Ипполитовной.
Божена открыла ворота школы и заковала директрису и учительницу в электрические цепи.
– Посидите пока тут, все быстро закончится, и я отпущу вас, – улыбнулась она им и шагнула во двор школы.
После первого удара, услышанного нами возле избушки, послышался и второй. Мы заторопились в школу.
– Где-то поблизости темные, – подбежала ко мне Есения. – Они только и ждут момента, когда защита спадет.
Возле школы мы увидели закованных в сверкающие цепи Веру Ипполитовну и Тамару Ивановну.
Демьян подошел ближе к ним, поднимая руки и снимая черными щупальцами тьмы электрические цепи. Женщины поднялись с земли, потирая запястья.
– Где Божена? – спросила я и оглянулась по сторонам.
– Она вошла в школу, нужно поторопиться, – кивнула Вера Ипполитовна в сторону особняка. – Казимир говорил, что не хочет разделения. Но, как только защита спадет, сюда сразу же ринутся темные, и я уверена, что они будут убивать тех детей, которые не захотят вступать к ним.
Я бросилась к оранжерее, но меня перехватил Демьян и удержал за локоть.
– Помни, ты потеряла дар. Ты больше не бессмертная, не рискуй.
– Я помню, – тихо ответила я.
Мы подошли к священному древу, где уже сидела Божена, проводя рукой по его корням.
– Что? Не берут его твои молнии? – усмехнулась я, двигаясь вперед по саду. Вокруг все было точно таким же, как всегда. Природу не волновали творящиеся у магов распри, под стеклянным куполом кружили бабочки, и цветы с каждым днем цвели все ярче, распуская бутоны.
– Надо же, ты выжила, – холодно улыбнулась Божена, поднимаясь. – И ты, Демьян, – взглянула она на стоящего рядом со мной Власова. – Видишь? Твои пчелы очень постарались, – указала Божена на уродливые следы на лице.
– Могу добавить еще, – равнодушно ответил он.
– А у меня есть другая идея, – с этими словами Божена выпустила электрические разряды. Стеклянный купол взорвался и осыпал нас мелкими осколками. Демьян закрыл меня спиной, напуская на Божену темные искры пламени. – Я закончу то, что начала еще тогда на берегу во время обряда, – сверкнула она на меня своими темными глазами.
Я не собиралась прятаться за Демьяном в ожидании, когда он расправится с ней. Я опустилась на колени и дотронулась до теплой почвы. Корни дерева выросли рядом с Боженой, обхватывая ее ноги и опрокидывая на землю. Темное пламя Демьяна опалило лицо Божены, она истошно кричала и пыталась отбиться от сковывающих ее корней, но все было без толку: они обвили ее руки и туловище и не давали воспользоваться силой. С каждой минутой ее крик становился все тише, пока не прекратился вовсе.
Божена не хотела умирать, она боялась смерти. В свой последний год в школе она часто приходила в оранжерею спрятаться от заносчивых, по ее мнению, одноклассников. Колдуны и ведьмы не принимали странную девочку из обедневшей магической семьи в свои компании, предпочитая сторониться или насмехаться над порванной одеждой и вечно измазанным в чернилах некрасивым лицом.
– Почему ты сидишь здесь, милая? Урок уже давно окончен, – улыбнулась Людмила Руслановна, водя рукой по растущим рядом со священным дубом фиалкам. Цветы льнули к ней, словно к солнцу, и протягивали лепестки к ладоням.
– Мне здесь очень нравится, – ответила Божена, разглядывая пролетающих мимо бабочек. – В оранжерее лучше, чем в комнате с соседками.
– Тебя обижают одноклассники? – осторожно задала вопрос преподавательница и опустилась рядом.
– Все нормально, мне до этого нет никакого дела. Я закончу школу и стану великой колдуньей. Может, меня через несколько лет даже возьмут в старейшины.
– Мечты – это прекрасно, – протянула Людмила Руслановна, разглядывая золотую цепь на дереве. – И место это действительно хорошее.
– Вот бы остаться здесь навсегда, – прошептала Божена, запуская руки в мягкую траву.
– Она сама сделала свой выбор, – сказала Вера Ипполитовна и бросила взгляд на тело Божены.
– Темные еще стоят на границе, – раздраженно проговорила Тамара Ивановна, поглядывая в сторону леса. – Нам сейчас надо думать об этом.
– Надо просто выйти к ним, – ответила я со ступенек крыльца.
– С ума сошла, Ведина? – возмутилась Тамара Ивановна.
– Кощеева, – поправила ее Есения. – Неизвестно, сколько они будут стоять там, окружив школу. Они просто измором вас возьмут.
– Вы разве не хотите защитить свою школу? – крикнула я вышедшим на улицу старшим ученикам. Младшим запретили покидать стены особняка. – Вы уже прошли обряд и закончили обучение, примените наконец те знания, которые получили.
Колдуны и ведьмы опасливо поглядывали на меня, первой из толпы вышел Матвей, за ним и Марьяна.
– Надерем темным зад, – вышла и Василиса, отбросив назад распущенные волосы.
Я первой рванула за ворота школы, за мной следом бежали Демьян и Есения.
Вера Ипполитовна с Тамарой Ивановной шли немного дальше.
Возле границы стояла толпа магов, с хищными улыбками поглядывающая на нашу процессию.
– Ты жив, Демьян, – крикнула Ирина и захлопала в ладоши. – Какая прелесть! И Алиса здесь, вот Казимир будет рад, если я еще и тебя уничтожу вместе с барьером.
– Так люблю эти пафосные речи, они обычно предрекают большое поражение, – усмехнулась я и направила на Ирину огненный вихрь. Она выставила щит и с легкостью отбила его. Это послужило сигналом к началу битвы. Темные ринулись в атаку, кидая в учеников заклинания, но и те не отставали. Матвей сотворил огромный щит, защищающий десяток колдунов. Они не прекращая отбивали летящие проклятия и метали в темных огненные снаряды.
Демьян не отходил от меня ни на шаг, напустив на атакующих туман. Темные бродили в метре от учеников, но не видели их, безостановочно потирая глаза. Поваливший густой дым душил колдунов, когда проникал ядовитыми парами в легкие. Ирина не отставала от меня, не отвлекаясь ни на кого другого.
– Ну что, поговорим? – улыбнулась она. – Давай, как девчонка с девчонкой, – Ирина взмахнула рукой, и нас с ней отделило от остальных яркое пламя.
Я направила на нее огненный шар, но она его отразила. Достав из кармана сухой тимьян, перемолотый с полынью, я сотворила порыв ветра, который унес порошок к ведьме. Ирина закашлялась, но устояла на ногах. По ее лицу пошли черные полосы, а глаза налились кровью.
– Прокляла меня, да еще и так по-темному, мерзавка, – зашипела она, подбирая сброшенный на землю пиджак. Ирина вытащила из кармана ягоду рябины и проглотила ее, удерживая щит.
Но несмотря на то, что она нейтрализовала проклятие, ее сила сейчас была направлена на восстановление организма. И чем больше моих атак она отражала, тем слабее становилась.
Посланные мной стебли с острыми шипами обвили ее тело, впивались и оставляли кровавые проколы. Ирина взмахнула рукой, и я резко пригнулась к земле, падая на колени от летящего проклятия.