Глоссарий. Листок из книжки советника дома Волка
Благой Двор Девяти Домов (хотя Детей Полудня можно исключить), в том числе давно отколовшееся Морское королевство фоморов.
Неблагой Двор Четырех Стихий.
Верхний Мир — только во время Самхейна. Люди — возможно в иное время. Уточнить.
Фоморы — четыре океана и все моря нашего Мира (кроме внутреннего моря Неблагих, сунулись — съели).
Друиды — достоверно известно о троих высших, Не-сущих-свет, по собственному их выражению «пытаются блюсти равновесие». Не принимать на веру. Возможно: нейтралитет. Возможно: борьба за власть.
Принц Дей. Правящая династия, Дом Волка, Благой Двор (умный волчонок, будет отличным королем. Если доживет).
Младшая сестра: Гвенн (вечно недоговаривающая особа. Особенно любит недоговаривать правду и вносить свою ясность).
Сводный брат от Мидира и Этайн: местонахождение неизвестно, хотя… (зачеркнуто).
Отец: король Майлгуир (старый бог, Мидир — до Проклятия и падения Тени, в Неблагом Дворе также именуемом Искажением). Дя… (вымарано) Король никогда не отличался кротким нравом, а после двух последних потерь ему трудно быть спокойным. Не знаю, что бы мы делали без Дея и Гвенн.
Мать: Мэренн, погибла.
Дядя: Мэрвин, старший брат Мидира, погиб.
Дядя: Мэллин, младший брат Мидира, погиб.
Далее стоило бы вписать себя, но после всей этой череды смертей нет желания пополнять список.
Принцесса Алиенна (Лили). Дом Солнца, Благой Двор. Луч света в Светлых землях. Как ни странно и вопреки всему.
Старшая сестра: Анора, старшая в Доме Солнца, которого официально почти нет. А старшая есть. Для полной неопределенности им не хватает династического брака с Небом (снова).
Мать: Лианна, королева Дома Солнца, погибла! (подчеркнуто и обведено).
Отец: Джилрой, король Дома Солнца (бывший принц Неба), погиб.
Дядя: Джалрад, король Дома Неба, при всей высокомерности тучек действительно радеет о племяннице.
Финтан, Принц Леса, Благой Двор. Любит строить свои интриги поверх любых, даже моих. Осторожность не помешает. Удар поставлен неплохо, будет опасен — когда накопит сил или разумения — очень. Пока — не очень.
Сестра: Фиделма, погибла после появления Кольца истинной любви (разобраться уже, какая связь этих колец с Проклятьем, а то скоро ши не останется!)
Брат: Флинн (при дворе не появлялся, прячут).
Отец: король Леса Фордгалл. Тварь еще та… (вымарано много). Нужны доказательства. Лучше поздно!
Бранн, высший неблагой, третий принц Дома Четвертой стихии, правящей династии Неблагого Двора. Внук Лорканна. Неопределенно безумен.
Лорканн, бывший король Темного мира — Неблагого Двора. Определенно, безумен.
Неопределенность с родней. Парящих королей, старших братьев Бранна, внуков Лорканна, то ли один, то ли два, сведения о его сестре смутные и противоречивые. Еще более противоречиво то, что случилось с детьми Лорканна, его женой и им самим. Хорошо, что Неблагой Двор не моя забота.
Нис, приемный сын Айджиана, короля фоморов. Айджиана не зря прозывают Балором, крут нравом и рогаст как отец. Хотя вроде порассудительнее (насколько может быть рассудительным фомор, каждую неделю кроящий береговую линию туда-обратно). Нис подходит по возрасту для… (вымарано) Возможно, стычки с волками — его рук дело. Не упускать из виду.
Записано Джаредом, благим волком, племянником Миди… (далее вымарано)
Книга II
Глава 1. Звон колокольчиков
Жена волка натягивает повыше меховое одеяло, ловя ускользающее тепло, щурится и ахает от внимательного взгляда еще одной пары желтых глаз.
Замирает. Тихонько отведя руку назад, трясет за плечо мужа:
— Он… — моя госпожа так не краснела, кажется, никогда в жизни, вьюнки уплотняют свой полог, тоже дотягиваясь до Дея, толкая его в спину. — Был тут всю ночь?!
Был, как и я. Хорошо, что ты про меня не вспомнила. Мой гребешок то поднимался, то опускался вплоть до самого утра.
— Грей! — рявкает тот полусонно и сладко потягивается. Хватает в охапку мою госпожу и щекотно отвечает в ухо: — Я уверен, он отвора-а-ачивался!
Тут уже впору покраснеть и мне. Или попытаться. Опять! В который раз!
Моя госпожа пунцовеет летним утром, приходящим на смену знойной ночи, а Дей, высунув голову из-под одеяла, спрашивает очень серьезно:
— Правда ведь? — его руки обвивают мою госпожу, он чувствует, как она вздрагивает от щекотки и прикосновений. — Ты отворачивался, поросенок?
Благородный пес оскорблен в лучших чувствах, и я его понимаю. Косится недовольно, хотя чувствует, что хозяин счастлив.
— Иди уже!
Грей, ворча, кладет голову на пол, не желая никуда уходить, на его черный нос садится невесть откуда взявшаяся бабочка, желтая, как цветок вьюнка, и тут же слетает. Потом серый все же встает, продирается через заросли, опутавшие дверь и часть спальни, скрывается в коридоре.
Дей ворочается, щупает что-то за спиной, вытаскивает такую же плеть вьюнка из-под себя, отбрасывает подальше, ворча нарочито:
— Ты моментально заняла всю мою спальню! Нашу спальню, Лил-л-ли…
Кажется, моя госпожа, мы попали в руки не волку, а удаву! Дей обнимает так, что прикасается сразу везде, но моя госпожа согласна на такой плен. Вьюнки шуршат, отрастая махом еще на полфута.
— А в твоей спальне — нашей спальне! — поправляется она в ответ на его грозно сведенные брови, — осталась целой только постель. Ты все заранее рассчитал! — она улыбается прямо ему в лицо, обвиняя, уличая, указывая, соблазняя. Моя госпожа, я и не предполагал, что ты так можешь! — Знал, что крушить. Видно, много думал.
Моя госпожа хмурится, показывая, что думы были серьезными, а сама обнимает Дея в ответ, слабо-слабо ровно светится, устала, но счастлива, выдыхает почти ему в губы, и глаза волка темнеют. Опять.
— Да не о том!
— Постель — только начало, — деловито докладывает Дей, немного отстранившись после поцелуя, но не размыкая объятий, продолжая ласкать и взглядом, и руками. Заговорщицки добавляет, приблизившись вновь, заглядывая в глаза моей госпоже, теперь и его госпоже тоже: — А иногда она вообще не нужна.
Голос увлекает за собой куда-то вниз, сердце у обоих гулко бьется в груди, неистово и нежно, сочетая несочетаемое, как и их брак. Солнце и луна, день и ночь, волк и вьюнок. Но как же я за них счастлив!
— Начинаю догадываться, — после очень долгой паузы шепчет Алиенна, пряча улыбку.
Хотя от Дея прячь или не прячь, все одно. Ну вот, и я говорю, стоило ему только попасться!
Волк мгновенно притягивает ее к себе, долго целует, бормочет всякую милую чушь, она смеется в ответ, и я щурюсь, глядя на них. Волосы Алиенны растрепаны, щеки розовеют, глаза горят. Дей любуется ей так же, как и я. Шепчет, не было ли ей больно, а она, конечно же, мотает головой. Потом стеснительно спрашивает, а было ли ему хорошо с ней?
Было, было! Я тому свидетель!
Я больше не могу называть Лили девочкой, и вот это — больно. Зато мне радостно видеть их вместе — счастливого Дея, сияющую Алиенну, и я готов смириться с потерей. Это всего лишь имя, люди и ши меняют их, когда завершается какой-то этап и начинается новый. Мидир вон тоже стал Майлгуиром когда-то, изменившись сам и перечеркнув старую жизнь. Теперь и Алиенна…
— Дей, ты успеешь? — тревожится она, вспоминая о чем-то за границей вьюнков.
Да-да, моя госпожа, там вас ещё дожидается целый мир!
— Немного времени у нас есть, — как настоящий волк, Дей неутомим и ненасытен, а еще очень, неприлично счастлив, что у них есть это время. — Совсем немного, но…
Поцелуи иногда нужны больше слов, а Дей не больно-то разговорчив. В этих поцелуях, впрочем, смысл читается очень явно.
— Пока твой пес!.. — дыхание моей госпожи прерывается, невыносимо горят губы, в груди её сладко, вьюнки закручиваются крутыми спиралями желания. Выдох снова в губы Дею, о моя госпожа, ты будишь зверя! — На нас не смотрит?
— И твоя ящерица. Солнечная, — тянет довольно. Он водит пальцем по ее коже, покаянно гладя укусы. Потом в который раз обводит их языком, — как ты.
Глаза волка снова зажигаются знакомым огнем, золотятся мирным янтарем, муж моей госпожи видит сейчас только её, не сводя своих волшебных глаз, шутит:
— Пусть тоже уходит, я стесняюсь.
Он не стесняется, нет, я уверен! Но он не хочет ни с кем делить мою госпожу, сейчас — совсем не хочет.
От мысли, что Дей может чего-то стесняться, Алиенна опять заливается смехом, но тут же серьезнеет:
— Как это?
Её пальчики деловито зарываются принцу в волосы, черные, теплые и плотные, как звериная шерсть. Дей вздрагивает всем телом, ему трудно сосредоточиться на словах, но ради моей госпожи он готов на такой подвиг.
— Её же никто не видит!
Я хотел было уехать на широкой лохматой спине Грея. Но я здесь, я все вижу. И Дей меня?!
— Я тот, кто видит, чего другие не видят!
Дей расслаблен и доволен, как вдоволь наигравшийся зверь, он даже позволяет себе шутить. Да, Алиенну обнаженной никто, кроме него, не видел. Только я. Она шепчет, теперь мне, именно мне:
— Побудь с ним сегодня. Пожалуйста.
Взобраться на плечо Дея — пара секунд. Его волчья кожа бела, как свежевыпавший снег, и пахнет зимой, под ней круглятся мускулы, что мне непривычно. А еще она плотнее и горячее, чем моей де… моей госпожи, супруги волчьего принца.
Я ощущаю его руку на ее руке, его бедро на ее бедре. Я прикрываю глаза, не мешая им радоваться.
Кольца перед рассветом запылали ярче, очень надеюсь, что к счастью.
— Кому, как не мне, дорог Джаред! — рявкает Майлгуир.
Он поджимает губы, не глядя на наследника, подлокотник трещит в крепкой руке короля, и мне кажется, я слышу муку в его голосе.