Да, ее забыть невозможно, не надо, не надо корить себя, мой волк. Ты ведь вспомнил сам!
Открой, открой медальон. Ты столько раз хотел это сделать! Порывался и отступал. Отложенное желание еще хуже невыполненного. Да, ее волосы пахнут солнцем. Она сама — солнце! И она ждет тебя, мой Дей. В твоем Доме, с твоим отцом и твоей сестрой. Да, и Меви, Джаред тоже там! И другие волки, и даже Финтан!
О старые боги, которых нет, спасибо вам! Вот только песок уже по грудь, и как нам теперь выбираться отсюда?
Ох, вот это новости! Кто это тащит нас вверх?
Бранн уже по другую сторону рва, который прикидывался таким коротким! Не иначе, как перелетел. И больно легко он высвободил тебя из этих неблагих песков.
— Я толкнул тебя, Дей, прости, — говорит он, протягивая откупоренную флягу. Пытается отряхнуть твою одежду.
Да костюм теперь точно лишь на тряпки. Нет, мой Дей, кинжал и двуручник при тебе. А вот мешок остался где-то между барханами. Нет, думаю, пески не отдадут его, сколько ни проси. Поди-ка сами уже забыли, где он лежит. Забывучие пески.
— Ты, видно, был должен, — с трудом отвечает Дей, напившись и отдавая флягу. Даже мне вода кажется очень сладкой.
— Нет. Не должен. Просто я старался сократить тебе путь, — хмуро растягивает губы неблагой.
— И что, сократил?
— Не знаю, а ты не заметил? — огорчается Бранн.
Мой Дей, он расстраивается еще пуще, зря друга в спину толкнул. Ну, может, он прикинул, сколь долго будет объяснять, куда прыгать, зачем прыгать и почему нельзя перенести тебя прямо в город! И решил сократить путь хотя бы на разъяснения. Нет, я и не думал издеваться!
Ой, может, не надо так сильно стучать его по плечу в ответ?
— Будем считать, что сократил, — отвечает Дей. И Бранн косится почти довольно.
Волк, стряхнувшись, спрашивает:
— Скажи, а есть в вашем неблагом краю место, где тебя не хотят сожрать, выпить, свести с ума, околдовать или покалечить? Или расширить границы за счет резвых ног?
— Добро пожаловать в Золотой Город! — поднимает уголки губ Бранн.
Глава 12. Золотой город
Ворона все равно отряхивает плечи моего Дея, вздыхает тяжелее, слабо улыбается, похоже, собираясь с силами для окончательного возвращения домой. Кажется, стоит Бранну обернуться, как прежняя жизнь набросится на него, не оставляя костей. Мой Дей чувствует настроение неблагого, снова хлопает по плечу, подбадривая и поторапливая — настроение настроением, а спешить нам приходится.
Золотой город оказывается близко — всего-то несколько лиг от рва с коварным песком, и мы попадаем в предместья. Заметно, что это столица Неблагого Двора, дальше виднеются высокие и вычурные здания, которые блазнятся… Да, мой Дей, мне тоже хочется потрясти головой и протереть глаза руками — здания кажутся танцующими!
Бранн вышагивает рядом спокойно, его эти выкрутасы построек не впечатляют, но на то он и неблагой. Я тоже никогда раньше не видел, чтобы здание высилось крышей вниз или боком вверх. Или состояло из одних только зеркал! Или загибалось над улицей, будто его потянули за угол! Или выглядело сплюснутым, словно смотришь под воду!
Одно смотрится и вовсе издевательством над здравым смыслом: его очертания такие, будто ты пьян! Или я пьян, мой Дей! Старые боги, оно еще и двигается! Проще смотреть на дорогу под нашими ногами. Приметивший это Бранн бормочет:
— Ты привыкнешь, все быстро привыкают.
Дорога у неблагих тоже очень странная, ровная, чистая и широкая, пусть кое-где попадаются гнутые линии с затейливыми рисунками, а жителей пока видно мало, но неясный гул на грани слышимости намекает, что их тут достаточно. Первый попавшийся по пути неблагой дико косится на нас, его волосы шевелятся, хотя ветра нет, он кивает Бранну, получает кивок в ответ, но и после того, как мы расходимся, продолжает оглядываться.
Да, мой Дей, мне тоже не по себе. Я понимаю, что настораживает в облике неблагого только тогда, когда он скрывается за поворотом: вместо волос у него на голове змеи. И вовсе обычным по сравнению с этим смотрится то, что он бос. Пыли здесь нет совсем, равно как и обуви, похоже — по желтой, светящейся мостовой стучат только легкие сапоги Бранна, да твои высокие охотничьи, мой Дей.
Когда дома поблизости перестают обращать внимание своей вычурностью каждый, а хотя бы через один, становится ясно, что жизнь уже кипит на улицах, просто вначале незаметно. На карнизах и фасадах порхают птицы, они пересвистываются слишком осмысленно для обычных; крошечные феи стайкой проносятся, заставляя обернуться на движение сбоку; Бранн прихватывает тебя за рукав, останавливая и не давая опустить ногу на важно ползущего крупного, по колено тебе ящера, перешагнуть тоже не дает, заставляя дожидаться, пока тот проползет:
— Ты же не хочешь начать кровную вражду с королем Песчаных барханов, просто Дей? Она будет длиться пятьдесят поколений, что недолго для ящеров, но твои дальние потомки окажутся в страшной опасности! — глаза Бранна впервые светлеют, там затейливо прыгают озорные феи. — Если ты не бросишь вызов никому из его потомков на протяжении ближайших пятидесяти лет, чтобы сразиться на церемониальной дуэли, предполагающей ползание по нагретым до огненного жара камням в своем перворожденном виде, — выразительный взгляд на одежду, — то потомки всех жителей Песчаных барханов откроют охоту на твоих потомков!
Важно переставляющий лапы король Песчаных барханов бросает на нас высокомерный взгляд, и я очень рад, мой Дей, что ты слишком ошарашен для ответа. Ящер, однако, присматривается к Бранну, во взгляде сквозит узнавание, он шипит:
— Дтх-а-а, емху-у мхо-ош-шно вферить! Пх-ходтробности-и дху-уэли нхе-еблагхо-ой пхри-инц-с зснае-ет на-а схво-оей-й шкху-уре!
Бранн отвешивает глубокий поклон, но вскидывает голову почти шутя:
— Тогда ты был гораздо-гораздо меньше!
Ящер королевского рода надменно задирает подбородок, но косится вполне дружелюбно и проползает дальше чуть быстрее, снова можно идти.
Мой Дей, однако, не спешит трогаться с места, пристально смотрит на Бранна:
— То есть ты?.. — недоверчиво поворачивает голову боком.
— То есть когда я был меньше, я знал не так много окружающих свобод, — Ворона слегка чешет нос длинным пальцем, как будто хочет спрятать за рукой лицо, — и не так внимательно смотрел под ноги. Но лазал и тогда хорошо!
Ох, мой Дей, да, мне тоже хочется потрясти головой, но я боюсь беспокоить твое заживающее плечо.
Мы идем дальше, то и дело натыкаясь на новых и новых неблагих, и, о старые боги, они все разные! Кажется, их вид не повторяется даже в общих чертах! Поэтому когда Бранн затаскивает тебя в какую-то неприметную сумеречную лавку, вылетевшие феи, слабо светящиеся зеленым, наряженные в одинакового фасона сюртучки, прямо радуют глаз! Пауки, однако, тоже чинно выстроившиеся вдоль стены, тоже в форменной одежде, радуют глаз не так сильно.
Феи порхают вокруг головы Бранна, и я бы отмахнулся на его месте, как и ты, мой Дей, но Ворона терпеливо ждет и, кажется, прислушивается к перезвону их крыльев, его острые ушки немного подрагивают. Наконец, одна малютка замирает напротив его лица, едва не садясь на длинный нос и заставляя скашивать на себя глаза. Хотя неблагого это, видимо, не беспокоит — он не отшатывается и не подается вперед, оставаясь на своем месте. Тонюсенький голосочек едва различим в шуме столицы, если бы не твой острый волчий слух, мой Дей, вряд ли мы были бы в курсе беседы.
— Третий принц, пилик-пилик! Какая честь, пилик! — и еще эта крошка раздражающе пиликает. И строит глазки неблагому, не стесняясь разницы в размерах. — Вы не были у нас уже долгих триста лет, желаете забрать свой заказ, пилик?
— Если он ещё не истлел! — Бранн приподнимает уголки длинных губ, но феи в его глазах не обозначаются. Боятся показаться сородичам? Ох, мой Дей, смири смех, это нервное, хоть покашляй!
Стоит тебе перестать картинно кашлять, беседа возобновляется с прежним настроением:
— Конечно же, пилик, не истлел! — малютка оскорбленно вспархивает чуть выше, следящий за ней Бранн выглядит забавно, но теперь его глаза хотя бы расходятся от переносицы. — Наши, пилик, портные, — жест крохотной ручкой на зависших в воздухе шеренгой других фей, — и наши, пилик, ткачи, — раскланивающиеся пауки, мой Дей, я тоже ошеломлен, — берегут доброе имя торгового, пилик, дома, существующего больше тысячи, пилик, лет! Один из заказов, пилик, еще дожидается возвращения старых богов!
Феечка надменно воздевает указательный пальчик вверх, задирая нос и закрывая глаза. Ох, мой Дей, связываться с неблагими церемониями мне больше тоже не хочется, лучше постоим в сторонке тихо, ненавязчиво, я уверен, насчет старых богов она не соврала, надеюсь только, заказ делал не Балор…
— Я пришел не только забрать заказ, но и сделать, многоуважаемая Фаэ, — Бранну, по всей видимости, привычно говорить с таким крошечным собеседником. — Моему благому другу нужно будет предстать перед моими братьями, а в нынешнем виде это совершенно невозможно. Только вам и по силам переменить этот печальный ход вещей!
Феечка стреляет в тебя глазами, мой Дей, кажется, благое происхождение ей вовсе не по вкусу. И все равно подлетает! Звенит крылышками совсем рядом, вглядывается в тебя, мой волк, оборачивается на Бранна, будто в поисках отговорок или сил, тяжко выдыхает, кивает оживившимся портным, да, мой волк, кивает на тебя.
— Благой, пилик, стой на месте, пилик! — подлетает вплотную к уху, полагая, что ты её не слышишь. — Сейчас мы снимем, пилик, мерки!
Феи звенят вокруг, это раздражает, крупные, в размер Бранновой головы, пауки, приподымаясь на задние лапы, передними щупают сапоги и ткань твоих изорвавшихся штанов! Ах, мой Дей, как же я рад, что сижу высоко! Один паук пытается взобраться по спине, неудивительно, что ты так вздрагиваешь. Он не удерживается, отцепляется и падает прямо в руки поймавшему его Бранну.
Благодарит нашего неблагого басом.