Ох, мой волк.
А мы уже не одни. В спальне темнеет, свечи испуганно гаснут, прикрываясь взвившимися дымками, лампы тухнут.
— Бранн! — тихонько зовет Линнэт и трет свободной рукой висок. — К полуночи их сила растет!
— Не покидай пределы этой комнаты, — Бранн усаживает сестру поудобнее, встает, вытаскивает кинжал. — И ты тоже, Дей, — договаривает неблагой, а его отсвечивающий в темноте изумрудный взгляд предупреждает тебя о чем-то.
Хочется уточнить, отчего наша Ворона не хватается в первую очередь за магию, а конкретно — за Цветок, но ты смолкаешь, не успевая начать вопрос, говоришь совсем другое.
— И не мечтай, — и становишься рядом.
— Поздно спорить, — от движения руки Бранна колышется воздух, свечи загораются, но только по периметру комнаты. Центр прямо перед кроватью занимает очень неблагой мрак.
Посреди… сгущается тьма.
Ой, мой Дей! Та самая тень! Она словно собирает сумрак, притягивает его к себе! И поднимается, расправляя за спиной что-то очень похожее на крылья. На правой руке ши или отраженного ши сияет мрачным фиолетовым отражение Цветка.
Ой-ой, мой Дей, это плохо. Это очень плохо.
— Так увлекся своим благим другом, что не заметил, кто пришел в его тени?.. И что ты теперь можешь сделать против меня? — шипит Отражение. Бранн, вылитый Бранн, только черный, а глаза горят как два рубина. — Ты создал Цветок, и в нем я черпаю Силу, которой нет у тебя! — фиолетовый рисунок потрясается перед носом Вороны с большой энергией. Бранн меланхолично, чтобы не сказать сонно, прищуривается. — Ты и все в этой комнате в моей власти! Я уведу и тебя, и твоего волка!
— Ну, это мы еще посмотрим, — ворчит Дей, хотя сам, и правда, не может сдвинуться с места.
Ой, что это с тобой? Линнэт тоже замерла, и Бранн недвижим! Хотя по нему понимать трудно, может быть, просто замер. Даже я не могу пошевелиться!
— Ну уведешь, и что с того? Силу силой не заберешь. А в центре Цветка энергии и власти больше всего, мой зеркальный друг, — опять щурится Бранн, медленно, но поднимает кривой неблагой кинжал. Волнистое лезвие захватывает сразу два свечения, золотое и фиолетовое, связывая их, обещая полную чашу. — Правда, ее хватит лишь на одного истинного мага!
— Что ты предлагаешь? — заинтересованно поворачивает голову Отражение, ему не терпится подобрать под себя все силы Бранна и порезвиться в Золотом городе, покуда есть еще время.
Этот черный ши нетерпелив и, кажется, думает со скоростью полета.
— Со-рев-но-вание, — с трудом выговаривает Бранн, медленно опуская и приподымая веки. — Кто быстрее добежит до центра Цветка, получает все магические нити. И всех в этой комнате.
— И ты отдашь мне волка и свою силу? Если я добегу быстрее тебя? — Отражение Бранна подозрительно склоняет голову, рубиновые глаза пытливо вглядываются в изумрудные, но Ворона спокойна просто убийственно.
— Конечно, — в голосе равнодушие пополам со сдержанным любопытством. Как будто Бранну даже занятно узнать, кто победит. Точно так же он смотрел на тебя, мой волк, при первой встрече. — Если ты добежишь, то я отдам тебе волка и сдамся сам.
Мой Дей, мне тревожно, я чувствую, ты чувствуешь — Бранн не врет! Нисколько не врет! Но он устал! И Отражение это тоже чует. На что надеется наш полоумный полублагой? Мой Дей, как ты можешь его защищать, ты же сам слышал?..
— Договорились, — улыбается темнотой Отражение, нехорошо блестя рубиновыми глазами в предвкушении добычи. — Тебе за мной не угнаться, уставший маг! — и срывается с места.
Становится легче дышать, впрочем, подвижность к ногам возвращается не сразу — этот ши пытается жульничать.
Бранн стоит на месте! Стоит! И ничего не делает! Медленно начинает улыбаться, разве что. Медленно приподнимает левую руку:
— Запомни, просто Дей, — поводит правой над левой, и прямо на ладони видно черную торопящуюся точку несущегося сломя голову отражения.
Стоит черному ши долететь до центра цветка, ну, почти до центра, Бранн словно размазывает воздух правой кистью, и черная точка исчезает. По дворцу разносится звон, усиливается, затем стихает. Ворона поднимает на тебя сияющие неблагим лукавством изумрудные глаза.
— Запомни, просто Дей: никогда не заключай сделки с магом!
Ушки дергаются знакомо, улыбается Бранн тоже знакомо, но коварство его нам знакомо не было, да, мой волк.
— Бранн, — наконец можно пошевелиться, размяться, повести плечами и прикрыть смятение души смятением жеста. — Ты напугал меня до синих фоморов! Но как он не раскусил тебя?
— Отражение, Дей, не всегда противоположность неблагому, поэтому и зовется Отражением. Вот, например, взять меня, — занудно рассуждает Бранн, отряхивая руки и слегка улыбаясь. — Довольно умен, магически не бесталанен, не слишком коварен… однако моим дедом был Лорканн. То, что я не живу его принципами, не значит, что не осведомлен о них, — заканчивает свою маленькую лекцию об этике магов, оборачивается к приподнявшейся и на ощупь ищущей столбик кровати сестре, подается навстречу, чтобы помочь…
Что-то невидимое слегка звенит в воздухе, заставляя Бранна остановиться, а принцессу — найти, ориентируясь на звук, нужный столбик.
— Линнэт! — глаза нашего неблагого опять круглые, но что его удивило в далеко не самом большом за сегодня чуде, пока непонятно. — Колокольчик все ещё с тобой? Я думал, он выдохся сотни лет назад! — Ворона манит пальцем это что-то невидимое, смыкает руку, удерживая, судя по форме, небольшой мячик. Ну или шарик, я не представляю, что это, мой Дей.
— А вот и не выдохся! — очень довольная принцесса гордо задирает носик, как будто это её личная заслуга. Возможно, так оно и есть. — Это колокольчик тогда помог тебя вернуть, он рвался уйти за тобой, но я держала крепко и не отпускала, а потом выманила тебя всего, ну, почти всего, услышал ты меня не сразу!
Принцесса недовольно притопывает ножкой, хотя ты все равно успеваешь заметить скрываемые от вас слезы, стоящие в глазах. То ли из-за старых опасностей, то ли из-за новых.
Что-то мне тоже не нравится эта дорога, по которой Бранн уходил! Мой Дей, думаю, именно принцесса может, наконец, сказать нам, что за темные недомолвки сопровождают нашего неблагого. Правда, не прямо сейчас: колокольчик в руках Вороны раззванивается прямо-таки сыто и довольно, проявляется из воздуха, насыщаясь цветом. Больше всего колокольчик напоминает изумрудно-зеленый снежок, из которого то и дело вылетают крохотные звездочки-снежинки, вращаются по кругу и снова возвращаются к нему. Напитанный магией колокольчик подлетает к Линнэт и зависает чуть впереди неё, кажется, зачарованный на предупредительный полет.
И слова про возвращение себя Бранн комментировать никак не собирается, старательно отводя глаза от вопросительного взгляда Дея.
— Думаю, дорогой брат и его не менее дорогой благой друг, — пауза еле заметна, Линнэт чуть наклоняет голову в сторону моего волка и прикрывает зеленые глаза. — Вам стоит провести остаток ночи в моих покоях.
Наш неблагой упрямо опускает голову, готовясь приводить абсолютно занудные и верные доводы, не собираясь подвергать сестру опасности. Но весь его пыл растворяется от нескольких простых, даже ни разу не магических слов:
— Бранн, это для меня! — настаивает она. — Для моего спокойствия!
И Ворона сдается.
Мы идем не так уж и долго. Коридоры левого крыла дворца темны, впереди летит колокольчик, разукрашивая наполовину белые и наполовину голубые стены беспокоящими зелеными бликами, тени вытягиваются и сокращаются при вашем приближении, на каждом шагу продолжая неостановимый танец. Подспудно заставляя ждать угрозы.
Линнэт поджидает Бранна на одном повороте и берет за руку, теперь гордо вытягивая брата за собой. Опустившая голову Ворона сильно напоминает нашкодившего озорника.
— И ты, кстати, забыл ещё кое о чем! — Линнэт делает вид, что хлюпает носом совершенно просто так, безотносительно очередной опасности для одной неблагой непричесанной головы. — У тебя же есть Ннарб, ты рассказывал! Он до сих пор у тебя есть?
— Да, Линнэт. Он все еще живет в библиотеке, хотя показываться за её стенами Ннарбу невозможно, он сразу начинает таять, мы еле восстановили ему однажды высунутую за порог руку… — Бранн явно готов углубиться в детали, но сестра обрывает его.
— Значит, у твоего Отражения, ставшего жителем Золотого города и обретшего собственное имя, тоже есть…
— Отражение! — твой голос заставляет неблагих вздрогнуть. — Отражение у Отражения? Так может быть?!
Бранн, впрочем, оборачивается к тебе с облегчением, такое чувство, будто один твой вид, один твой голос подбадривает нашего вовсе замкнувшегося неблагого.
— Отражение есть у каждого жителя Золотого города, Дей, — на ходу пожимает плечами, — раз он стал жителем, значит, есть, вопрос только, догадываются ли об этом Зануды? И что он может отражать? Если отражает Отражение? — взгляд Вороны затуманивается, неблагой чуть не вписывается лбом в косяк, хорошо, что ты неплохо видишь в темноте, мой волк.
Косяк этих дверей оказывается входом в покои Линнэт, она отпускает Бранна и хлопает в ладоши: свечи тут зажигаются явно только для гостей. Возле фитилей трещит, сгорая, серая пыль.
Гостевая Линнэт в цветах и… Да, мой Дей, тут очень много кукол. И тряпичных, и фарфоровых! Если Линнэт сядет среди них, то не сразу и определишь, где тут живая девочка.
Особенно много кукольных Джоков, да, мой волк, тебе не кажется. В половину девчачьего роста, они сидят вдоль всех стен, а возле камина стоят двое почетным караулом. На каминной полке звенят и гудят, отбивая полночь, часы, и вы с Бранном оба вздрагиваете, когда караул у камина принимают два Джока в лазурном, а Джоки в белом, чеканя шаг, отходят и усаживаются у стены. Сами.
— Они же любят покрасоваться, — Линнэт слегка краснеет, — но их так много, что мне пришлось установить очередь. Даже кукольные Джоки очень жд