Но она и не была порвана.
Цепь была совершенно цела. Она змеёй обвивалась вокруг пальмовой ветви, испещрённой зарубками, часть которых была перечёркнута. Один конец цепи крепился к пальмовому стволу, а другой, с узким кольцом-браслетом, висел, покачиваясь на горячем ветру. Браслет был застёгнут и не повреждён.
Как будто Вор просто испарился на жарком солнце.
16:00
– Можете её отпустить, – сказала я. – Она явно никуда не сбежит.
Гиги и Виви, вдвоём державшие Медею за шкирку, положили её на каменный валун – прямо к моим ногам. Её шерсть была вся в песке. Лапы конвульсивно подрагивали. Нос сухой и растрескавшийся. Дыхание частое и поверхностное. Глаза закатились. Тут без всякого доктора Поясохвоста ясно, что с ней.
– Где вы её нашли?
– Она пряталась в пустыне, прямо на солнцепёке, зарылась в песок, – отчитался Гиги.
– А когда мы получим медаль? – спросил Виви.
– Даю вам разрешение самостоятельно выгрызть себе по медали из кокосовой скорлупы. А я вам торжественно их вручу.
– Из кокосовой?..
– …Скорлупы?
Голоса гиеновидных звучали разочарованно.
– А можно мы лучше выгрызем себе медали из чьих-нибудь рогов?
– Только если это чьи-то сброшенные рога. Загонять никаких копытных не надо.
– А из бивня? Вдруг мы найдём чей-то сброшенный бивень?
– А из золота? Вдруг мы найдём чьё-то золото?
– Выгрызайте из чего хотите, главное, чтобы никто при этом не пострадал. Но сначала ты, Гиги, принеси воды для Медеи. Много воды. Нам нужно её полностью намочить. А ты, Виви, пока Гиги бегает за водой, вылизывай ей морду. Особенно нос.
Гиги и Виви непонимающе наклонили головы влево, а потом вправо.
– Что не ясно в моей команде?
– Полностью намочить преступного зверя? – уточнил Виви.
– В засушливый сезон? – подтявкнул Гиги.
– У неё обезвоживание.
– Можно лизнуть её пару раз, и она ненадолго очухается, – предложил Гиги.
– Допрашивать подозреваемую в таком состоянии – всё равно что пытать. Сначала ей нужно помочь, а потом допрашивать. В Полиции Дальнего Редколесья не применяют пытки.
– А почему не применяют? – гиеновидные псы опять непонимающе наклонили головы набок. – Мы вот думаем, что пытки в полиции – это очень даже удобно, особенно для допросов.
Я вдруг поняла, что объяснить им, с детства привыкшим к зверствам, почему я против пыток, будет непросто. Поэтому сказала:
– Мои команды не обсуждаются и не обдумываются. Ты – марш за водой! А ты – быстро вылизывать!
И они сказали:
– Так точно!
К 17:00 совместными усилиями мы привели медоедку в чувство, и я приступила к допросу.
17:00
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА МЕДОЕДКИ МЕДЕИ
28-й день месяца ярбяон,
998 год от Созревания Божественных Плодов Манго
Каракал полиции: Ты расплатилась фальшивой кокошей с Проводницей Гадюкой в «Чёрной стреле»?
Медоедка Медея: Я – нет, полиции каракал.
Каракал: Почему же на фалькокоше мёд из твоей норы?
Медоедка: Финиковый мёд есть не только в моей норе. Это просто мёд, который пчёлы делают из нектара цветков финика.
Каракал: Разве я сказала, что мёд был именно финиковый?
Медоедка: А разве нет, полиции каракал?
Каракал: Ты лично подделывала кокоши, Медея?
Медоедка: Я – нет, полиции каракал.
Каракал: Что ж. Возможно, ты действительно не подделывала кокоши собственными лапами. Иначе кисточки у меня на ушах стояли бы дыбом. Значит, у тебя был сообщник. Ты сотрудничала с Пальмовым Вором, медоедка Медея? Где он сейчас?
Медоедка: (Плачет.)
Каракал: Почему ты плачешь, Медея?
Медоедка: Я не убивала Вора! Это не я! (Плачет.)
Каракал: Разве Пальмовый Вор мёртв?!
Медоедка: А разве нет? Значит, я напутала, полиции каракал!
Каракал: Ты передала мои записи на пальмовых листах Царю зверей, как я тебя просила перед отлётом?
Медоедка: Так ведь это… Ты же не улетела, полиции каракал!
Каракал: Но ведь ты об этом не знала?
Медоедка: Как не знала, полиции каракал?
Каракал: Ты хитрее, чем кажешься, медоедка. Отвечаешь вопросом на вопрос, чтобы мои кисти не реагировали, когда ты врёшь мне в глаза. Изворачиваешься. Но тебя это не спасёт. Мои записи по-прежнему у тебя?
Медоедка: Я… случайно их зарыла, полиции каракал.
Каракал: Где зарыла? Как можно что-то зарыть случайно?
Медоедка: Я зарылась вместе с ними в песке, в пустыне. А потом эти две собачки меня откопали и сюда потащили. А эти твои фиговые листы из меня выпали и там остались.
– Пальмовые.
– Так вот я и говорю: эти твои фиговые пальмовые листы там остались. Спросите собачек, они подтвердят.
Вечер 29-го дня ярбяон, в который объекты выпали из объекта
18:00
Эти два недоумка действительно оставили листы там, в песке. Я им сделала выговор и даже пригрозила лишить медали, но они, как ни старались, так и не поняли, чем же я недовольна.
– Вы же нам скомандовали найти и притащить медоедку, хозяйка. Мы нашли, притащили…
– …Находить и притаскивать то, что выпало из медоедки, вы нам не командовали, хозяйка.
– Я вам не хозяйка!
Наклоняют головы влево, вправо и снова влево.
– Как так – не хозяйка?..
– …Почему вы тогда командуете?
– Потому что я – Каракал Полиции Дальнего Редколесья!
– Ну так мы же и говорим: хозяйка.
– Ладно. Пусть я буду хозяйка. Пусть я вам не командовала. Но вот это вот обтянутое мехом пространство между ушами у вас – как вам кажется, для чего?
Шевелят ушами, наклоняют головы вправо-влево.
– Чтобы мы в него кушали?
– Чтобы вы им думали, ытоиди!
– Так ведь вы же сказали, что ваши команды не обсуждаются и не обдумываются. Вы уж как-то определитесь, хозяйка: нам исполнять или думать?
– Исполняйте. Только с этого момента и впредь притаскивайте не только тот объект, что я приказала вам притащить, но и все объекты, которые выпали из объекта.
– Так точно!
– А теперь бегите обратно в пустыню и притащите мои пальмовые листы.
– Так точно!
18:30
Отвела Медею в темницу. Она не сопротивлялась.
18:40
Вернулись Гиги и Виви. Без пальмовых листьев. Они, в принципе, не так уж мне и нужны, я весь ход следствия помню. Просто странно, куда они могли деться.
– Ну а нам почём знать, хозяйка? На том месте их нет. Наверное, кто-то их сгрыз.
– Сгрыз?! Исписанные моим почерком засохшие пальмовые листья? Кому это надо?
– Наверное, какому-то грызуну, – предположил Виви. – Грызунам надо грызть!
– Но зато мы всякого другого вам притащили! – с гордостью сказал Гиги. – Можно нам за это ещё по медали?
Виляя хвостами, они подвели меня к вонючей груде костей, засохших объедков и экскрементов, обломков рогов, семян, ореховой скорлупы и всякого хлама.
– Это что такое?..
– Как что, хозяйка? Объекты, которые выпали из объектов. Вы сказали их приносить – и мы принесли. Мы очень старались. По всей саванне их собирали! Мы хорошие собаки, хозяйка? Сколько мы можем выгрызть себе медалей?
Я представила себе снег. Сухую белую воду. Я представила, что нет сейчас этой жары, этой вони, этой мусорной кучи – а есть только шары из воды. Где-то там, на другом краю Земной Доски, они действительно есть – холодные, чистые и блестящие.
Я сказала им:
– Вы хорошие. Выгрызите себе каждый по три медали.
Чтобы их не расстраивать, я не стала просить их выбросить мусор.
Сама уберу.
Ночь с 1-го на 2-й день месяца ярбакед, в которую жара разрушительна
02:00
Слышится постукивание, поскрипывание и треск – в паре сотен метров от полицейского участка, по ту сторону скалистого гребня. Вчера утром я слышала то же самое. И позавчера днём. Вероятно, это распад горной породы из-за высоких температур. В Дальнем Редколесье от жары разрушаются даже камни. Что уж говорить про зверей.
3-Й день месяца ярбакед, в который один зверь молчит, а другой орёт
Уже четыре дня, как медоедка Медея сидит в темнице. Но я пока не хочу закрывать это дело и передавать его в Львиный Суд, не хочу отдавать Медею на растерзание львам. И – нет, вовсе не потому, что мы раньше были подругами, что бы там ни вопил в своём поп-канале Попка. А потому, что она явно не единственная преступница. Она не одна приложила к этим фальшивым кокошам лапу. А может быть, и вовсе её не прикладывала. По крайней мере, когда на допросе она сказала, что лично не подделывала кокоши, кисти же не встопорщились. С другой стороны, кисти в последнее время меня подводят. Они всё же не стопроцентно определяют правду и ложь. Допустим, когда та же Медея сказала, что это не она расплачивалась с Гадюкой измазанной мёдом фалькокошей, они не отреагировали, хотя это точно была она. Возможно, мне действительно стоит их немного подстричь, чтобы восстановилась чувствительность.
Но, как бы там ни было, у Медеи, очевидно, есть соучастник – и это, очевидно, Пальмовый Вор, ведь следы его клешни остались на фальшивых кокошах. Мы ищем его все эти дни – и я, и Гиги, и Виви. Мы расклеили по всему Редколесью ориентировки с портретом Вора, мы обещали вознаграждение в сто кокош тому, кто его найдёт. Пока что безрезультатно. Пальмовый Вор исчез.
Почему Медея на допросе сказала, что не убивала Вора? Перегрелась? Или ей известно что-то ещё?.. На вопросы она больше не отвечает. Только покачивается из стороны в сторону и приговаривает:
– Навещай моего Медоедика, полиции каракал. Проверяй, чтобы шаман Медоед вылизывал его под хвостом.
15:00
Опять этот попугай кружит над скалами. Какой же он приставучий. И сейчас какой-то особенно громкий. Вопит, как будто из него перья выдёргивают:
– Полиции каракал! Не время расслабляться, время дать интервью представителю прессы! Я Попка – корреспондент…
– О божечки мангочки, я прекрасно знаю, кто ты, пернатый.