– Нет, это официальное интервью, и я сейчас веду прямую трансляцию! Я Попка – корреспондент «Попугайской правды» и популярный блогер! Все знают мой новенький поп-канал «Попка нал»? Если кто не знает, поп-писывайтесь! Канал посвящён тому, что интересует нас всех, – наличным деньгам! Кокошам!! Как корреспондент и блогер, я требую, чтоб эта ленивая и бездействующая представительница закона, прохлаждающаяся в скалах, ответила на мои накопившиеся вопросы!
– Когда они успели у тебя накопиться? Ты был здесь час назад.
– Не уводите интервью в сторону! Не пытайтесь сбить меня с мысли! Я знаю все ваши прихваты, я стреляный воробей!
– Стреляный воробей и его канал «Вора бей».
– Что?.. Нет, мой канал называется «Попку бей»!.. То есть нет, он называется… Вы сбили меня с мысли!! Я требую отвечать, почему дело о фалькокошнице медоедке до сих пор не закрыто и не передано в Суд Львов?
– Потому что…
– О, можете не стараться! Попка не дурак! Он знает почему. Потому что медоедка и каракал спелись!
– Какой каракал?
– Не пытайтесь уйти от ответственности! Вы – каракал полиции!
– Когда вы говорите «медоедка и каракал», появляется ощущение, что самка медоеда спелась с самцом каракала. Говорите: «медоедка и каракалка».
– Я не буду говорить «каракалка»!
– Тогда говорите «медоед и каракал» спелись.
– А что, Медоед-шаман тоже спелся?
– Я не знаю. Медоед всё время что-то поёт. Может, уже и спелся.
– Вы срываете интервью! – до него наконец дошло, что я издеваюсь. – Медея – ваша подруга, и вы её выгораживаете! Отвечайте на вопрос прессы: когда вы, наконец, закроете дело?
– Как минимум когда будет найден Пальмовый Вор.
– Вы слышали?! – завопил Попка на всю саванну. – Она не хочет закрывать дело! Она зачем-то хочет искать сбежавшего Вора, хотя преступник – не Вор, а медоедка Медея!
– У меня есть основания полагать, что Вор тоже замешан, – сказала я, но попугай уже улетел.
Его пронзительные вопли неслись за ним над саванной:
– Она не хочет закрывать это дело! Она выгораживает преступницу!
5-Й день ярбакед, в который я – самая жестокая самка
14:50
«Аистиный клин» совершил экстренную посадку в Дальнем Редколесье. Они без пассажиров, только экипаж. Их появление – полнейшая неожиданность. Из Дальнего Леса аисты должны были направиться прямиком в Дождевой Лес на зимовку. Так почему они здесь?
Я прихожу на взлётную поляну, чтобы задать этот вопрос вожаку клина.
По-видимому, с той же целью над поляной уже наматывает круги корреспондент Попка. Несколько праздных зевак – торговка Бородавочница, пара буйволов и Лама со светлой мордой – с любопытством пасутся тут же.
Я не успеваю сказать ни слова.
– Вас-то мне и надо! – возмущённо голосит вожак клина. – Вы полиция или кто? Куда вы вообще смотрели? Какие-то пассажиры расплатились фальшивыми кокошами за перелёт в Дальний Лес! Теперь у меня недостача! Моим аистам-перевозчикам не на что чистить пёрышки!
– Какие именно пассажиры заплатили вам фалькокошами?
– Так это вы мне скажите, какие именно! Это ж вы полиция, а не я!..
– Вот именно! Это же она полиция, а не вы! – поддакнул попугай Попка.
– …Я только знаю, что за два билета нам было заплачено фалькокошами! Мы это обнаружили, только когда стали менять кокоши на шиши в Дальнем Лесу. Вы же полиции каракал! Как вы такое могли допустить?
– По-вашему, полиции каракал – это ваш персональный бухгалтер? – взбесилась я. – Как я могла обнаружить, что вам дали фальшивые кокоши, раньше, чем вы это обнаружили сами?! И уж тем более – как я могла заранее это не допустить?
– Ах, вы хотите сказать, что бездействие полиции – это нормально? – вопросил Попка.
– Вот именно! – поддакнул вдруг буйвол. – С тех пор как эту назначили полиции каракалом, полиция постоянно бездействует!
– Конечно! Она же свою подружку медоедку знай выгораживает! – набычилась Бородавочница.
– Нас не проведёшь, мы всё знаем из новостей! – со сдержанным негодованием сказала Лама со светлой мордой. – У нас, слава Богам Манго и журналисту Попке, есть не только государственная газета «Попугайская правда», но ещё и свободная пресса – поп-канал «Попка нал»!
– Да, Попка хороший! Попка и там, и там! – с гордостью кивнул Попка.
– Лично я всецело доверяю этому бесстрашному жёлтому журналисту, – добавила Лама со светлой мордой. – В отличие от предателя Вечернего Удода, который упорхнул за лёгкой жизнью в Ближнее Редколесье, бесстрашный журналист Попка при Жирафах Изысканных пострадал за правду и подвергся жестоким пыткам, но остался верен себе и нам! Остался с нами, зверя́ми!
– Попочка подвергся! Попочка остался!
– Попка – молодец, – подытожил вожак клина. – А вот из-за вас, полиции каракал, «Аистиному клину» пришлось изменить маршрут и вернуться в Дальнее Редколесье!
– Безобразие! – всплеснула копытами Лама.
– Полицейский беспредел! – хором взвыли буйволы.
– Почему из-за меня?!
– Потому что из-за вашей полиции нам приходится теперь подавать заявление в полицию, чтобы вы искали преступников! Раньше не было полиции – и не было никаких заявлений в полицию и никакой бюрократии! Раньше мы бы без всяких заявлений полетели в Дождевой Лес!
– Да! Вот именно! Раньше не было никаких заявлений! Зачем нам эта полиция? – загалдели звери.
– Так ведь раньше, когда не было полиции, никто вообще не искал преступников – ни с заявлениями, ни без! А теперь я веду расследование!
– Раз ведёте, тогда скажите: кто подсунул нам фалькокоши? – истерично заголосила одна из аистесс.
Мне хотелось зашипеть на них и уйти, но я понимала, что так нельзя. Общественное мнение было не на моей стороне, и мне полагалось побыть с ними мягкой и сговорчивой кисой, чтобы они снова в меня поверили. Зашипеть и уйти с поляны – это всё равно что признать свою несостоятельность как каракала полиции. Оставалось только спокойно и профессионально отвечать на вопросы.
– Я могу пока что только предполагать. Раз билетов за фалькокоши было куплено два, значит, в первую очередь мы рассматриваем пассажиров, летевших парами. И тогда это либо две змеи из программы «Живи без яда» – с учётом того, что они родом из того же Дождевого Леса, что и Пальмовый Вор, который тоже проходит подозреваемым по делу о…
– А дайте-ка я угадаю! – перебил Попка. – Билеты были детёнышеский и взрослый?
– Совершенно верно! – кивнул вожак клина. – Какая удивительная смекалка!
– Попка не дурак! – его алые щёчки от гордости раскраснелись ещё больше.
– Как вы угадали? – с восторгом спросила Лама.
– О, на самом деле я немножко поскромничал. Я, конечно, не просто угадал – я веду моё собственное журналистское расследование по делу о фальшивококошниках – и давно уже подозреваю сурикатов! У них тёмное прошлое! И к тому же они нищие! Конечно, они подделывали кокоши вместе с медоедкой Медеей! На эти поддельные кокоши сурикатиха купила билеты, настоящих-то ведь кокош у них не было!
– Как полиции каракал, не могу не оценить вашу прозорливость, корреспондент Попка, – сказала я и повернулась к вожаку клина. – А когда компания «Аистиный клин» понизила цену на билеты для детёнышей? Ещё недавно цена была одинаковой.
– Новшество было введено как раз с этого перелёта из Дальнего Редколесья в Дальний Лес. Только мы не понизили цену для детёнышей. Мы повысили цену для взрослых.
– Я не знала.
– А я знал, а я знал! – корреспондент Попка возбуждённо запрыгал по поляне.
– У вас расследовательский талант, корреспондент Попка, – мягко сказала я.
Изумлённый похвалой, он уставился на меня выпученными чёрными глазками. Он пытался определить, иронизирую я или говорю искренне. Хохолок его тревожно подёргивался.
– Вы действительно умеете мастерски доклёвываться до зверей, – добавила я.
– Спасибо, полиции каракал, – он напыжился от гордости, – я же говорил, что Попочка не дурак.
– Попочка действительно не дурак, – подтвердила я. – Однако он обязан делиться со мной любой информацией, имеющей отношение к делу.
– Кто – он? – растерялся Попка.
– Ты.
– Полиция хочет присвоить себе мои лавры?
– Нет. Полиции не нужны лавры.
– Ты… предлагаешь мне работу Каракала Полиции Дальнего Редколесья? – его алые щёчки побледнели, а потом снова вспыхнули. – Ты хочешь, чтобы мы стали напарниками и вместе расследовали зверские преступления? – его хохолок от возбуждения ходил ходуном. – Да! Конечно! Я согласен! Я справлюсь! Попка обязательно справится! Попочка не дурак! Он хочет быть каракалом! – он раскинул крылья. – Я окрылён! Я немедленно приступаю!
Такого поворота я не ожидала. Пока я обдумывала, как повежливей отказать этой гиперактивной докучливой птице, буйволы и Лама со светлой мордой зааплодировали:
– Поздравляем с назначением! Успехов в карьере! Попка хороший!
– Извините, Попка. Вы неправильно меня поняли. Я не предлагала вам становиться моим напарником. Я хочу, чтобы моим напарником был гепард.
– Гепард?.. – его хохолок поник, крылья опустились. – Но Попочка не гепард. Попочка – попугайчик…
– Вот и я о том же. Я всего лишь имела в виду, что любую ценную информацию необходимо сообщать следствию. Таков закон, и он касается всех.
Попка молчал. Впервые в жизни я услышала, как Попка молчит.
Потом он развернулся и побрёл под палящим солнцем по взлётной поляне. Как будто забыл, что попугаи умеют летать.
– Какая жестокость, – сказал вожак «Аистиного клина». – А впрочем, в Дальнем Лесу меня предупредили о вашей жестокости.
– И кто же вас предупредил? – спросила я, всеми своими вибриссами и обеими кисточками на ушах предчувствуя ответ.
– Барсукот. Когда мы передали ему вашу записку, он сказал, что вы самая жестокая самка на свете. Он, кстати, тоже написал вам письмо. Вот, возьмите.
Я развернула увядший, пожухший буро-серый кленовый лист и прочла:
17:00