Хотя… если эта мазь для слепых понадобится мне, когда я буду опытная Видящая – будет совсем печально.
– Ингредиенты привезут к субботе – вместе с теми, что нужны для клеймления, – успокоил меня ректор, помогая мне подняться.
– Какая прелесть, – отреагировала я с нотками сарказма в голосе. – То есть сначала меня вылечат, потом трахнут, а потом заклеймят в рабство. Замечательная суббота у меня намечается. Уж точно не соскучусь.
– Гарантирую, – многообещающим голосом пророкотал Демьян над моим ухом. А потом схватил и потащил куда-то за руку.
– Что? Куда мы? – заволновалась я.
По ощущениям комната сменилась на другую, воздух стал чуть более влажным и каким-то сладковатым, фруктовым. Ванная, догадалась я.
– Примешь душ, горничные помогут тебе одеться и поедем пообедаем.
Мои невидящие глаза широко распахнулись в изумлении.
– Пообедаем? Но как же я буду…
– С моей помощью легко и просто. Давай, не спорь… Я сижу дома уже вторые сутки и хотел бы хоть куда-нибудь вылезти.
От обиды я чуть не заплакала. Эгоист хренов! Я из-за него зрение потеряла, в он дома сидит аж целые сутки! Мне с таким подходом и без Ольгиных книг скоро сбежать захочется.
И как он предполагает, что я буду душ принимать, ничего не видя? Спинку потереть вызвется?
Судя по тому, с какой уверенностью Демьян принялся расстегивать на мне пижаму, помогать он мне собирался не только обедать в ресторане.
Опомнившись, я вывернулась из его рук, тут же врезалась бедром в какой-то острый угол, вскрикнула, отскочила, наступила Демьяну на ногу, и метнулась бы еще куда-нибудь, если бы он не остановил меня, крепко схватив за плечи.
– Ничего не делай, не двигайся и не размахивай руками. Замри!
Окончательно напуганная и ошалевшая, дыша словно после марафона, я замерла.
– Вот так… – он медленно отпустил мои плечи. – А теперь… если не хочешь разбить всё, что здесь есть бьющегося и вместо ресторана поехать в приемный покой ближайшей больницы, ты сейчас дашь мне помочь тебе раздеться и станешь под душ. Поняла?
Я прикусила губу.
– Я не хочу, чтобы ты видел меня…
– Голой? Ты смеешься? Я тебя со всех сторон уже обсмотрел. И даже пощупал. Но если желаешь, чтобы тебя раздевали и ставили под душ совершенно посторонние люди, могу тебе это устроить. Хочешь?
Немного подумав, я мотнула головой. Как ни странно, раздеваться под похотливым взглядом господина ректора звучало не так неприятно, как делать то же самое под издевательскими взглядами служанок, которые, небось, еще и под маревом мои голые титьки и задницу обсудят. И доложат своей любимой «Ольге Борисовне».
– Закрой глаза, – потребовала я, понимая, что никак не смогу проверить, выполнил ли он мою просьбу.
– Закрыл, – ожидаемо ответил он.
– И не трогай меня, пока я не попрошу.
– Трогать тоже с закрытыми глазами? – ухмыльнулся он. – Вообще, это было бы интересно – поиграть с тобой вслепую…
Страшно краснея, понимая, что никто никакие глаза не закрывал, я расстегнула на груди рубашку пижамы. Отвернувшись от Демьяна, сняла ее с плеч резким, как можно менее сексуальным движением.
Теперь дело было за нижней частью пижамы. А как снять шелковые штаны с абсолютно голой задницы и при этом не сделать ничего сексуального?
Никак! – радостно проинформировали меня внутренние голоса.
Может прям в них зайти в душ и там снять?
А это идея! Заодно выведу его на чистую воду, если подглядывал.
– Я готова, – сообщила я Демьяну. – Где душ?
– Прямо перед тобой. Два шага вперед… и держись за мою руку.
– Глаза не открывай! – испуганно потребовала я, и наощупь, вслепую, сделала шаг вперед.
– О господи… – вздохнул вдруг он. Притянул меня обратно, легким движением развязал штаны, дал им скользнуть по гладким ногам на пол и, не успела я ахнуть, подхватил меня, голую, на руки.
– Что ты де… – я снова сжалась, зажмурилась по инерции, понятия не имея, чего ожидать… как вдруг ощутила под ногами теплую и выпуклую, чуть влажную гальку.
Откуда-то в мой ошалелый мозг пришло понимание, что это так оформлен пол душевой.
Откуда я вообще об этом способе знаю?!
И тут же сверху мне в спину ударила струями вода – тоже теплая, потом все горячее, жестче, пока я не зашипела, отдергиваясь – так же как недавно, когда ошпарила палец.
– Холоднее? – сквозь шум воды донесся до меня голос Демьяна – глухой и до странности низкий.
Отфыркиваясь от попавших в рот горячих капель, я кивнула.
– Да, пожалуйста. И… мыло с шампунем, если есть.
Я не могла в это поверить, но душ оказал на меня безусловно успокаивающее действие. Придал сегодняшнему дню какую-то обыденность – милую, повседневную простоту. Словно мы не ректор со студенткой, не грозный Василиск с его Видящей, а просто пара. Давно знакомая друг с другом супружеская пара.
Да и вообще, что может быть более обыденным, уютным и повседневным, чем совместное мытье в душе?
На голову мне налили нечто холодное и пахнущее сиренью. И тут же, без всякого спроса, мои волосы принялись растирать – знакомыми уже сильными, опытными пальцами массажировать кожу головы.
– Аххх… – невольно выдала я, прогибаясь и откидывая в блаженстве голову назад. Не желая даже думать о том, как выгляжу сзади. Руки продолжили массировать череп, взбивая шампунь в пену, спустились ниже, к затылку, и я опустила голову, давая ему доступ к шее.
Горыныч моет мне голову! – пронеслось в голове нечеткое осознание происходящего, дурманящее и выбивающее почву из-под ног.
Но, массажем, по всей видимости, можно было заставить меня забыть собственные имя и фамилию, а не только почву из-под ног выбить.
Это ж надо… лениво думала я, подставляя то одну сторону головы, то вторую. Ментальной магией он меня не одолел, а руками превращает в какую-то совершеннейшую амебу с размякшим мозгом и коленями…
– Нравится? – слишком ровным голосом спросил он.
– Угу… – все, что я смогла ответить. Даже кивнуть побоялась, чтобы не лишиться контакта с этими чудотворными руками.
Однако еще через пару секунд пришлось. На голову мне снова полилась вода, на лоб легла ладонь, защищая мои невидящие глаза от потекшего шампуня, и это было настолько мило, настолько заботливо, что я даже растрогалась. И пропустила момент, когда те же заботливые руки убрались и вернулись с новой порцией чего-то мыльного – устраиваясь уже у меня на плечах и охаживая спину.
И тут я поняла, что мне собираются помыть… не только голову.
– Я… сама… – пробормотала неловко, шалея от мысли, что стоит мне только расслабить позу или чуть приподнять руки, и он мгновенно воспримет это как приглашение и проскользнет руками вперед, мне подмышки… и дальше – намыливая, сжимая и лаская мою грудь.
Соски мгновенно отреагировали на эту возможную перспективу – стягиваясь в твердые, напряженные горошины.
Я бросила быстрый взгляд вниз. Забыв, что ничего не вижу, недовольно цыкнула языком. Хотя тут и видеть-то ничего не надо было – и так все понятно, как моя грудь сейчас выглядит.
Пока я пыталась перестать чувствовать и вызывала к памяти картины анатомических подробностей лягушек из учебника биологии, мой ректор времени не терял. Явно отвлекая меня, одна его рука вновь закопалась мне в волосы, крепко сжимаясь под ними и сразу же превращая меня в податливую, покорную рабыню…
Другая же мыльная рука начала пробираться ко мне мышку…
От переизбытка ощущений голова вдруг закружилась. Чувствуя, что сейчас упаду, я переступила с ноги на ногу, поскользнулась на мыльном и мокром полу… взмахнула руками и полетела вперед, тут же упершись одной ладонью в противоположную стену, а другой в какую-то не то полку, не то приступку в стене.
Слава богу, Демьян в этот самый момент не очень крепко держал мои волосы, иначе бы я стала не только слепая, но еще и лысая.
Нет, конечно, он попытался словить меня падающую.
И словил. За бедра. Поставив нас обоих в совершенно недвусмысленную позу.
Глава 23
– Ты, наверное, думаешь, что я – железный, да? – дыхание сзади меня участилось, руки крепко сжались вокруг ягодиц.
– Я… не специально… – пролепетала, вдруг ощущая, что прижимающийся ко мне сзади мужчина – в одних боксерах, уже полностью мокрых. И то, что под ними – напоминающее засунутый в эти боксеры горячий, водонапорный шланг – я тоже очень хорошо ощутила.
– Не специально… – повторила шепотом, ойкая, когда «шланг» под тонкой тканью толкнулся вперед, прижимаясь еще ближе, втискиваясь между полушарий моих ягодиц, беззащитно голых…
Сзади раздалось шипенье и невнятное ругательство, и какое-то мгновение только вода из душа шумела, наполняя напряженное молчание ванной комнаты. А потом… потом Демьян уже как следует выругался, и на спину мне легла тяжелая рука, прогибая меня ниже, заставляя попу выпятиться еще дальше…
– Прости, но я не собираюсь кончать в трусы.
Горячее дыхание опалило мне спину, и я повернула голову, одновременно пытаясь подняться, оттолкнуться от полки… но под грудь мне вдруг нырнула рука, находя все еще невероятно возбужденный сосок.
Всхлипнув, я уронила голову обратно на руки.
– Демьян…
– Да… – протянул он внезапно охрипшим голосом. – Именно такой я тебя и представлял…
Свободной рукой он схватил меня за волосы, дернул вверх, требовательными губами атаковал шею и плечи… и с этого момента я перестала следить за всеми этими руками и губами. Меня словно проглотило, втащило в себя удовольствие – огромное, горячее, мокрое и скользкое… слепое и беспомощное, как и я сама...
Он был везде – у меня в промежности и во рту, лаская и тиская меня, сзади и спереди, перекрывая мне дыхание и снова позволяя дышать. Затыкая мне рот поцелуями, всякий раз, когда я пыталась хоть что-то произнести, хоть как-то дать ему понять, что всё, хватит, что это слишком быстро и слишком неожиданно… и я могу как-то по-другому… не дать ему кончить в трусы…