– Что с-случилось? – всхлипывала, заикаясь. – Ты чуть не убил меня…
– Не тебя. Жену – бывшую жену. Эта сука изменяла мне направо и налево – буквально с каждым вторым, а когда я застал ее… наслала заклятье, с которым я борюсь до сих пор.
– К-какое… заклятье…
– Иллюзию… Я вижу ее вместо других женщин – нечасто, но бывает… И не могу ничего поделать – хочу убить ее снова.
Я отшатнулась, в еще большем ужасе.
– Так это правда… слухи о том, что ты убил свою жену…
– Конечно, правда. Но если бы я ее не убил, она бы убила меня. От нашей финальной схватки сгорела целая деревня – хоть, если уж быть честным, в те времена многого не надо было, чтоб сгорела целая деревня.
Он замолчал, и я вместе с ним.
Тяжело дыша, мы стояли друг напротив друга, ошалевшие и потерянные. Долго стояли.
Потом медленно-медленно он снял с меня штору и подтянул к себе. Я не сопротивлялась.
– Поклянись, что никогда не отсасывала никому под столом за деньги… или другие материальные ценности.
Я невольно усмехнулась и подняла бровь.
– А если просто так? Без ценностей?
С минуту он молчал, явно раздумывая. Наконец, ответил.
– Если без ценностей, то прощу. Но потребую тех же услуг.
– Не прямо сейчас, я надеюсь?
– Да нет, когда прозреешь. Тут уж я точно не собираюсь идти на компромисс – уверен, твой стыдливый взгляд вкупе с моим членом во рту ни с чем не сравнимы… И я готов подождать ради этого до субботы.
Я вздрогнула, почувствовав на своих губах его.
– Прости, я не хотел тебя пугать. А душить тем более.
Я закрыла глаза – скорее по привычке, потому что и так ничего не видела – и позволила ему поцеловать меня еще немного, обиженно не отвечая – просто не шевелила губами.
Он недовольно запыхтел и отстранился.
– Просто так я не отделаюсь, да?
– За попытку убийства? Ты серьезно считаешь, что поцелуя и «прости меня» достаточно?
Несмотря на возмущение я вдруг с огромным удивлением поняла, что страх отпустил меня. Да, меня только что чуть не убили. Но ведь не специально, черт бы его побрал!
– А чего бы ты хотела, моя Елена? Бриллиантовое колье? Мальдивы? Зачет по всем предметам сразу? Или чего подороже? Могу и квартиру на твое имя купить… – с каждым словом он подходил всё ближе и ближе, пока не втиснул меня в стену за моей спиной.
– Ты… шутишь, да? – я и в самом деле не могла понять по его голосу, шутит он или в самом деле предлагает мне «материальные ценности» за то, что набросился на меня как ненормальный и чуть не придушил. – Потому что если не шутишь… то мне тебя жалко.
Я физически почувствовала, как он весь напрягся.
– Жалко? Тебе меня… жалко?
– Конечно. Тебе встречались какие-то совершенно ужасные женщины, которые искренне считали, что за любовь и всякие твои косяки надо платить деньгами.
Ну вот, удовлетворенно отметила я у себя в голове. Вот и причина, почему он такой злой. Потому что у него нормальной, бескорыстной женщины не было. Как велосипеда у Печкина.
А ты типа бескорыстная, да? – издевательски поинтересовался тот же внутренний голос. И от бриллиантов откажешься и от оценок, и от поездок на Мальдивы…
Вероятно, о том же подумал и Демьян.
– Я в принципе уже снова готов тебя прибить – на этот раз за наглость. И все же, мое любопытство сильнее злости, потому что ты запутала меня окончательно. Что ты имеешь в виду? Моего «прости» тебе мало, но откупиться за мои косяки подарками я тоже не могу? Буду рад выслушать твои идеи насчет того, чем откупаются благородные джентльмены от благородных же дам за попытку убийства, пусть и не преднамеренного.
– Хм… – столь же запутавшаяся, как и он, я крепко задумалась. Чем же попросить его расплатиться за такое злодеяние?
Ну, как же! – радостно вскричало мое недавно проснувшееся либидо. То же мне бином Ньютона! Попроси его отлизать тебе прямо здесь, на этом же столе, одновременно массируя тебе ступни ног! И вообще пусть месяц делает все, что ты захочешь! Вот прям все-все! Месяц! А лучше два! Вот это будет достойная расплата!
Воздух вокруг стал на несколько градусов теплее, жар ударил мне в щеки, без сомнения делая их пунцовыми.
– О чем ты там фантазируешь, интересно? – бархатный, низкий голос коснулся моей шеи, одновременно с рукой, прошедшейся по внутренней стороне бедра. – Так быстро возбудилась…
Я тихо ахнула, роняя голову на стену и закрывая глаза.
– Н-ни о чем… мне надо подумать…
– Ммм… Ну, давай… думай. Не буду мешать.
Вопреки обещанию он мешал, и очень сильно. Сначала его руки залезли мне под платье и уже одно только это могло напрочь выбить у меня любую способность здраво рассуждать. А уж когда с удивительной легкостью он подхватил меня и уложил на мягкую скамью, дернул лиф платья вниз и принялся терзать хищными поцелуями мою грудь, думать стало совсем нечем – весь мозг стек в то самое место, где меня ласкали его губы и язык.
– Демьян… ты что… – пыталась сопротивляться я этому змею-искусителю, но он лишь глубже втягивал в рот сосок – горящий и напряженный почти до боли. – Сейчас придут… мы же в ресторане…
– Иллюзия… – выдохнул он наконец, отпуская меня – всего на мгновение, перед тем как вернуться к своему занятию – уже неспешному и почти ленивому. – Для всех – мы чинно сидим за столом и обедаем… Ты думай, думай, не отвлекайся.
О чем думать-то? – попыталась вспомнить я безрезультатно. Все о чем думалось, это каким боком лучше повернуться и как поточнее подставиться, чтобы он лизнул именно там, где больше всего хотелось… О, да именно там! Я ахнула, закапываясь пальцами ему в волосы – казалось еще раз дернет языком правый сосок, и я кончу – прямо здесь, стискивая его коленями и пытаясь не заорать.
– Можешь сдерживаться – тебя не услышат, – успокоил он меня, словно мысли прочитал.
Хотя наверняка, мысли тут не причем – затрудненное, горячее дыхание, запах возбуждения, который он безусловно чувствует, вырывающиеся изо моего рта мольбы… Он явно знает, куда я направляюсь.
– Такая чувствительная… – пробормотал, дыша на разгоряченный сосок прохладным, влажным воздухом. – Вся горишь…
И потерся о мою грудь щекой со вчерашней щетиной.
Меня затрясло.
– Демьян… – предупреждающе захныкала, впиваясь ногтями в его череп, – пожалуйста… я так близко…
Он зашипел от боли, мотнул головой, сбрасывая мои руки и направил одну из них вниз, одновременно задирая мне подол платья.
– Покажи мне… потрогай себя так, как тебе приятно… я хочу посмотреть…
– Х-хорошо… – я уже ничего не соображала – кровь шумела, бурлила по венам, в бедрах все скрутилось в тугой, горячий комок… Боже, я делаю это… трогаю себя сквозь трусики под его взглядом – без сомнения жарким, пожирающим меня, каждое мое движение…
Пальцы сами по себе нашли нужный ритм, вдавливаясь между складочек, втирая в клитор совершенно мокрую, тонкую ткань...
– Да, малыш… давай… сделай себе хорошо…
Я дернулась, когда поверх моей ладони легла его, направляя меня так, чтобы убрать в сторону трусики, погрузить пальцы в горячее озеро под ними…
Я ахнула, выгибаясь от неожиданной остроты ощущения кожи к коже, но его пальцы там же, где и мои, напомнили, как это прекрасно, как он меня трогает, а не я сама… И вызвали дикое желание заставить его продолжать… трогать.
Даже не трогать, нет. Я вдруг поняла, что одной мастурбации, даже с его помощью, мне не хватит, что я страстно, ужасно хочу кончить по-другому… «по-взрослому». Прямо здесь! Прямо в ресторане – пусть и под колпаком морока...
И я знала, как заставить его сделать это.
– Демьян…
– Что, детка?
– Трахни меня. Пожалуйста…
Я зажмурилась, не веря, что сказала это. Вдруг пришел страх – а если так сразу нельзя? Если после первого раза надо подождать – хотя бы сутки? Вдруг у меня там разрывы, в которые я могу занести заразу…
Но было уже поздно – потому что он делал это. Рыча и ругаясь, дергал меня наверх, на себя, раздвигая складочки, растягивая и насаживая на только что освобожденную из штанов эрекцию…
– Оххх… – мы оба выдохнули – настолько сразу, плавно и глубоко он проскользнул внутрь. До самого конца, заполняя меня и становясь моим стержнем вместо размягшего позвоночника.
– Замри… – Демьян судорожно сглотнул.
– Хорошо… – дрожа как осиновый лист, я положила голову ему на плечо, замирая. И эта поза – абсолютной, беспрекословной покорности почему-то невероятно возбудила меня, подводя к самому-самому пику.
– Вот так… не двигайся… совсем не двигайся… – ритмично, кругами он поглаживал меня по обнаженным бедрам, забирая то наверх, к спине, то спускаясь к самому влагалищу, заставляя кусать губы и сжиматься внутри вокруг его члена. Словно провоцировал меня – ну, давай, попробуй ослушайся. Только попробуй.
– Не могу… – захныкала я наконец, начиная ерзать на нем, втираться клитором в грубую ткань ширинки…
– О черт… – он стиснул мои ягодицы. – Хорошо… давай… уже можно…
Что можно? – хотела было спросить я, но тело поняло раньше меня, тело знало, чего хочет!
Прыгать! Ездить на нем! О да… Бедра мои сами поднялись, напряженные мышцы на мгновение задержали на самом конце пронзающего меня органа… и резко опустили вниз.
– Ох твою ж… – крепкие пальцы впились мне в попу, словно не желали повторения… но тут же отпустили, сдаваясь, позволяя мне снова подняться, снова скользнуть вверх по всей этой великолепной длине… и снова замереть в упоении на самом верху,
По звукам, Демьян ударился несколько раз затылком о стену за его спиной.
– Не справляешься? – задыхаясь, я снова сползла вниз, сжимая его так плотно, что сама чуть не кончила. О да, это была насмешка – но не столько поиздеваться над ним, сколько привести его в чувство, потому что если кончит он, на всей этой красоте можно будет поставить точку…
– Еще одно слово, и я затрахаю тебя до смерти прямо на этом столе, – прорычал в ответ, сам подхватывая меня, поднимая и насаживая на себя, подталкивая снизу бедрами.