Выглядела Келебриэль жутко: в черной крови и порванной одежде, короткие волосы свалялись в колтун, бледная до синевы и за пару дней осунувшаяся настолько, что строение скелета можно было бы изучать прямо так, как на анатомическом пособии. А уж запах…
Мы привлечем слишком много внимания.
– Воспользуюсь амулетом для отвода глаз, – предложила эльфийка, обматывая ладони и кисти серым бинтом, – за пятнадцать минут дойдем? На дольше меня не хватит.
Сделав на пути одну остановку у одежной лавки, я похватал с прилавка несколько пар перчаток и комплектов повседневной одежды. Увы, мужской. Для женщин здесь продавались только платья и юбки, чего сестра не носила. В итоге до «Женского дома» мы добрались в тот момент, когда амулет с недовольным треском отключился.
– Бордель? – с отвращением оглядела трехэтажное здание Келебриэль. – Как низко для князя Эрна!
– Случайно получилось, – с неохотой сознался я, – подумал, что здесь вы меня точно искать не станете.
Эльфийка еще раз окинула «Женский дом» взглядом – на этот раз более цепким и внимательным.
– Твоя правда, – с такой же неохотой согласилась она. – Даже если бы мы пришли сюда по четким следам, решили бы, что ты пошел дальше. Может, предположили бы, что замаскировался под посетителя… но что можешь поселиться в таком месте – вряд ли. Во всяком случае, не с первого раза. Хороший ход.
Неожиданная похвала мне понравилась.
Я провел Келебриэль через черный ход на кухню и порадовался, что сейчас было обеденное время. Девочки отсыпались перед предстоящей рабочей ночью, и на кухне сидела только Костанцо, сверяя накладные с амбарной книгой.
Подняв взгляд от документации, она улыбнулась и собиралась поприветствовать меня, как заметила эльфийку и вздрогнула.
– Кериэль, что происходит? Кто это?
– Добрый день, мадам, приношу извинения, что так получилось, – я виновато наклонил голову, – это моя сестра – Келебриэль Квэлле. Ей нужна помощь, и я прошу вашего дозволения остаться ей здесь недолго. Я оплачу пребывание…
На этом мадам меня перебила:
– Не будем сейчас о деньгах. – Костанцо поднялась из-за стола, и я заметил, как она напряжена и даже напугана. – Эта эльфийка из погони, которую ты ждал и от которой надеялся укрыться? Уверен, что ни тебе, ни девочкам не угрожает опасность?
Мадам смотрела на Келебриэль так, будто ожидала нападения.
Келебриэль – на мадам, словно собиралась свернуть ей шею.
– Погони больше нет. – Я придержал сестру за локоть. – Мы пришли к временному согласию, и Келебриэль не тронет никого в «Женском доме». Так ведь?
Эльфийка оскалилась.
– Вот еще – марать руки о шлюх!
Я закатил глаза.
– Мадам, простите моей сестре отсутствие воспитания… Могу поклясться, что Келебриэль не причинит никому вреда и ее пребывание будет максимально незаметным.
Костанцо поджала губы.
– Только ради тебя, Кериэль. Но надеюсь, нам не придется долго терпеть госпожу Квэлле в стенах «Женского дома».
Сестра скривила лицо.
– Тоже на это рассчитываю. У меня не настолько хорошая выдержка, чтобы долго терпеть человеческую вонь!
– Благодарю, мадам, – смиренно поблагодарил я. – Келебриэль не стеснит вас ни одной лишней минуты.
Указав эльфийке на дверь, я на автомате и с удовольствием позволил Костанцо обнять меня как любимого племянника. Меня в «Женском доме» вообще разбаловали заботой и вниманием – уже привык и сам тянулся за лаской.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Кериэль. Скажу Лизи, чтобы принесла тебе в комнату обед, – вздохнула мадам.
На лестнице Келебриэль уточнила:
– Это было показательное выступление или ты действительно позволяешь людям так с собой обращаться? Они же – пища, – напомнила сестра так, словно я дружил с котлетами и обнимался с булочками.
Возражать и говорить о гуманизме я не стал. Увы, такова была официальная позиция Первоземья: единственное, чем отличаются люди от скота, – болтливостью и умением создавать проблемы на пустом месте. И не стану замалчивать собственные грехи, когда-то я также придерживался этого мнения. Пока медленно, живя бок о бок с людьми, не стал воспринимать мир иначе.
Закрыв за нами дверь, я кинул Келебриэль пакет с купленными вещами и указал на дверь ванной.
– Что-нибудь точно подойдет. Мне через пару часов нужно бежать во дворец, и надеюсь, к этому времени мы проясним все вопросы.
Эльфийка внимательно посмотрела на зеркальный потолок, потом на лежащую на столе вышивку со снегирьками и, ничего не сказав, ушла мыться. Я же, присев на постель, уронил голову на ладони.
Что же я творю?! Я ведь шел убить Келебриэль! Зачем же спас? Зачем привел в место, которое уже считал своим домом?
Но столько неподдельной боли было в словах эльфийки, когда она сказала, что предал я не Первоземье, а ее. Странно, мы никогда не были образцовыми братом и сестрой. Громадная пропасть в возрасте, воспитании, мировоззрении. Мы и пересекались-то последнее время настолько редко, что не было возможности вспоминать о родстве. Так почему же я сейчас повелся на слова Келебриэль, будто маленький ребенок? Комплексы, возможно. То ноющее чувство одиночества из детства…
Не исключено, сейчас я совершил свою последнюю ошибку.
Что ж, Триединый, если такое ты подготовил мне – пусть так и будет.
В дверь постучали, и я, отвлекшись от тяжких мыслей, встретил Лизи с подносом, нагруженным обедом. Я сразу обрадовался кахвейнику – чашка горячего кахве сейчас была мне просто необходима, чтобы прочистить мозги и взбодриться.
– Здесь и вашей гостье, Кериэль, и вам, – пояснила служанка нагромождение тарелок и мисок. – Если будет нужно еще что-то – зовите.
Пока я расставлял обед на столе, из ванной появилась сестра. Я даже не удивился, насколько скоро она закончила с водными процедурами. Келебриэль никогда не была утонченной леди. Если бы в Первоземье существовало понятие регулярной армии, эльфийка, без сомнений, стала бы сначала отличным солдатом, а затем – командиром. Все, за что она бралась, делалось быстро и четко. Единственное, чему я удивился, Келебриэль не выбрала ничего из купленной одежды, замотавшись в полотенце.
С коротких темных волос стекала вода, на шее и плечах остались ярко-розовые следы от затянувшихся язв, такие же отметины тянулись дальше по рукам, от ключиц к груди и залеченной ране. Запах гнили сменился естественным запахом тела – тяжелым, мускусным, мне в нем мерещились ноты жасмина и ладана. Взгляд эльфийки прояснился, а походка снова стала уверенной и стремительной.
– Ничего не подошло? – огорчился я.
– Не знаю, – бросила сестра и босиком направилась к шкафу, оставляя за собой влажные следы, – не смогла примерить. Ты забыл, что под одежду мне требуется белье.
Неудобно вышло…
Но не успел я предложить, что сейчас загляну в соседние комнаты к девочкам – у них найдется новый комплект, как Келебриэль сообщила:
– Займу пока что-то из твоего… – И на этих словах открыла шкаф.
Взгляд сестры сразу же замер на приспособлениях, которые, Триада меня побери, я опять забыл выкинуть из комнаты!
– Кериэль, ты точно не подрабатываешь здесь?
– Подрабатываю, конечно, – не удержался я, – деньги же нужно откуда-то брать?
– А драгоценности, которые ты у Владычицы украл, уже спустил?
– Давай я за бельем к девочкам сбегаю, – все-таки предложил я, – у кого-нибудь точно твой размер.
Хотя бы у Альды из одиннадцатой комнаты. Она, как и сестра, напрочь лишена приятных мужскому взгляду округлостей. Появись вдруг у Келебриэль любовник, ее грудь он будет искать с лупой.
– Не стоит, – скривилась Келебриэль, – могу представить, что за белье у шлюх. Мне вполне подойдет вот это.
Выбрав на полке новые трусы, которые я только вчера купил и не успел распаковать, она тут же их натянула. На Келебриэль они сели короткими шортами, но эльфийку это ничуть не смутило. Подтянув резинку на животе, она вернулась в ванную и через пару минут появилась уже одетая в темные зауженные брюки с высокой талией и свободную кофту с округлым вырезом.
Подхватив тарелку с супом, Келебриэль заработала ложкой. А я, сделав несколько глотков кахве, начал разговор:
– В городе живет еще один эльф. Он, теперь я понимаю, следил за мной с того момента, как узнал о моем прибытии. Так что о погоне ему тоже было известно.
Я сомневался, как правильно преподнести новость, что это Риваэль Хвэста, с которым сестра вроде как водила дружбу. А если она, вспомнив былые времена, переметнется к нему? Пусть в моем представлении Келебриэль и сентиментальность находились на разных полюсах.
Эльфийка нахмурилась.
– Еще беглец? – Она отставила опустевшую тарелку. – Ты поэтому спрашивал про голос? Знаешь, кто он?
– Знаю. Случайно получилось, сам бы я никогда не нашел сородича – он живет здесь под личиной человека.
– Давно?
– Четверть века.
Келебриэль тут же уловила суть.
– Значит, крадуш… – Она задумчиво потерла подбородок, обошла комнату по кругу и вдруг резко пошатнулась, будто споткнулась обо что-то невидимое. – Нет!
Кажется, я впервые видел сестру напуганной.
То есть по-настоящему. Умирая на полу заброшенного дома, Келебриэль не боялась, а была спокойна и иронична. Теперь же я увидел, как расширяются от страха ее зрачки, не реагируя на солнечный свет, бьющий в окно.
– Кериэль, ты сохранил мне жизнь, поэтому я отплачу тебе тем же, – заявила эльфийка, – мы сейчас соберем твои вещи и уедем из города. Хочешь – вместе хотя бы первое время подержимся друг друга, хочешь – разойдемся десятыми дорогами. Но здесь оставаться нельзя!
От неожиданности я подавился кахве и едва не выронил чашку.
– Так, подожди! – Признаться, у меня самого дыхание сбилось.
Я так-то небезосновательно считал Келебриэль ужасным чудовищем. Страх шел откуда-то из детства, теряясь в тумане памяти. А чудовища боятся только еще более страшных чудовищ. Мне не хотелось даже пытаться представить