— Эсам, я так испугалась! Я думала, вы меня никогда не найдете! — захлебывалась всхлипами, заикаясь от горьких слез.
— Сигналы твоих маячков глушили, а вы еще и в гипер прыгнули. Даша, он действовал один или это была организованная группа? Они ничего тебе не сделали? Доктор сказал, что ты полностью в порядке.
— Да какое в порядке?! — взорвалась я, выплескивая стресс на моего телохранителя.
Наверное, выглядели мы со стороны очень комично: огромный мужчина в черном деловом костюме и я, щеголяющая голыми коленками в белом банном халате. Но как вспомню, что пришлось в шелковом халате под черной курткой в домашних туфлях рассекать сквозь толпу землян, так вздрогну. Страх все еще играл на моих натянутых нервах, заставляя замирать, оглядываясь в поисках опасности, а сердце болезненно сжиматься.
— Я ему говорю, я Дарья Дорош, а он мне — стой здесь. Представляешь!
Хотел оставить меня среди землян! А меня преследовали какие-то типы бандитской наружности и полицейские! Меня могли поймать! А он за своим Котенком побежал! Как он мог?
— Кто? Похититель? Ты можешь его описать?
— Да при чем здесь похититель? Этот Вилорг! Он меня нашел, понимаешь, нашел, а потом бросил! Его Котенок оказалась важнее меня! А я тебе говорила, что манаукцы все одержимые своими женами. Но так ведь нельзя, должны же быть приоритеты. Работу вообще нельзя смешиваться с личной жизнью. Куда катится мир?
Эсам хмурился, и я спохватилась, осознав, что он не понимал, о чем я ему рассказываю, пришлось успокоиться, вытереть мокрые щеки.
— Прости, я просто перенервничала. Такой стресс. Я так устала убегать от бандитов, поэтому и обрадовалась, когда встретила манаукца, а тот возьми и брось меня. Вся жизнь перед глазами пронеслась! Как подумала, что все, я никому не нужна! Меня никто не ищет! Обо мне все забыли! Это так страшно, Эсам!
— Ну что ты, Дашенька, — ласково поглаживал меня по волосам Лимайн.
Робко, слегка неуклюже, но приятно. — Да как про тебя все забыли? Что ты такое себе придумала? Да вся Федерация на ушах стоит!
— Ну, видимо, не вся! — обиженно смотрела я в добродушное лицо телохранителя. Но это только со мной он такой, остальные его видят хмурым, строгим и неприступным. Только я могла обвинять его в промахе, и он не разозлился бы. — И кое-кто не в курсе, что меня украли!
Вилорг был крупнее моего Эсама, и не хотелось доводить до поединка, но почему-то я отчаянно мечтала, чтобы того короткостриженого мужчину, который заставил меня поволноваться, хотя бы отчитали. А вдруг бы я второй раз потерялась? Нет, лучше не думать о плохом.
Лимайн неожиданно потупил взор. Неужели и вправду провинился передо мной?
— Даш, если честно, то было принято решение сильно не афишировать о твоей пропаже, но кого надо оповестили.
Ой, лучше бы он молчал! Горько-то как его слов. А ведь думала, что я главная ценность федерации, практически сокровище нации! Но, видимо, не настолько, как себе нафантазировала.
— Оповестили, — тихо передразнила, практически полностью успокаиваясь.
Даже совесть проснулась. И вот чего я взъелась? По сути, виноват же не
Вилорг, который за своей любимой женщиной погнался, а Лапушка, который высадил меня на этой ужасной станции. Но как же хорошо и спокойно оказаться в надежных объятиях Эсама. Я даже успокоилась. И теперь точно могу спокойно предстать перед отцом и рассказать о своих злоключениях без слез и истерик.
— Да. Оповестили, — не услышал моего сарказма Лимайн, продолжая меня утешать. — Так что не переживай, похитителя твоего найдут. Ты сможешь описать его?
Я опустила глаза под суровым взором Эсама.
— Я его даже нарисовать могу.
Так что придется Лапушке делать пластику, чтобы его никто не узнал. Он еще попляшет у меня, он еще пожалеет, что решил украсть меня. Он век не забудет обо мне.
Эсам
Месяц прошел с того дня, как Дарью украл неизвестный. Весь этот месяц Эсам потратил на бесплотные попытки найти похитителя, и хоть на руках у него был очень качественный рисунок Даши, но полукровка как в дикий космос канул. О нем не удалось ничего узнать: ни имени, ни личных данных, ни отпечатков пальцев, вообще ничего.
А найти недоброжелателя хотелось до зубного скрежета. Эсам видел, как сильно изменилась Даша, похищение не прошло для нее бесследно. Она все время сидела у себя в мастерской, рисовала, даже с ним, со своим телохранителем не общалась. Да что с ним, с подругами тоже. После того, как вернулась домой, лишь пару раз виделась с сестрой Лизой, чаще созванивалась, но от гостей отказывалась, да и сама не горела желанием покидать родительский дом.
Это все сказывался шок. Наставник на молчаливые вопросы Лимайна лишь махал головой, чтобы не лезли с расспросами к его дочери. Сам с ней занимался, вел долгие разговоры в перерывах коротких дневных снов Карины. Затем Дарья погружалась в творчество и рисовала.
Эсам только грустно вздыхал: картины у юного дарования стали еще суровее, темнее и атмосфернее. Лимайн знал из отчетов ребят, которые спасли Дарью на «Мидори», что она стала свидетельницей кровавой облавы на наркодилеров. Бандиты так просто не сдавались, многие погибли при задержании. И вот одного такого Даша и нарисовала. С невероятной четкостью и филигранной точностью, словно с полотна смотрел еще живой, но уже умирающий землянин, и лужа крови под ним, казалось, растекалась по полотну. Дарье удалось создать шедевр! Так верещал ее агент, Эсам хоть и восхищался мастерством Даши рисовать правдоподобные портреты, но не посмертно же?
Бедная девочка. Лимайн места себе не находил, все пытался помочь ей стереть из памяти страшные воспоминания, но, к сожалению, она больше не допускала его в мир своих мыслей, отгородившись стеной молчания ото всех.
Даша
Я очень нехороший человек. Эгоистичная личность с раздутой манией величия. Я отвратительная подруга и бессовестная дочь. Я сама не понимала, как так вышло, но вместо того чтобы рассказать, кто меня украл, наплела с три короба, полностью запутав следствие, решив, что смогу сама отомстить своему обидчику. Прямо вот пунктик в голове появился — сама найду, сама накажу. При этом прекрасно осознаю, что это крайне безрассудно и опасно.
Нет, определенно, жизнь меня ничему не учит. Мало мне было приключений на нижние девяносто. Месяца не прошло, а уже потянуло на новую авантюру. Точнее, потянуло вершить возмездие.
Ведь самое смешное: я же знаю, кто мой похититель. Всего-то и надо попасть на станцию «Астрея», отыскать посла Оторуна и спросить, где его старший сын. Проще простого. Я ведь даже могу спросить, не выходя из комнаты, просто позвонив, но что-то останавливало. Например, подозрение, что отец сразу просечет, кому я звонила, и догадается зачем. Надо было уверять, что мой похититель унжирец. Синий цвет его волос прекрасная тому маскировка, чтобы сбить со следа. Но нет, язык вперед мозга работает, поэтому сначала говорю, потом думаю.
Что-то в последнее время стала сомневаться по поводу своей разумности и мудрости, о которой так заливался Эсам, рассказывая всем, какая я замечательная.
Он, кстати, больше всех переживал, что я отстранилась ото всех и от него тоже. Но нужно было время подумать в одиночестве, да и вдохновение захватило. А сейчас и вовсе стыдно. Нет, я что-то глупею. Может, плюнуть на все и рассказать папе как на духу? Он быстро расправится с Лапушкой, и я буду отомщена. Вздохну спокойно, а то ведь до сих пор ощущаю фантомный металл на своих запястьях и лодыжках.
Нет. Нет, я сама за себя отомщу. Просто хочу посмотреть в желтые глаза полукровки, когда я прикую Лапушку его же оковами и буду победительницей смеяться ему в лицо. Да, он на своей серой толстой коже почувствует, каково это быть пойманной, как муха.
Отложила кисть и размяла шею, останавливая калейдоскоп мыслей в голове. И все же что-то со мной не так. Я всегда считала себя больше унжиркой, здравомыслящей, уравновешенной, продуманной, в конце-то концов. А по факту обычная манауканка, которая взрывается от того, что все идет не по плану. Скажи мне месяц назад, что я буду мечтать поймать своего похитителя, только чтобы доказать ему, что я сильная, смелая и храбрая — я бы рассмеялась. Глупость же несусветная. Зачем мне все это?
Скептически осмотрела линии, которые сегодня ложились очень точно, заставляя оживать взгляд золотистых глаз, и поняла одно: напрямую ничего делать нельзя.
Надо брать хитростью. Макнула кисть в изумрудную краску и со злобной ухмылочкой стала закрашивать золото. Мне нужен повод и я создам его. Надеюсь, Лапушке понравится мой сюрприз. Бить буду прицельно и точно!
Жаль, нельзя полностью погрузиться в работу и не выныривать из вдохновения до полного завершения. Вечно кто-то дергает. Ладно Эсам, его я воспринимала на уровне няньки, которая насильно накормит, в душ отправит и спать уложит, а вот сестра… Только Лизы мне не хватало для полного счастья.
Энергичная брюнетка, которая при должной мотивации и мертвого заставит воскреснуть. Сестра пахла молоком, видимо, заходила на кухню, где сейчас было царство Карины и все пропитано ароматами детского питания. А еще сестра до противного искрила безудержным оптимизмом. Странное сочетание со строгим серым деловым костюмом, вызывающее дисбаланс. Ей точно пора менять цветовую гамму на что-то розовое или же бледно-зеленое. И макияж ей нужен — под глазами стали проявляться темные круги, потому что нельзя взваливать на себя чужие проблемы. А она и отцовскими делами занята, и помогает наместнику, и к Маше летает так часто, как может, просто рубаха-парень, только в юбке, всем рада угодить.
Никогда не понимала в Елизавете эту неуемную тягу помогать всем и вся, даже если ее об этом никто не просит. Вот я, например, не прошу. Я занята, но объяснить это ей мне не удалось: ни сегодня, ни вчера, ни месяц назад, когда решила отомстить Лапушке. А портрет уже был практически готов, и я планировала выспаться, прежде чем перейти к следующему этапу.
— Колись, Дашка, что ты задумала. Я же вижу, что все это неспроста. С похищения два месяца прошло, а ты никак прийти в себя не можешь. Из дома не выходишь и рисуешь этого серокожего полукровку. Это он тебя похитил, да?