«Еще секунда, и я закричу!» – подумала Лиза. И тут же под кожу всунулось холодное острие, и покатилось по вене толченое стекло. Девочка тихонько всхлипнула – не от боли, от жалости к себе. Она давно привыкла к постоянным капельницам, но этот укол ей делали не часто – через день-два. Лиза не знала, что за лекарство заключено в стеклянной полости шприца, но его ядовитая желтизна, растворенная в крови, неизменно сковывала тело, затягивала в сон, при этом не давая уснуть от делавшихся вдруг ужасно громкими звуков, слепящего света обычно тусклых ламп, от приступов клаустрофобии вперемешку с панической боязнью пространства, обступившего погруженную в сумерки больницу… Из-за этого укола Лиза не могла выйти на улицу, погулять в больничном парке, что было единственным ее развлечением. Вместо этого ей приходилось старательно отворачиваться от мерзкого зрелища – как медсестра совершает какие-то манипуляции с большим игрушечным зайцем – то ли втыкает в его покорное тельце бесчисленные иглы, то ли тренируется делать посмертный разрез…
Лиза лежала с закрытыми глазами. Вопреки ожиданиям, привычных ужасных ощущений до сих пор не возникало. Только молчаливая возня медсестры с несчастным зайцем заставляла девочку хмуриться. Ее неподвижность в конце концов убедила сестру, что все в порядке, и та встала из-за стола, со скрежетом отодвинув стул к стене. Девочка с минуту чувствовала на себе ее пристальный взгляд, потом громко хлопнула дверь, и удаляющиеся шаги сестры затихли в коридоре.
Не веря своему счастью, Лиза подняла сначала руки, потом поочередно ноги – тело было легко и послушно. Улыбаясь до ушей, она соскочила с койки и подбежала к окну. Теплый летний вечер быстро перетекал в бархатистую ночь, но Лизе так хотелось хоть на минутку выбежать в парк, вдохнуть свежего остывающего воздуха…
Девочка тихонько открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Теперь нужно только бесшумно проскользнуть мимо других палат и дежурной медсестры.
Повинуясь внезапному порыву, Лиза подошла к столику, на котором был распростерт несчастный плюшевый заяц. Его замусоленная задняя лапка беспомощно свешивалась со стола, на мордочке застыло невыразимое страдание… Чья это игрушка? Ведь был же у нее хозяин – ребенок, любивший это трогательное нелепое создание? И куда он делся? Почему бросил своего любимца на произвол судьбы?
Лиза осторожно взяла зайца на руки, прижала к груди и невольно вздрогнула. Ей показалось, что его большая ушастая голова прижалась к ее плечу с благодарностью, живой и осторожной.
Как была, в пижаме и тапочках, девочка выбралась из хирургического отделения, благополучно добравшись до лестницы в подвал, где гудела и пахла сырым постельным бельем прачечная и имелся служебный выход. На массивной, обшитой железными листами двери висел внушительный замок. Но Лизу этот факт не смутил, она давно знала, что это не более чем бутафория – достаточно было дернуть дверную ручку посильнее, и замок с готовностью расщелкивался.
Крепко прижимая к себе зайца, Лиза вышла на улицу. Уже почти совсем стемнело. Девочка в нерешительности затопталась на пороге. Может, вернуться? Или хотя бы прихватить напарника – выманить из соседней палаты кого-нибудь, такого же непоседливого… Вдруг Лиза почувствовала легкое движение у своего плеча, еле заметное скольжение гладкого плюша по коже, ближе к ключице. Девочка резко схватила зайца обеими руками и с удивлением уставилась на него. Заяц в ответ взирал на нее черными пуговицами глаз с выражением обожания на заметно повеселевшей мордочке. Даже его огромные уши уже не свисали уныло, а задорно приподнялись.
– Зайка… – прошептала Лиза.
Заяц блеснул одним глазом, как будто подмигнул.
– Пойдем гулять, Зайка?
И, подхватив под мышку неожиданного сообщника, Лиза вприпрыжку направилась в небольшой парк, расположенный между больничными корпусами.
Свет фонарей смешивался с робким сиянием луны, плывущей по иссиня-черному летнему небу, ложился на дорожки неровными призрачными пятнами, скользил по веткам деревьев и путался в темных листьях.
Лиза шла по траве, выбирая места посветлее, рвала одуванчики, «пастушью сумку» и редкие ромашки, и уже вскоре голову Зайки украшал благоухающий бесформенный венок, сплетенный неумелыми детскими пальчиками. Впрочем, судя по тому, как блестели его глазки и покоились на животике безмятежно сложенные лапки, он был чрезвычайно доволен.
– Ляаа-ля-ля-ля-ля-ля-ляаа! – Лиза подхватила Зайку и, держа его на вытянутых руках, закружилась с ним в медленном вальсе.
Танцевать в тапочках на траве было неудобно, и она решила переместиться на круглую асфальтированную площадку, где вокруг маленького фонтана были расставлены деревянные скамейки и массивные цветочницы с желтыми бархотками.
– Ой! – Девочка застыла от неожиданности.
На одной из скамеек сидел человек. Фонарь освещал его сзади, длинная челка свешивалась низко, и Лиза не могла рассмотреть его лицо. Он был одет как обычный подросток – в синие джинсы и темную футболку. Вытянув длинные ноги и засунув руки в карманы, он сидел неподвижно и как будто дремал.
Лиза тихонько попятилась, но любопытство пересилило, и она остановилась, продолжая рассматривать незнакомца с безопасного расстояния. Зайка ободряюще положил лапку Лизе на плечо.
– Зайка, ты не боишься? – шепотом спросила девочка.
Ушастый покачал головой и снова заговорщически подмигнул.
– Подойдем? Посмотрим?
Заяц уверенно кивнул увенчанной цветами головой. Они робко приблизились. Парень по-прежнему не двигался. Лиза прекрасно знала, что разговаривать с незнакомцами нельзя… Тем не менее ей ужасно хотелось заговорить с этим человеком. Она совсем не испытывала страха. Даже наоборот – какую-то жалость. Девочке казалось, что он сейчас находится далеко от дома, может быть, даже заблудился, сел и заснул от усталости…
Лиза вытащила из Зайкиного венка большой одуванчик и осторожно, не дыша, воткнула его в темные волосы незнакомца.
– О! – сказал он, тут же открыв глаза. – Я ждал тебя.
Его голос… Девочка вздрогнула. Звук шел отовсюду – сзади, слева, справа. Как будто из наушников.
– Меня? Зачем? – спросила Лиза.
– Я должен сопровождать тебя.
– Почему?
– Чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
– У тебя голос странный, – сказала Лиза после небольшой паузы, – со стереоэффектом.
– А! Это не голос, это место такое.
– Волшебное?
– Ну… да.
Лиза молчала в замешательстве. Вроде бы незнакомец отвечал на вопросы, однако понять что-либо было по-прежнему трудно.
Парень вытащил руки из карманов и непринужденно закинул их на спинку скамейки, положив при этом ногу на ногу. Его лицо было довольно приятным – немного заостренные черты смягчались теплым выражением карих глаз, на которые по-прежнему свешивалась длинная темная челка. Не очень высокий, худощавый, как подросток, но на самом деле – взрослый. Отчего-то чувствовалось, что лет ему не мало. Впрочем, девятилетней девочке все люди старше восемнадцати представлялись почтенными старцами.
– А я знаю, кто ты! – вдруг выпалила Лиза. – Ты волонтер! Ну, знаешь… они приходят к детям в больницу, показывают фокусы, играют на гитаре или аккордеоне… А еще ухаживают за больными, как санитары. А ты, наверное, новенький?
– Д-да, я новичок…
– Ты, наверное, здесь вместо армии – на альтернативной службе? Кажется, это так называется…
Парень усмехнулся. Потом не выдержал и даже тихонько рассмеялся.
– Ты чего? – спросила Лиза.
– Прямо в точку! Альтернативная служба… Надо же!
– Я так и знала! А как тебя зовут?
– Эмм… Вообще-то…
– Может, Гоша?
– Гоша?
– Ну да! К нам в отделение весной приходил один – рыжий такой. Сказал, что его зовут Гоша. Шутил смешно, всем детям делал зверушек из воздушных шариков… А потом… Я видела, как он на улице стоял с приятелем, курил. И приятель называл его не Гоша, а Сергей. Я думала, он правда Гоша, а он… курит. Можно, ты будешь Гоша?
Парень внимательно посмотрел на Лизу и сказал:
– Гоша так Гоша.
Девочка сразу оживилась.
– Приятно познакомиться! А это – Зайка! – Ушастый приветственно взмахнул лапкой. – А меня…
– Мне все равно!
– …зовут…
– Не надо!
– …Лиза! – упрямо закончила Лиза.
Гоша вздохнул.
– Ну ладно. Ничего страшного. Наверное…
– Чего же тут страшного? Что меня зовут Лиза? Скажи: «Приятно познакомиться, Лиза»!
Парень молчал.
– Ну скажи: «Лиза»!
– Ну хватит! Нам пора в путь! – не обращая внимания на надувшую губки девочку, сказал Гоша.
– Мне правда можно уйти из больницы? – с робкой надеждой спросила она. – Я больше не болею?
– Разве у тебя что-то болит?
– Нет… Нет! У меня совсем ничего не болит!
– Ну вот и хорошо.
– И не надо больше делать уколов?!
– Нет. Больше никаких уколов.
– Ура! Зайка, ты слышал? Больше никаких уколов!
Заяц радостно захлопал лапами.
– Он не разговаривает? – спросил Гоша.
– Конечно, нет! Ты что? Он же игрушечный!
– А! Понятно. Ну что, в путь?
Гоша наклонился и начал вытаскивать из-под скамейки какой-то длинный предмет. Лиза готова была мчаться отсюда без оглядки, но все же…
– А скоро за мной мама приедет?..
И тут наступил день. Ненадолго, всего на мгновение. Белая ослепительная вспышка осветила весь больничный двор. На Лизу обрушился ужасающий грохот. На месте фонтана рвался в небо черный столб дыма.
Лиза даже испугаться как следует не успела, как уже тряслась, крепко прижатая к боку бегущего с дикой скоростью Гоши. Точно так же трясся под Лизиной подмышкой перепуганный Зайка. Девочка обхватила шею парня, чтобы не упасть, ее ножки в тапочках подскакивали и болтались, как две макаронины.
В считаные секунды беглецы выскочили за больничные ворота, миновали пустынное шоссе, погруженные в темноту жилые кварталы и оказались среди заросших бурьяном оврагов, совсем недалеко от леса, которым Лиза любовалась из окна своей палаты.