– Думаю, после украшения общежития вы не успели толком восстановиться, – чуть смущаясь, произнес Айк, старший давелиец. – Слышал, что маги предпочитают восполнять резерв с помощью сладкого.
– О мясе, о мясе нельзя забывать! Оно точно сил придаст, – горячо возразил Тайрон. – Приятного аппетита, леди.
Волнуясь, я действительно проголодалась и с удовольствием перекусила. Наполняли тарелку оборотни, исходя из собственных возможностей, и я осилила лишь одну четверть подношения. Остальное предложила съесть им, если пожелают.
– Леди, разделить с вами трапезу – честь для нас, – серьезно произнес Айк.
Я смутилась. С чего бы вдруг? Если я – обычная латорийка, дочь барона? Учусь в КУМе, но пиетета перед магами темные не испытывали. Непонятно все…
Еще заметила странность: те несколько вампиров, которые разгуливали среди участниц и нагло смущали их комплиментами на грани приличия, смотрели на меня по-другому. Как? Сложно облачить в слова впечатления, но точно не как на деликатес.
На другом конце зала мелькнули зеленые волосы. Мадлен?..
– Простите, я оставлю вас – вижу потерявшуюся среди участниц соседку.
И я фактически сбежала от странных, слишком дружелюбных оборотней.
На полпути меня перехватила сестра.
– А ты злопамятная, Элея! – сердито, но очень тихо произнесла она. – Не знаю, как этого добилась, но позже, когда закончится отбор, ты сильно пожалеешь. Я ведь не прощу, Элеяра! Расскажу все маме и отцу.
Криста угрожала, но при этом сладко улыбалась, бросая из-под темных ресниц томные взгляды на проходивших мимо давелийцев. Ни один не сбился с шага, не застыл, завороженный ее яркой внешностью, как раньше бывало с латорийскими аристократами. Может, потому, что милая, трепетная красавица шипела змеей, не подозревая, что темные ее слышат?
Я хотела промолчать, чтобы она позорилась и дальше, но… как бы себя Криста ни вела, что бы ни говорила, она все равно оставалась моей сестрой.
– Если ты забыла, напомню: большинство темных – оборотни с острым слухом или маги, его усиливающие заклинанием, – предупредила ее честно и попросила: – Давай уже прямо говори, без угроз, что тебе снова не так?
Криста переменилась в лице – предостережение стало для нее откровением.
– Ты у нас, как всегда, добренькая и благородная, да? Надеешься, что боги вознаградят за хорошее поведение?
– «Отвечает болью на боль, ложью на ложь только слабый человек», – процитировала я слова, выбитые на стене храма богини Матери.
Криста оценила сказанное – покраснела, рвано задышала, утратив контроль над самообладанием.
– Раз ты у нас такая правильная, – процедила она сквозь зубы, – зачем натравила на меня женихов?
– Я?.. Вам, случайно, вино не подавали? Ты бредишь, Криста.
– О нет, милая моя! За все время никто из давелийцев ко мне не подошел, не предложил сок или фрукты. Страхолюдинам говорили комплименты, а мне – нет! Да на меня даже никто не взглянул!
От гнева сестру лихорадило, обычно она лучше контролировала себя. Как бы не отозвалась эмоциональная встряска серьезными последствиями.
– Криста, успокойся – ты привлекаешь ненужное внимание.
– Пускай, все равно меня никто не выберет. – Тряхнув пшеничной гривой волос, поднятой гребнем высоко на макушке, она жестко заявила: – Я буду первой в истории отбора аристократкой, не прошедшей этот этап. Но не думай, что тебя это не коснется – мой позор падет на весь род Кимстаров.
Я хотела сообщить, что милостью отца больше не вхожу в него, разве что по документам, но сдержалась. Родственников мы не выбираем, их посылают боги как испытание, наказание и реже – благословение.
– Постараюсь узнать, что происходит, и помочь.
Криста не поблагодарила – молча ушла, все еще переполненная разочарованием и злостью.
Я же осталась наедине с проблемой: как вызвать Джареда из-за преграды, которая временно делит зал? Как я могла забыть! У меня же есть новые знакомые – Айк и Тайрон, которые охотно сходят за своим полковником.
Задумавшись, не сразу поняла, что накрыла ладонью медальон, спрятанный под платьем.
До оборотней я не дошла всего несколько шагов.
– Элея, что-то случилось? – Кромешник преградил мне путь.
Сегодня он тоже надел форму. Светлые волосы, зачесанные назад, открывали высокий чистый лоб. Красивый, видный мужчина и очень хороший.
Джаред уже воспринимался как близкий человек, которому доверяешь, поэтому я без экивоков рассказала о случившемся.
– Скажите, неужели она права? Ее игнорируют, желая выгнать с отбора?
– Лгунья, подставляющая родную кровь, никому не нужна.
В животе у меня похолодело. Не иначе, оборотни рассказали о вчерашнем инциденте, больше просто некому.
– Джаред, если вы наказываете ее из-за меня, пожалуйста, остановитесь.
– Это решение парней, не мое, – спокойно возразил кромешник.
– У Кристы отвратительный характер, но она через многое прошла, чтобы продолжать оставаться доброй.
Синева глаз блондина потемнела.
– Если человека обижали, это не дает ему морального права уподобляться обидчикам. Твоя сестра заражена превосходством и эгоизмом. А знаешь, как лечат эту болезнь? Унижением. Решение, что им не нужна особа, обижающая младшую сестру, женихи приняли единогласно.
Я сделала глубокий вдох и на выдохе обвинила:
– В зале присутствуют три-четыре аристократки, которые не мыслят жизни без сплетен и клеветы. Есть девушка, которая пыталась отбить жениха у близняшки, а еще те, кто хочет получить золотые браслеты выбывших, чтобы поправить свое материальное положение. Они тоже не нужны, их прогонят?
Глаза в глаза. Мы скрестили взгляды, и я не собиралась уступать.
Я знаю Кристу, знаю ее недостатки лучше, чем кто-либо в семье. Но помню также и о хороших качествах, и о том, отчего она стала настоящей занозой. Несостоявшаяся магичка, у которой захлопнулся дар, ущербна. Ей можно и нужно сочувствовать, и я не прощу себе, если не встану на ее защиту. Порой ненавидя сестру и схватываясь с ней не только на словах, сейчас я не могу безразлично отнестись к ее судьбе.
Джаред словно почувствовал мой решительный настрой. Его губы дрогнули, изогнулись в легкой улыбке.
– Я говорил, что ты удивительная?
Все, что касалось сестры, враз вылетело из головы, я молча проводила кромешника взглядом до самой непрозрачной стены. Он прошел сквозь нее, так и не пообещав снять с Кристы статус изгоя.
Но я не волновалась – верила ему.
Новый этап отбора начался с торжественной музыки. Анора, леди из свиты принца, поднялась на подиум. В облегающем стройную фигуру темно-синем платье, элегантном и смелом одновременно, она притягивала взгляды не только мужчин. Я слышала, как девушки обсуждали откровенность наряда и стоимость бриллиантового набора на давелийке.
С удовольствием оглядев собравшихся, Анора широко улыбнулась. Она откровенно наслаждалась своими полномочиями ведущей и, чего уж скрывать, координатора. Почему-то лорд Харн не спешил напоминать мне об обязанностях – то ли сам отдал их соотечественнице, то ли она их нагло присвоила. Но как бы там ни было, а довольны остались мы обе.
Музыка стихла, и леди заговорила певучим, хорошо поставленным голосом:
– Рада приветствовать лучших красавиц Латории! Этот этап называется «Выбор сердцем» не случайно. В Давелии говорят, что если мужчина с первого взгляда не испытал хотя бы малейшего притяжения, то самая обаятельная женщина не добьется от него любви, даже если потратит годы на попытки очаровать.
В зале кто-то презрительно фыркнул.
Анора услышала, но лишь улыбнулась снисходительно и напомнила условия:
– Участница поднимается на подиум и в течение минуты, – взмах рукой на гигантские песочные часы, – рассказывает о себе все, что пожелает. Затем, спустившись в зал, она получает цветок от мужчины, которого она сразила, или же браслет, благодарность за участие. Один мужчина может выбрать одну девушку, и только принц Валиант вправе предоставить иммунитет сразу трем кандидаткам.
Девушки, столпившиеся с одной стороны подиума, противоположной той, которую скрывала магическая стена, недовольно зашептались, хотя и слышали условия ранее.
– Да начнется отбор!
Свет в зале потух. Перестали петь иллюзорные птицы. В кромешной темноте и оглушающей тишине я слышала, как взволнованно дышит рядом стоящая девушка.
В воздухе засветились тысячи золотых искорок. Они поднимались от пола к потолку – медленно, под пронзительную, трогающую душу мелодию. Преодолев несколько метров, огоньки застыли вверху, четко собравшись в определенные рисунки и воссоздав карту звездного неба. Звуки скрипки стихли.
Без спешки, по очереди зажглись маглампы.
Стена, разделяющая зал на две части, исчезла, и теперь перед подиумом стояло несколько рядов кресел, но лишь первый был освещен. Тот, где восседал принц Валиант и его приближенные. Джареда среди них я не увидела, зато легко, по блеску стекол, обнаружила лорда Харна, который стоял позади кресла его высочества. Очкастый спрятался в полумраке и зорко всматривался в лица кандидаток.
Речь темной леди и иллюзия созвездий под потолком показались мне самым интересным на этом этапе. Дальше начиналась банальность. Девушка поднималась на подиум – большие часы переворачивались, и сыплющийся песок строго отмерял отведенное ей время. Скучно…
Лично я оживилась на седьмом номере – Фиона Ализея Лартион, наследная принцесса Латории. Красивая, стройная шатенка в нежно-розовом платье, держалась она уверенно и в то же время просто. Приятный голос, безукоризненная речь вызывали симпатию.
Конечно же будущую королеву ждали аплодисменты. Принц Валиант встретил ее у подножия лестницы, подал руку и вручил огненно-красный цветок. На расстоянии я не смогла его рассмотреть, но что-то подсказывало, что он из Давелии.
– Искрацвет, – в экстазе простонали позади.
Я дернулась от неожиданности.
– Мадлен!.. У меня чуть сердце не остановилось от страха.