И уж тем более я не проявляла любопытства к представителям Давелийского двора. Да, я читала новости, но никогда особо не вникала в происходящее у соседей. Вдобавок сильно раздражало то, что немногочисленные магснимки императорской семьи и большинства советников специально делались нечеткими. Как иллюзионист, я жила образами, стараясь запоминать на будущее звуки, цвета, предметы, животных, растения и людей так, чтобы без проблем воплотить их и не вызвать возмущение, что они ненастоящие.
Удивительно, но даже портреты правящего рода Карриаторов вывезти из Давелии не могли ни дипломаты, ни шпионы. Во всяком случае, ходили такие слухи. И то, что принц Валиант позировал для плаката Пятого отбора, говорило об одном: темные изменили своим правилам ради принцессы Фионы, то есть брачному союзу между ними быть.
Потратив несколько часов на слегка пахнущие типографской краской газеты, я выяснила немного: император Альторн – высокий блондин, его жена – стройная брюнетка, и сыновья пошли в родителей, унаследовав их цвет волос: один – отца, второй – матери.
Устав от разглядывания сотен некачественных фотографий и попыток рассмотреть размытые лица, я закрыла воспаленные от бумажной пыли глаза и принялась бездумно чертить узоры и просто волнистые линии в тетради. Не знаю почему, но мне обычно это помогало думать.
Мысленно вновь вернулась к кошмарному сну. Принц лопается как мыльный пузырь… к чему мне это приснилось?
Плакат, на котором Валиант выглядел белой вороной среди смуглых оборотней, вспомнился кстати. А что, если…
Схватив тетрадь, я покинула библиотеку.
Нет, я ошибаюсь, просто буйная фантазия разгулялась. Сон – бред. То, что Валиант мне не нравится, кажется порой фальшивым и неживым – проблемы моего восприятия. Нет, нет и еще раз нет!..
Тетрадь, вырвавшись из рук, шлепнулась на пол и раскрылась там, где я рисовала узоры. Я осознала две вещи: с закрытыми глазами попыталась нарисовать профиль Джареда, но, не обладая талантом сестры, изобразила коряво, хоть и вполне узнаваемо, а еще я забыла в библиотеке самописец.
На первый взгляд обычный, особенным его делала иллюзия крохотного дракона, который слетал на тетрадь, если меня одолевала тоска. Подпитывалась иллюзия, пока я держала самописец в руках. Замечательная вещь, измеритель настроения и подарок деда.
Крутнувшись на каблуках, я пошла обратно.
В пустом холле звук моих шагов немного пугал, и я постаралась ступать аккуратнее, по возможности только на носок, чтобы не цокать набойками сапог.
Взяться за ручку двери я успела, а открыть – нет.
Я услышала голоса.
Как правило, я не подслушиваю, но в этот раз что-то приковало меня к месту. Может, злость, с которой говорил обычно сдержанный человек? Или яд в тоне его собеседника?
Первого я узнала сразу, голос второго казался смутно знакомым. Магистр Рутх и… Кто же говорит громко, с повелительными интонациями? Преподаватель, несомненно, но кто именно?
Вот шмырь! Да это же сам ректор распекает своего помощника!
Узнав говоривших, прислушалась и к произносимым ими словам.
– Я больше так не могу, – с мукой признался Рутх. – Я не подписывался на подобное.
– Ты чем-то недоволен? – грубо спросил Йохенссельский. – Ты получишь свою месть, мы близки к цели.
– Все эти люди… Столько крови по твоей вине пролито.
Я чуть не села на пол у двери от неожиданности.
– А девочки, которым твои покровцы отправили смертельные подарки? Они и вовсе лишние жертвы.
Сердце колотилось в груди так быстро и громко, что всерьез испугалась, что меня услышат.
А ведь все сходится! Они оба десять лет назад находились неподалеку от храма Тьмы. Йохенссельский – человек, в которого вселился Голод, а магистр Рутх – его сообщник. Первый мстил за гибель подчиненных, второй – за семью брата.
– Раньше тебя не волновало, какой ценой достанется победа, а сейчас вдруг очнулся, – саркастически произнес ректор.
– Я не хочу, чтобы умерли девушки.
Меня как молнией прошило – лишние жертвы, смертельные подарки, покровцы!.. И ректор среди них главный! Об этом нужно рассказать Джареду. Срочно!
Я попятилась медленно, тихо-тихо ступая. Отойдя на некоторое расстояние, уже хотела развернуться, как мне зажали рот.
Глава 23Тень подозрения
– Подслушивала, недотрога? Узнала много нового? – Аллар затыкал ладонью мне рот, одновременно удерживая за талию.
Я замычала, протестующе замотав головой.
Сокурсник убрал руку, позволяя говорить, но не выпуская из захвата.
– Ректор и твой дядя обсуждают, насколько серьезно отбор нарушил учебный процесс. Я просто не стала им мешать и, клянусь, не собиралась подслушивать!
– Ректор? – изумился младший Рутх. – Ну да, они собирались встретиться.
Он сделал шумный вдох, как будто… он нюхал мои волосы?!
– Элеяра, – сдавленно прошептал Аллар, прижимаясь лицом к моему затылку.
Меня затрясло сильней, теперь от возмущения.
Изловчившись, я ткнула Рутха под ребра локтем и вырвалась из захвата.
Отскочив от него подальше, потребовала:
– Больше никогда так не делай! И не смей подкрадываться!
– А ты не броди где попало! – зло бросил он в ответ.
Первый франт факультета сегодня сам на себя не был похож – мятый, взъерошенный и вдобавок угрюмый. Такому только к девушкам приставать – любая отошьет, не одна я.
– Отбор скоро закончится, недотрога, и все будет по-старому, даже лучше. Будь поласковей – не пожалеешь.
Я фыркнула и пошла прочь. Гнаться за мной, к счастью, он не стал.
Аллар мне никогда не нравился, а в свете последних событий вызывал и вовсе опасения. В курсе ли он, что его благородный и честный дядя замешан в ужасных делах ректора?..
Я спешила, помня о ловушках для участниц. Надо отойти от библиотеки подальше и позвать Джареда с помощью медальона, так быстрее.
Звать не пришлось – через несколько поворотов я его увидела. Совпадение? Или вновь почувствовал, что я куда-то влипла? Не время и не место выяснять.
– Джаред! Участницы в опасности! – Я сразу начала с главного. – Только что подслушала, что покровцы передадут кому-то из них опасные подарки!
Кромешник не стал выяснять подробности – сразу взялся за магофон. Несколько его лаконичных приказов – и у меня от сердца отлегло. Я сделала все, что в моих силах.
Джаред предложил мне локоть, и мы пошли к гардеробной.
– Подарки проходят через дежурного на воротах, кромешники проследят, чтобы их проверили перед тем, как передадут девушкам.
– Спасибо!
Он улыбнулся:
– Это тебе спасибо за бдительность. Расскажи, что именно ты слышала.
Я постаралась вспомнить и передать слово в слово все, что подслушала. Только о странном поведении Аллара умолчала – почему-то я испытывала неловкость. Да и не знает он о предательстве дяди, иначе сдал бы меня – стоило всего лишь открыть дверь в библиотеку и позвать заговорщиков.
Кромешник задумался, а я прикипела взглядом к его лицу, благо следить, куда иду, не требовалось.
Внешность можно изменить иллюзией, но сквозь нее могут видеть не только высшие темные, но и маги грез, если пожелают. Я же никогда не пыталась до этого момента, даже мысли не допуская, что Джаред может выглядеть как-то иначе, чем сейчас.
Мысленно произнеся заклинание, посмотрела на своего спутника затаив дыхание.
Ничего… Синеглазый блондин остался привлекательным синеглазым блондином.
Существуют еще иллюзии-маски, сквозь которые не увидят и давелийцы, но такие заклинания под запретом. За их использование грозит смертная казнь. «Непрозрачную маску» иллюзионист-отступник создает, убив того, чью внешность копирует. Черное кровавое заклинание.
Понять, что на человеке запрещенная иллюзия, можно, если совпадет три фактора: проверяющий – сильный маг грез, проверяемый ему доверяет и на момент проверки чем-то ошарашен. Учебник рекомендует отвесить пощечину или сильно ущипнуть…
Когда Джаред помог надеть шубу и оделся сам, я огляделась по сторонам – возле гардеробной мы все еще одни.
Вновь мысленно произнеся заклинание проверки, я специально сбилась с шага, тем самым замедляя мужчину, ведущего меня к выходу из университета.
– Джаред, подождите.
– Что случилось, Элея? – Он обеспокоенно повернулся ко мне.
Встав на носочки, я поцеловала его.
Быстро отстраниться, как планировала, не получилось – он прижал к себе, властно обхватив мой затылок ладонью. Его губы соблазняли, дразнили мои, прося раскрыться. И я сдалась под их настойчиво-нежным напором.
Поцелуй пьянил, туманил сознание. Мои ноги подкосились, тело охватила странная слабость.
Из сладкого дурмана вырвал стон. О боги, да ведь это я, это мой стон!..
Я дернулась – кольцо мужских рук разомкнулось, выпуская.
– Я безумно рад твоей инициативе, но что тебя подвигло, Элея?
Мои щеки запылали еще больше. И как он понял?
Запинаясь, со стыдом призналась:
– Я видела вас во сне… И решила проверить, есть ли на вас иллюзия «непрозрачная маска», но не захотела щипать, как советует учебник.
– Приятно узнать, что снишься прекрасной девушке.
Ох, видел бы он тот сон, не говорил бы так…
Джаред, нежно обхватив мое лицо ладонями, заглянул в глаза:
– И в чем ты меня подозреваешь, Элея? Спроси прямо, я отвечу честно, даю слово.
Две бездны, полные синевы, затягивали… С трудом преодолев их наваждение, в лоб спросила:
– Мне приснилось, что принц фальшивый, а настоящий – кто-то другой, вы или лорд Харн… Вы принц Валиант?
Да, я – сумасшедшая, раз решила признаться в своих глупых подозрениях, раз предположила невероятное. Но, не сделай я так, сомнения грызли бы и дальше, не отпуская ни на мгновение.
Темные брови Джареда взлетели вверх, губы дрогнули в легкой улыбке.
– Нет, я не принц Валиант.
Испытывая невероятное облегчение, я на мгновение прижалась к груди кромешника и сразу же сделала шаг назад. И он позволил, вновь выпустив из своих объятий. Но отчего-то я твердо знала, что сделал он это очень, очень неохотно…