В стороне, неподалеку от второго мольберта с еще чистым полотом, танцевала пара. Пара призрачная, но все равно прекрасная и реальная до жути: изящная блондинка, точная копия Кристы, и молодой красивый мужчина.
Эту иллюзию дед создал, когда Криста в муках училась танцевать. Сейчас не верится, но многие па она усвоила не благодаря учителю, а с помощью такого пособия…
Я давно забыла об этой полезной вещице, а сестра – нет и даже сумела применить, существенно преобразив свое выступление. Некоторые девушки как кошки – как ни бросай их, все равно упадут удачно.
Танец завершился, пара поклонилась и исчезла.
Криста развернула мольберт к зрителям. Раздались перешептывания – на холсте темнела какая-то мазня.
Мило улыбаясь, художница перевернула картину вверх тормашками – и зрители восхищенно заахали.
То, что выглядело кляксами, в таком положении оказалось черно-белым портретом короля Латории.
Когда аплодисменты стихли, Криста подошла к краю сцены.
– А теперь я хочу усложнить задачу. Инструмент художника – не только кисточки и руки, но и глаза. Я покажу вам, что можно рисовать, видя лишь сердцем. Скромно надеюсь, что его высочество принц Валиант не откажет мне в небольшой помощи.
– Все, что пожелает прекрасная художница, – галантно отозвался мужчина, видимо уповая на благоразумие конкурсантки.
Ой зря… Криста ведь может попросить такое, что он пожалеет о своей неосмотрительности.
– Ваше высочество, молю, подойдите к сцене.
Принц выполнил просьбу. Что-то шепча, Криста склонилась ниже необходимого, демонстрируя содержимое декольте. Усмехнувшись, мужчина развязал свой белый шейный платок и вручил ей.
– Благодарю, ваше высочество. – Кокетливо улыбнувшись, моя дерзкая до глупости сестрица подошла ко второму мольберту.
Зазвучала новая мелодия – быстрая, призывная, страстная. Призрачная пара закружилась в любимом танце новобрачных – мерендо. Завязав глаза, Криста принялась рисовать угольной палочкой. Стремительные, размашистые движения завораживали.
А потом я почувствовала, как что-то изменилось. Я всегда это чувствовала почему-то…
Наблюдая за сестрой, взмолилась богине Матери, чтобы мне показалось. Но нет, то, как Криста рисовала, отличалось от обычной манеры. Нормальной манеры…
Я поспешила назвать сестру удачливой. Она впала в транс.
Боги, ну за что мне это?!
Я бросилась за кулисы. Но и там не смогла увидеть, что она рисует. Лучше проявить бдительность и прикрыть картину иллюзией.
К моменту, когда закончилась мелодия и художница сняла платок, мне удалось вспомнить один из ее недавних набросков углем – дерево над обрывом и грозу.
Криста недоуменно уставилась на обманку, но вскоре безмятежно улыбалась, когда показывала картину зрителям.
Слава богам, в этот раз обошлось! Осталось взглянуть на рисунок – и можно успокоиться до следующего приступа.
Когда аплодисменты стихли, а художница с платком в руках, как с победным знаменем, спускалась по ступеням, одна из фрейлин выкрикнула:
– Негоже оставлять истинный талант в тени!
На сцене вновь вспыхнул свет. Небольшой проектор без спешки демонстрировал картины – их увеличенные изображения возникали прямо в воздухе. Терн, проросший сквозь скелет; сидящий на черепе ворон; окровавленная пасть волка; мертвая девушка на лепестках роз…
Некоторые картины я видела, некоторые были новыми. Вот и нашелся тайный альбом Кристы…
– Цветочки, портреты – фальшь! – вновь заверещала девица из свиты принцессы. – Криста Кимстар предпочитает изображать смерть и страдания!
Я схватилась за голову. Сейчас сестру примут за ненормальную, потенциальную убийцу… Сбылось все, чего я так боялась!
В напряженной тишине раздались редкие хлопки.
Лорд Йохенссельский, единственный, кто присутствовал из преподавательского состава университета на этом этапе отбора, поднялся из кресла.
– Великолепно! Ярко выраженная эстетика смерти, – громогласно возвестил он. – Леди Кимстар, вы продадите эти работы для картинной галереи университета?
Как и Криста, я не верила своим ушам. А когда и лорд Грегерсон присоединился к ректору, чуть не заплакала от удивления и признательности. Благородные мужчины встали на защиту охаянной девушки.
– Потрясающе! – воскликнул вампир. – Вы видите величие смерти, леди, это невероятная редкость.
Как и лорд Йохенссельский, он нес чушь, но я радовалась этому до безумия. Даже то, что ректора захватила древняя сущность, уже не так волновало.
– Элея, давай вернемся на наши места.
Поглощенная переживаниями, я не заметила, как подошел Джаред.
Уже сидя в кресле и незаметно утирая слезы облегчения, призналась:
– Не ожидала, что за честь Кристы вступятся именно эти лорды.
– Они не вступались, – хмыкнул кромешник. – Им в самом деле нравится.
– Как это нравится?..
– Они же некроманты, хорошая моя, их вкусы пугающе причудливы.
Нервы сдали, и я рассмеялась. Определенно моя сестра – везучая кошка!
– Элея, – Джаред коснулся моего локтя, привлекая внимание, – я отойду на несколько минут. Дождись меня.
Я кивнула, твердо решив в этот раз послушаться.
Когда леди Анора подводила итоги, к ней на сцену поднялись Джаред и принц. Думаю, не только я заметила, что платок на шее его высочества отсутствовал – Криста нагло решила оставить себе трофей.
– Пятый отбор будет отличаться от предыдущих, – заявила темная леди с сожалением. – Его высочество объяснит, по какой причине.
Принц Валиант, непривычно сдержанный, кивнул:
– С грустью сообщаю: завтра последний этап отбора.
Ошарашенные участницы недовольно зашумели, заволновались.
– На балу окончательно сложатся пары, некоторых девушек мы пригласим в Давелию, чтобы там они смогли повстречать своих суженых. Поверьте, время отбора урезано не из прихоти. Причина серьезна.
Не знаю, как другие, но, прежде чем принц Валиант продолжил, я успела перебрать десятки самых страшных причин: предсказанное землетрясение, нашествие нежити с гор, внезапная оттепель, грозящая наводнением…
– Этим вечером на короля Латории совершено покушение.
Какой поднялся шум!.. Паника за секунды охватила конкурсанток, некоторых особо впечатлительных леди ввергнув в неподдельное отчаяние.
– Надежда есть, молитесь за своего монарха…
С необычайно серьезного принца я перевела взгляд на принцессу – она спрятала лицо в ладонях, плечи ее мелко подрагивали. Гордо прятала слезы… или хитро – их отсутствие?
Я циничная особа, раз не поверила в ее горе?.. После подслушанного разговора сложно верить в дочернюю любовь той, которая мечтает о власти.
Далее дали слово главе службы безопасности, настал черед Джареда.
– Ответственность за теракт взяли на себя повстанцы, объявив, что нынешнюю власть не считают легитимной и благословленной богами. Часть кромешников, которые охраняли университет во время отбора, переброшена во дворец. Два дня КУМ будет закрыт: ни покинуть, ни войти в него не удастся. В остальном все остается по-прежнему.
Не знаю, что участниц испугало сильнее: сообщение о безумных действиях «Покрова Латории» или то, что в некотором роде наша защита ослабла? У меня был Джаред, и я переживала о здоровье короля. Не хочу, чтобы Фиона взошла на престол – не такую правительницу я желала бы своей родине. Может, повзрослев, она изменится, а сейчас из нее получится страшная королева – эгоистичная и мстительная.
Девушки в сопровождении своих кавалеров постепенно расходились.
Джаред подошел одновременно с лордом Харном, который вел под руку задумчивую Мадлен. Она вновь надела очки, из опасной и прекрасной метательницы став странноватым зельеваром.
– Настоятельно прошу вас не покидать комнату в одиночку, – сразу с серьезного указания начал разговор Джаред. – Мы уверены, в стенах КУМа затаился агент покровцев, и, по всей видимости, не один.
По спине прокатилась волна страха. Воплотившийся в теле ректора Голод меня не так пугал, как соотечественники, вообразившие себя вершителями судьбы страны.
– Джаред, я хочу взглянуть на картину Кристы. Ее еще не забрали?
– Вашей сестре сейчас не до картин, – ответил лорд Харн, – она купается в комплиментах ценителей прекрасного.
Последнее слово он произнес с иронией.
Не спрашивая, что за блажь на меня нашла, кромешник сопроводил на сцену, которую сейчас закрывал тяжелый красный занавес. Этим обстоятельством и воспользовался изувер.
Кисти, краски, уголь разбросаны и повреждены, рисунки испорчены…
Больше всего досталось портрету короля – понять, что изображено на изрезанном полотне, теперь невозможно. Вторая картина удостоилась трех ударов, но Криста не зафиксировала ее специальным амулетом, и уголь в некоторых места смазался и осыпался.
– Подожди, – остановил меня Джаред, когда я принялась разглаживать пострадавшее полотно. – Попробую поймать след нашего злоумышленника.
Тьма стекла по правой руке кромешника черной шелковой лентой. Упав на пол, она размножилась на сотни змеек, которые расползлись во все стороны. Воздух пошел рябью, замерцал. Над сценой возникла туманная фигура, несомненно, девушки. Подбежав к портрету короля, она с яростью искромсала его кинжалом. Когда принялась за второй рисунок, кто-то вспугнул ее: злодейка застыла в испуге на пару мгновений, затем бросилась прочь.
Видение рассеялось.
– Жаль, девушка использовала маскирующий артефакт, увидеть ее лицо не получится. Все, Элея, с местом преступления я закончил. Как ты поняла, что картины уничтожат?
Преодолев ступор, я принялась аккуратно «латать» прорехи на полотне деликатным заклинанием – и желтая дымка окутала мольберт почти целиком.
Оставалось ждать, и я объяснила, почему рвалась сюда:
– Я не знала, что картины порежут. Хотела взглянуть на то, что прикрыла заклинанием, – иногда Криста впадает в транс и рисует смерть знакомых.
– Она предвещает ее? Или показывает постфактум? – уловил суть Джаред.