– А ведь и правда! Митя ведь должен был присоединиться к нашему клубу. Отчего он не смог прийти?
– Хм… его пригласили в гости… – после затянувшейся паузы ответила Анисья: обида на брата мешала ей сосредоточиться. – Еще раньше, чем это успела сделать Марьяна.
– А, Леша Рублев? – уверенно спросила Марьяна, но Анисья уже давно не считала Алексея Рублева достойной причиной не принимать приглашения своей невесты.
– Нет… не совсем…
– Тогда, наверное, семья Заиграй-Овражкина. Ну да, это очевидно.
При этом имени Настенька и Ниночка блаженно вздохнули.
– Ну-у… – растерянно протянула Анисья, не ожидавшая, что девочки примутся гадать. – Почти…
– К чему все это? – вдруг сказала Ася Звездинка, и губы ее растянулись в улыбке, придав остренькому личику странное хитрое выражение. В этот миг Анисья почувствовала змеиный яд ее слов. – Всем понятно, что Митя Муромец предпочитает другое общество.
Повисло молчание, все повернули к ней головы: даже Дима Велес и Марьяна Долгорукая. Та имела такое озадаченное выражение лица, будто пыталась вспомнить, каким образом на собрании ее клуба очутилась Звездинка.
– Что ты имеешь в виду? – холодно спросила Анисья, стараясь, чтобы ни одна искра гнева не промелькнула на ее лице.
– Конечно, она имела в виду то, что Митя очень дружелюбный и общительный, – откликнулась Саша Велес, которая с детства была хорошего мнения о наследнике Муромцев.
– Именно, – кивнула Ася, тем не менее продолжая хитро улыбаться Анисье. – И то, что он предпочитает толстушек.
– Толстушек? – воскликнула Саша Велес и рассмеялась, будто это была смешная шутка. Ниночка с Настенькой вторили ей, и только Анисья даже не улыбнулась. Их с Асей взгляды встретились. Звездинка смотрела пристально и продолжала ухмыляться.
– Да, толстушек. И милые романтические прогулки с ними.
– На кого это ты намекаешь? – ощетинилась Елена «Прекрасная», возможно, подумав, что Ася говорит о ней.
Та не успела ответить, потому что Анисья внезапно поднялась с кресла – поднялась с таким видом, какой был свойственен всем Муромцам. Гости задержали дыхание и обернулись, кристаллы-световики, расставленные на полках, вспыхнули. Ее красивое лицо было спокойно, чуть раскосые глаза сверкали льдом.
– Митя правда любит милые романтические прогулки, – сказала она. – И красивых девушек. Толстушки вполне могут быть в его вкусе. Ему не нравятся разве только те, что похожи на ядовитых змей. А теперь прошу меня простить. – Анисья оглядела Марьяниных гостей. – Мне пора.
Она взяла со спинки кресла свой плащ и в полном молчании всех присутствующих удалилась. Едва она вышла, за ее спиной раздались шаги, дверь еще раз заскрипела и хлопнула.
– Подожди, – раздался голос Димы Велес. – Мне тоже там нечего делать.
Анисья пожала плечами, подождала, пока он спустится с крыльца, и медленно двинулась по дорожке.
– Что твоему брату удалось узнать об Анатолии Звездинке? – внезапно спросил Дима.
Разъяренная, задетая Анисья вздрогнула при звуках этого имени, но вскоре осознала, что вопрос касается не Аси, а ее отца.
– К сожалению, ничего, – выдавила она, теперь уже совершенно не желая контролировать голос и скрывать от собеседника свою злость.
Ледяное небо исторгало мелкий дождь со снегом, Анисья подняла воротник, пошла быстрее к дому.
– Твой брат его в чем-то подозревает?
– Может, и так, – сказала она Диме.
– Я пытался поговорить о Звездинке со своей семьей.
– С бабушкой? – спросила она.
– Да. Звездинка когда-то ведь проходил Посвящение здесь. Я думал, она сможет пролить какой-то свет.
– И что?
– Ничего стоящего она не сказала. Разве что когда-то, много лет назад, между вашей семьей и Анатолием Звездинкой произошла неприятная история. В определенных кругах он даже заявлял, что стал свидетелем чего-то такого, что могло бы очень не понравиться общественности.
– Это еще что значит?!
– Кто знает, возможно, что и ничего, – с усмешкой произнес Дима. – Как мы видим, Звездинки склонны к распусканию грязных сплетен. Но твоему брату, конечно, следует быть осторожнее – что-то подобное я уже слышал о нем еще месяц назад.
– Что-о?
– Но ни тогда, ни сейчас я не придал этому никакого значения. Сам я никогда не видел его вместе с ней.
– С кем «с ней»? – спросила Анисья.
– С твоей рыжей подругой. Ведь на нее намекала Звездинка, не так ли?
– Это так очевидно?
– Вполне, – почти равнодушно ответил Дима. – Просто чтобы задеть, она выберет близкого тебе человека.
– Знаешь, в чем мой брат подозревает Звездинку? – Анисья вдруг резко повернулась к Диме, ее голос и взгляд были наполнены ненавистью. – В том, что Звездинка на стороне Старообрядцев!
Дима никак не отреагировал, будто подобное обвинение не казалось ему чем-то скандальным.
– Почему ты молчишь?
– Думаю, что это очень вероятно, – неохотно ответил Дима. – Меня тоже что-то в нем напрягает. Но у меня нет никаких доказательств.
– То есть точно ты этого не знаешь?
– Откуда я могу это знать точно? – Внук Велес с удивлением посмотрел на девушку.
– Послушай. – Она остановилась. – Можешь не отпираться. Я знаю, что ты связан с Темной магией.
Дима тоже остановился и уставился на нее.
– Да-да, я видела у тебя книгу. Древний трактат о магии крови!
– И это значит, что я связан с Темной стороной?
– А что же это еще значит? – вскрикнула Анисья.
– То, что у меня здоровый интерес ко всем видам колдовства, – медленно проговорил Дима, хмурясь. – Каждый третий в Заречье интересуется Темной магией, но это не значит, что все эти люди в будущем перейдут на сторону Старообрядцев. Ты что, думаешь, что твой брат и твой любимый Заиграй-Овражкин не читали всех этих книг?!
– Конечно, не читали!
– Ну это же глупо, Анисья.
– Что ж, отлично!
Дождь полил сильнее – ледяной и колкий. Анисья развернулась и побежала обратно к своей избушке, мимо которой прошла, увлекшись разговором.
– М-м-м, как вкусно пахнет! – колдунья замерла в дверном проеме, с недоумением оглядывая печальные лица. – У вас что-то случилось?
– Пироги подгорели, – ответил Митя первое, что пришло ему в голову.
– А по-моему, в самый раз. – Ирина Станиславовна заглянула в печку, где пирожки нетерпеливо ерзали на противнях. – Василиса, бабушка уже спустилась. Наверное, пора садиться за стол. Пойду все подготовлю. Ах, представляю ее удивление, когда она увидит вас всех. Не каждый день к тебе приходит Муромец, – произнесла она, уже покидая кухню.
– Может, мне лучше остаться здесь? – смущенно спросил Митя.
– Да, пока мы сидим за праздничным столом, ты можешь помыть посуду. Такое точно случается не каждый день, – ответил Сева, похлопав друга по плечу.
Как и предсказывала Ирина Станиславовна, Василисина бабушка никак не ожидала, что один из друзей ее внучки окажется наследником всего состояния Муромцев. На несколько секунд она даже потеряла дар речи, и ребята по-настоящему испугались, что, пожалуй, это слишком неожиданный сюрприз для такой пожилой колдуньи. Но в конце концов бабушка пришла в себя и вскоре обратила внимание на Севу.
– Вы сын Заиграй-Овражкина? Я помню его совсем мальчишкой. Но вы не похожи на него, – отметила она, внимательно вглядываясь в лицо Севы.
Стол выдвинули в центр комнаты. Скатерть в цветочный орнамент была уставлена разномастными тарелками, пиалами и блюдами, заполненными едой. Главным же украшением служили выложенные горкой пирожки.
– Вася, я обожаю ваш дом! Одна посуда чего стоит! – Маргарита принялась рассматривать тарелки.
– Ох, скажи это моей бабушке! В нашем дома не найдешь даже пары одинаковых чашек. И бабушка только что пожаловалась маме, что непростительно подавать Муромцу еду не из фамильного сервиза.
– А какой у вас фамильный сервиз?
– Никакой, в этом и проблема, – улыбнулась Василиса, смущенно взглянув на Митю.
Муромец сидел, уткнувшись взглядом в стол и боясь сделать лишнее движение, чтобы не привлечь к себе большее внимание. Пока Маргарита с Василисой о чем-то со смехом перешептывались, он тоже разглядывал узоры на своей тарелке. Он очень редко бывал в чужих домах. В бальных залах известных поместий – постоянно, а вот в малой гостиной с небольшим столом, рассчитанным только на своих… Душевная простота этого дома и оказалась самой сложной. Будто все силы уходят только лишь на раздумья о том, как себя вести.
– Муромец, – Сева, сидевший рядом, незаметно для остальных толкнул его локтем, – будь добр, представь, что ты на приеме в поместье Долгоруких, и нацепи свою фирменную улыбку. Обычно у тебя хорошо получается изображать веселье, даже когда рядом невеста, а тут всего-навсего бабушка. Не унывай. На твой день рождения мы испечем тебе столько же пирогов.
Митя ничего не ответил, но все же постарался придать лицу непринужденное выражение. Весь вечер его мучили мысли о приближающейся помолвке, которая внезапно перестала казаться далекой и нереальной. Теперь, когда его невеста жила в Заречье и постоянно попадалась ему на глаза, он думал о необратимости происходящего. А попав домой к Василисе, с ужасом осознавал, что совсем скоро такая простая вещь, как встреча с друзьями в этом старом уютном доме, станет для него недоступной. Он встретился взглядом с рыжеволосой колдуньей, которая тут же смущенно отвела глаза. «Как хорошо, что она не умеет читать мысли». Неловкость не исчезала. Ощущение того, что все это морок, ошибка, сон, не давало покоя.
– Что же вы сидите с пустыми тарелками?! – воскликнула Василисина мама. – Дочка, поможешь мне?
– Я думала, мы дождемся бабушкиных друзей.
– Василиса, что ты такое говоришь! – встрепенулась Анастасия Филипповна. – Когда за столом такие высокопоставленные гости, как наследник Муромцев, нельзя заставлять их ждать.
Это прозвучало как подтверждение мыслям Мити, и он уже собрался возразить, как из прихожей раздался звон колокольчика. Ирина Станиславовна тут же пошла встретить припозднившихся.