«Нет, мне и это не подходит», – горестно подумал Митя. Хотя совсем еще молодая и рано овдовевшая Елена Рубцова предлагала план, который мог бы сработать. Но его избранница вовсе не была богатой и знатной.
– И как это сделать, интересно? – не унималась скептически настроенная Анисья.
– Как? Зачать ребенка. Если в обществе узнают, что знатная девица беременна, колдуна тут же вынудят жениться на ней, даже если он уже помолвлен с другой, – развела руками колдунья.
– Действительно, такие случаи были… – подхватила Женя Рублева.
– Конечно, были! Об этом я и говорю. Многим именно так удавалось устроить свое счастье. Если бы отпрыски древних родов на протяжении всей истории женились не по любви, то семьи уже давно переубивали бы друг друга. Ровно половина всех обрученных строила хитрые планы по спасению своей личной жизни. Взаимная холодность супругов и измены явно не добавят Светлой магии в нашу жизнь. Надо быть смышленее!
Леша Рублев вдруг печально посмотрел на Анисью. «Интересно, – подумал заметивший это Митя, – он сожалеет, что такой план не пришел ему в голову несколькими месяцами раньше? Или он все-таки счастлив со своей женой?»
Этот невинный, а возможно, наоборот, опасный разговор отвлекал от последних новостей, захвативших умы всего Тридевятого государства. Вернулась ли Полина Феншо домой? И если да, то почему о ней ничего не известно? И если это действительно она, то откуда взялся слух, будто это может быть кто-то другой? Муромец испытывал странную, непривычную тревогу. Ему запрещали видеться даже с Севой, запертым с Водяной колдуньей в одном лазарете. Не находила себе места и Анисья. В последнее время она постоянно хмурилась, брат заставал ее одиноко сидящей у окна: выражение лица ее было неизменно серьезное, вот как сейчас – губы сжаты в строгую ниточку. Она стала камнем – словно из скалы вытесаны ее ровные кудри, малахитовые глаза неподвижны, и даже платье подобрано непривычного рубленого кроя. И вчера, когда они вдвоем втайне от родителей спускались в подземелье, исследовали длинный темный лаз и пытались пройти тупик, отмеченный Чашей Даждьбога, Анисья не издала ни звука.
– Ну, как у вас дела? – В приоткрытую дверь просунулся Вещий Олег. – О чем толкует молодежь?
– Обсуждаем замужество и судьбы богатых семей, – вяло откликнулась Анисья.
– И способы изменить эти судьбы. Вы же, Олег, знаете ту историю про мою бабушку? – улыбнулась Елена Рубцова. – Она была обручена с наследником из рода Звездинок, но, когда обнаружилась ее тесная связь с представителем другого древнего рода, ее быстренько выдали замуж за возлюбленного. Да еще обыграли, будто все это задумывалось с самого ее детства. Таким образом жизнь ее сложилась как нельзя гармонично!
– Какие разные пути у всех нас! – отозвался Вещий Олег, который к этому времени уже вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и уютно разместился в одном из пустующих кресел. – А я вот собираюсь наконец обзавестись женой. Правда, ей всего семнадцать.
– Семнадцать? – рассмеялась молодая вдова Рубцова.
– Стасе Романовой уже давно не семнадцать, – возразила Анисья.
– Стасе Романовой? – Вещий Олег сделал удивленное лицо. – А разве я говорю о ней?
– А разве нет? Я еще несколько месяцев назад слышала, как ты рассказывал нашей маме о том, что собираешься сделать ей предложение.
Митя с несвойственной ему гордостью взглянул на сестру. Даже он не позволял себе во времена Посвящения обращаться к Вещему Олегу на «ты», а Анисья умела оставлять все формальности в стенах Заречья и Белой Усадьбы. И как она пререкается с наставником! Ну точно же, камень. Что ей будет за это? Все вокруг задержали дыхание: в основном от любопытства.
– Ох, дорогуша, разве можно было принять эти слова всерьез? Это было всего лишь предположение… Не более.
– Но… но так нельзя! – вспыхнула Анисья, злобно сверкнув глазами, и повернулась к брату в поисках поддержки. – Как можно говорить такие вещи про одну девушку, а затем делать предложение другой?
Митя вздрогнул, почувствовав, как по спине пробегает морозец.
– Ну и кто же ваша новая избранница? – примирительным тоном произнесла Елена Рубцова. – Давайте, не томите.
– Анисья ее хорошо знает, – ответил Вещий Олег с почти что злорадной улыбкой на лице. – Она проходит с ней Посвящение. Это дочь семейства Звездинок.
Новость вызвала небывалое оживление. Пока девушки обсуждали, какая это удачная партия, а парни вежливо поздравляли Олега, Анисья не сводила с наставника взгляда, которым, по мнению Мити, можно было убить.
– Ася Звездинка? – прошипела она, приблизившись к Олегу. – Что ты задумал?! – Она сказала это почти шепотом, но так, что услышали все собравшиеся.
Ответ на этот вопрос хотел получить и Митя. Из всех присутствующих вряд ли кто-то знал, почему брата с сестрой так взволновала эта мысль. Митя прекрасно понимал, что Вещий Олег сделал выбор в пользу Звездинки неспроста. Но как узнать, что именно ему нужно от этого брака?
– А нам что за дело, дорогуша? – вскинул брови Вещий Олег. – И как это мы разговариваем с наставником?
– Не переводи тему!
– Будь осторожна, Анисья, – сурово произнес Вещий Олег. Он встал и оказался с ней лицом к лицу. – Не то я попрошу твоей руки, а не руки Аси Звездинки. Посмотрим, смогут ли Муромцы мне отказать.
– Только посмей!
За ее спиной в стеклянных ящиках-витринах, протянувшихся вдоль стен, внезапно засветились камни. Вещий Олег это заметил, но не подал виду. Еще заметил Митя, но больше, кажется, никто. Остальные изо всех сил старались поддерживать видимость оживленной беседы и не замечать накала страстей.
Анисья почувствовала, как кто-то осторожно взял ее под локоть и потянул в сторону. Она обернулась – это был Дима Велес. Он оставался все так же молчалив, но очень недовольно смотрел на наставника. Анисья непроизвольно вцепилась в его руку и, сама не понимая зачем, прижалась к нему.
– О боги, да что со всеми вами? – в сердцах воскликнул Вещий Олег, взмахнув плащом. Он оглядел молча взиравших на него колдунов и, не дождавшись ответа, резко развернулся и вышел за дверь.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать старый добрый зареченский лазарет, темные свечи из вереска, золотой розги и львиного зева, сделанные собственными руками Густава Вениаминовича; кристаллы-светильники, которые поставляли сюда Муромцы. И никаких клыкастых чудовищных пастей со струящимся из них синеватым светом, никакой помпезной мебели, увитой паутиной до самого пола. Она проснулась уже в третий раз и опять никого не обнаружила рядом – только стакан с мутноватым снадобьем на прикроватной тумбочке да странную конструкцию из тонких серебряных палочек, тикающую на столе: привет от неразговорчивого целителя. О, его-то она отлично помнила все это время!
– Я дома, – сказала она, но ничего не ощутила. Она так долго запрещала себе чувствовать что-либо, что теперь не могла разобраться в себе. Уткнулась носом в одеяло, вдыхая родной и совершенно не поддающийся описанию запах постельного белья. Одеяло ласково обняло ее теплыми складками.
Она знала, что кто-то приближается. Этот инстинкт настолько усилился, что любого сильного мага она могла ощутить даже через стену. Неясное движение где-то за ширмой заставило ее вздрогнуть; дернулось пламя свечей, расставленных на полках, еле слышно затрещал световик и прохладный воздух нежно скользнул по щекам, словно погладил. В дальний угол по стенам сползалась темнота, в какой-то миг она стала плотной, и как только Полина моргнула, там внезапно появилась главная наставница Заречья. На ее плечи была накинута пушистая белая шаль, будто сотканная из снежинок, длинная седая прядь вилась по темно-зеленому платью, которое к подолу превращалось в россыпь увядших лепестков. Когда же наставница сделала шаг, тяжелая ткань перекатилась несколькими складками, и наваждение спало – никаких лепестков на платье не было. Полина смотрела во все глаза, будто ничего не знала о Велес. Не знала, что она здесь главная, что все вокруг боятся ее ослушаться, что наставники должны заполнять для нее специальные книги, а подопечные юные колдуны вытягиваться по струнке, едва ее завидев. Воспоминания обо всем этом пришли не сразу, и Водяной колдунье вдруг удалось увидеть перед собой невероятное существо, без которого ничего бы здесь просто не было. Велес была той могущественной колдуньей, которых обожествлял Берендей со своей свитой. Река брала начало в ее глазах, здешние тропинки сложились в подробную карту морщинок на ее маленьких руках, лес стал одеждой, а ночные звезды – украшениями, среди которых неуместно болтался лишь желтоватый коготь…
Велес скользнула взглядом по девушке и, заметив, что та не спит, приблизилась еще на несколько шагов и присела на краешек кровати. Запах бревенчатых стен стал отчетливее, где-то недавно топили печь: этот дымный след тянулся сквозняками вдоль пола. Свечной огонь добрался до вереска, заточенного в воск, окрасив комнату душистыми северными облаками. Полина встретилась взглядом с главной наставницей и тут же поняла, что ей предстоит отвечать на вопросы. Горячая и сухая, словно речной песок, ладонь дотронулась до ее руки.
– Добрый вечер, Полина.
Внезапная резь в глазах заставила выдержать паузу перед ответом. Запах лазарета, дерева, высушенных трав – добрый запах чьей-то заботы – наконец вызвал ощущения дома. А еще почему-то стали одно за другим всплывать воспоминания о том, как тело Леши, сына провидца Ворцлава, лишенное магической силы, безвольно отскакивало от пола и снова падало, ударяясь о старинный камень с гулким шлепком; как на него сыпались сверху осколки разбитого зеркала и как он размазывал кровь по лицу. И какое всеобъемлющее торжество это вызывало в ней, в хрупкой и далеко не самой одаренной колдунье. И как кричал, срываясь на высокие ноты, почти повизгивая, мерзкий старик наставник, удирая от потоков кипятка, приготовленных специально для него. Как Шелога – приспешница Берендея – пыталась прочесть ее мысли, а через пару минут едва не утонула в фонтане. Лицо стало влажным от слез, захотелось сейчас же признаться во всем.