– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался Муромец.
– Я искала девочек. В такое время они обычно катаются на лошадях. Вы их не видели?
– Нет, – ответил Арсений. – Мы и сами-то только подошли. А я подумал, что ты пришла прокатиться на Вороном. – Странная усмешка исказила его лицо.
– На Вороном? Я? – удивленно переспросила Полина. – Теперь ты понимаешь, как ошибся?
– Да брось, неужели ты не хотела полетать на пегасе? – не унимался Арсений.
Полина бросила взгляд на Севу и тот указал на спину своего питомца, будто предлагал ей действительно оседлать его.
– Нет. То есть я бы хотела, конечно. В теории. Но от страха я попросту могу свалиться с него в полете.
– Никто и не даст тебе летать на нем одной. Он не будет тебя слушаться. Только если со мной, – отозвался Сева абсолютно серьезно.
Полина собралась пробубнить в ответ что-нибудь неопределенное, но промолчала, удивившись Митиной реакции: он вдруг протянул руку и схватил Заиграй-Овражкина за плечо.
– Нет, – сказал он. – С тобой она не полетит.
Повисло молчание. Полина сразу догадалась, что здесь было что-то не так. Но что именно? И как спросить об этом? А главное, кого?
– Как насчет спины самого красивого коня в округе? – Митя внезапно сменил выражение лица и повернулся к Водяной колдунье с дружелюбной улыбкой. – То есть меня? Не нужно лететь на пегасе, если ты боишься.
– Можно прокатиться на тебе? – спросила Полина. Ощущение, будто ей что-то не рассказывают, не прошло. Митя пытался увести ее от какой-то темы.
– После такого я даже и не знаю, что тебе предложить, – подал голос Арсений, переводя взгляд с Мити на Севу. – Разве что шоколадку. Хочешь? Она, правда, немного растаяла.
– Ну все, садись, – поторопил Сева, словно ее решение ехать с ним было очевидным. – Иначе Вороной опять побежит обхаживать Миссис Роуз, а я не уверен, что нам с Марьяной Долгорукой нужны жеребята.
– Она не полетит, – решительно отозвался Митя.
– Конечно, – встрепенулся Арсений и засмеялся, хотя напряжение, висевшее в воздухе, ни капли не уменьшилось. – Да разве хоть одна здравомыслящая девушка полетит с тобой вдвоем?
– А если учесть, что в твоем присутствии Полина единственная здравомыслящая девушка, то твои шансы равны нулю, – закончил Митя.
– Ну хватит уже… шутники, – сказал Сева, как-то умудряясь сохранять абсолютно равнодушный тон. – Муромец, я же не идиот. – Он поманил Полину рукой. – Тебе помочь залезть?
– Я не уверена, что хочу кататься верхом на пегасе… – сказала Полина, но почему-то сделала два шага навстречу чудовищу.
– Давай, – протянул Сева. – Это не так страшно, как ты думаешь. Или ты считаешь, мне так нравится тебя уговаривать?
Он запрыгнул на спину склонившегося пегаса и усадил снова запутавшуюся в длинной куколи колдунью перед собой.
– Без глупостей, – произнес Муромец, на этот раз глядя хмуро и холодно.
– Это он тебе говорит, – весело сказал Сева возле самого Полининого уха и ударил Вороного пятками.
Пегас вскочил и бросился бежать вдоль берега. У Водяной колдуньи перехватило дух, она хотела что-то крикнуть Муромцу или даже сказать что-нибудь Арсению, но от того, как Вороной резко рванул вперед, вздох и слова так и застряли где-то в горле.
– Только пусть он не летит слишком быстро, – выдавила она, пытаясь повернуться к Севе, чтобы он ее услышал. – Мне очень страшно.
– Уже? Мы же еще не взлетели. – В его голосе послышался смех.
– Мне кажется, что я соскальзываю, я никогда не ездила без седла! И я не понимаю, за что держаться. – Полина уже начинала жалеть, что согласилась на эту авантюру. Весь полет ей предстояло чувствовать себя жалкой трусихой, нелепой, неуклюжей. Она плохо ездила верхом, боялась высоты, скорости, пегасов, задавала дурацкие вопросы, не находилась с ответом… И всё это в присутствии Севы, при котором все твои дурные качества словно усиливаются в три раза. И как она умудрилась согласиться на это?
– Все в порядке. – Сева просунул веснушчатые руки под ее локти и ухватился за гриву пегаса. – Вот так будем держаться, ему не больно.
– Почему Митя не хотел, чтобы я ехала с тобой? – перекрикивая ветер, спросила Полина, но в ответ снова услышала только смех и почувствовала себя глупо. Сева еще раз ударил пятками и свистнул, Вороной как-то необычно дернулся, Полина зажмурилась:
– Нет-нет! Я передумала! Передумала!
Пегас расправил огромные перепончатые крылья и взмахнул ими несколько раз, отрываясь от земли.
Полина почувствовала, как Сева навалился ей на спину. Сложно было разобраться, какие эмоции вызывает сейчас такая близость. Из-за ветра было тяжело дышать, слезились глаза. Чем выше поднимался пегас, тем холоднее становился воздух. Зеленеющий берег Ивановского Вира становился все меньше и меньше. Избушки превращались в неразборчивые пятнышки на квадратных лоскутках разноцветных полянок. Вороной яростно хлопал крыльями, набирая скорость.
Наконец Сева отодвинулся от Водяной, насколько позволяла спина пегаса, и даже отпустил гриву. Полина снова вздрогнула, этот маневр показался ей опасным – а если она соскользнет с гладкой спины? Девушка вцепилась в гриву. Страх сковывал тело, но ей удалось немного перебороть себя и глянуть вниз, отчего тут же захотелось снова зажмуриться. Ей казалось, что пальцы слабеют и скользят, а когда пегас вдруг повернул, сердце ее чуть не остановилось. Сева же сидел прямо, просто опустив руки, и лишь на повороте схватился за гриву, опять прижавшись к Полине.
– Хочешь спуститься пониже? – раздался голос прямо у нее за спиной.
– Да! – Она облегченно выдохнула.
Совсем внезапно, отчего к лицу прилила горячая кровь, руки Севы обвились вокруг ее талии – а точнее, вокруг плотного, складчатого кокона ее куколи, под которым вряд ли можно было бы нащупать талию.
Колдун весело произнес:
– Тогда держись крепче.
Сева снова пришпорил Вороного, отчего тот стрелой кинулся вниз. Полина еле успела схватиться за шею пегаса и вцепиться в короткую шерсть. Она визжала так громко, как никогда в жизни, забыв даже о том, что красивые руки в веснушках прикасаются к ее плащу. Сева хохотал над ней. Полине было настолько страшно, что его издевательский смех не мог ее расстроить. Она лишь чувствовала, что он легонько пытается оторвать ее от гривы, в которую она уткнулась лицом, и вернуть в сидячее положение. Казалось, он получал какое-то удовольствие от ее страха. Пегас продолжал бить крыльями воздух, то снижаясь, то вновь взмывая вверх. Наконец Сева сам схватился за черную гриву, и Водяная приподняла голову, чтобы видеть, куда они летят.
Темные крыши избушек увеличивались в размерах, берег Вира стал приближаться.
– Я же не Воздушная! Я боюсь высоты! – прошипела Полина, сумев вздохнуть. – Моя стихия – вода!
Сева направил коня прямо на водную гладь, искрившуюся под ослепительным солнцем и бросавшую причудливые блики. Теперь уже можно было различить поднятые вверх лица Мити и Арсения.
Полина не успела и вдуматься в Севин ответ: «Вода так вода», как ее обдало ледяными брызгами. Пегас пролетел прямо над рекой, задев копытами холодную воду, а потом принялся то опускаться в реку, то взмывать в воздух. Полина снова визжала. Ее одежда промокла насквозь. Руки заледенели, дрожали, но веселье сидевшего сзади парня внезапно перекинулась и на нее. Полина, зажатая в неудобной позе весом его тела, вдруг тоже начала улыбаться, когда перепончатые крылья ударялись о воду и поднимали стену брызг. Вода стекала по ее лицу и волосам, она сильнее запахнула плащ в надежде согреться. Наигравшись со своим отражением, пегас расправил крылья и медленно полетел над рекой.
Сева снова отодвинулся, давая Полине возможность нормально двигаться. Она обернулась и неожиданно близко увидела его лицо с прищуренными глазами.
– Почему Муромец не хотел, чтобы я с тобой летела? – повторила она вопрос, который уже задавала.
– Это секрет, – тут же ответил Сева, и на его левой щеке появилась ямочка.
– Тебе не кажется это невежливым? Вы о чем-то договаривались, и только я одна не понимала, в чем дело.
– Да, это невежливо, согласен. – Сева перестал смотреть на нее, и Полина тоже отвернулась. – Но мне же может быть стыдно за свои секреты?
– И поэтому их знают Муромец и Арсений?
– Какая ты дотошная! – воскликнул он, но в голосе его снова послышался смех. – Ты сама пожалеешь о том, что спрашивала, если я тебе расскажу.
Полина выждала минуту, ничего не отвечая, и потом обернулась к нему во второй раз.
– Хорошо. Я катаю девушек только за определенную плату.
– И какая это плата? – спросила Полина, почувствовав, как волнение снова охватывает ее и щеки начинают предательски гореть. Не надо было спрашивать…
– Не догадываешься или делаешь вид?
– Все понятно… – оборвала его Полина и резко отвернулась. Сжалось сердце, пронзенное болью, грустью и какой-то невыразимой тоской. Сюда примешивались страх, нежелание воспринимать все это. Неужели он правда так делает? Как неприятно, дико… Как это все… необъяснимо, непонятно… Что за отвратительная идея! И каково это – оказаться на месте кого-нибудь из этих несчастных девушек? Интересно… и почему так сладко скручивает живот?
– Ну вот, что я говорил? – раздался довольный голос за ее спиной, пока пегас поворачивал к берегу. – Не бойся, с тебя никакой платы не требуется.
– Потому что мне покровительствует Муромец? – Как странно теперь было смотреть на эти конопатые руки, сжимающие перед ней черную гриву!
– И поэтому тоже. О, видишь? Вон Анисья, ты как раз ее искала.
Вороной только что спланировал над песчаным выступом, на котором близко друг к другу сидели двое: Анисья Муромец и Алеша Попов. В голове у Полины внезапно все перемешалось. Анисья и Попов? Что они делают здесь вдвоем? Почему они вместе и почему он приобнял ее за плечо в тот миг, когда над ними пролетел вороной пегас? Или ей померещилось? Может, это вовсе был не Алеша? Ведь Алеша постоянно ходит за ней, Полиной, подсаживается в столовой за обедом, разговаривает, задает много вопросов, смотрит в глаза… Она, конечно, старалась не отвечать ему взаимным вниманием, но всем понятно, что симпатизирует он именно ей, а не Анисье. Разве не так? Нет-нет-нет, этого никак не может быть!