– Сева, – Анисья воспользовалась тем, что Заиграй-Овражкин отвлекся от своих трав, и поспешила усадить его рядом с собой, – расскажи, каково быть неофитом Жабы.
– М-м-м… Как видишь. – Он указал на стол, заваленный свертками, из-за которых почти не было видно Матвея.
– Ну это же не единственное, что ты делаешь?
– Да, ты помогаешь Густаву во время практик с новичками? – добавила Маргарита. – На встречах с Александром Владимировичем теперь всегда присутствует Дима. И, должна признать, иногда он дает дельные советы.
– Нет, Жаба не заставляет нас присутствовать на каждой встрече, – равнодушно ответил Сева. – Так что я просто жду, когда он умрет и передаст мне свою силу.
На лице Воздушного не дрогнул ни один мускул, поэтому прошло несколько секунд, прежде чем девушки осознали, что он шутит, и разразились смехом. В разгар веселья в распахнутое окно кухни влетел жаворонок и опустился на краешек стола. Не успели все опомниться, как птица обернулась человеком.
– Вера Николаевна, вы как раз вовремя, – радостно поприветствовала появившуюся колдунью Розалия Павловна. – У нас готова первая порция пирожков с щавелем, а я знаю, как вы их любите!
– Да-да, спасибо, Розалия, я обязательно их попробую, но только позднее. Сейчас мне нужно поговорить с Маргаритой Руян.
Все почему-то удивленно умолкли. Василиса видела, как прищурился Сева, пронизывая пристальным взглядом главную наставницу и вставшую ей навстречу Маргариту.
– Ох, конечно! – спохватилась Розалия Павловна. – Ступай, девочка.
– Давайте выйдем, – сказала Маргарите Велес.
Маргарита последовала за главной наставницей. Они прошли через гостиную, в этот час пустовавшую, и оказались в палисаднике.
У забора благоухали пионы, пчелы жужжали над облаком ночных фиалок, а в цветущей калине застряли июньские бронзовки, издающие приятное низкое гудение. К жизнерадостному ухоженному садику не шло лишь лицо пожилой колдуньи, обрамленное седой косой: оно совершенно ясно выдавало тревогу и усталость.
– У меня не очень хорошие новости, – начала Велес. – Сегодня утром в Долине Гремящих Ветров напали на вашу бабушку. Ее вот-вот доставят в Здравницу.
– Как? – только и смогла выдавить Маргарита. – Что?
– Я сообщу вам, если что-то узнаю…
– Мне можно увидеть ее? – тут же перебила девушка.
– Завтра. – Велес опустила веки и дотронулась до Маргаритиной руки. – Успокойтесь. Завтра я отпущу вас, обещаю. А пока… вы должны оставаться здесь.
– Но неужели не известно, что случилось?!
– Нет. Есть лишь странное обстоятельство: ваша бабушка не сразу сообщила о нападении. С нами связались соседи.
Дальше Маргарита уже ничего не слышала. Не так давно она получила радостное письмо от бабули, в котором та рассказывала, как прекрасно обустроилась в новом доме, какие замечательные колдуны по-соседству, как она ждет в гости внучку… И вот теперь…
– Маргарита, – Вера Николевна не дала ей уйти в пучину мрачных мыслей и страхов, – все будет хорошо. Сегодня ей необходимо находиться под присмотром целителей. Возвращайтесь на кухню, пусть Розалия сделает вам успокаивающий отвар. Мне нужно, чтобы завтра вы собрались с силами и… не напугали бабушку своим видом.
Она обернулась. В распахнутом окне виднелись лица Полины, Анисьи и Василисы, вытянувшиеся от недоумения. За ними, не скрывая своего интереса, в полумраке маячил Сева.
Грек не успел добраться до двери, как что-то пригвоздило его к холодной кирпичной стене. Этим неприметным проулком между двумя прижатыми друг к другу домами он часто сокращал переходы между заброшенными пространственно-временными туннелями. В эти часы дорогу покрывала тень от соседнего здания, бездомные собаки гремели мусорными баками, а потусторонние появлялись значительно позже, лишь под вечер. Улочка скорее походила на расщелину в скале, словно чья-то огромная рука пыталась разорвать надвое серое здание из массивного камня. Потусторонние вообще не любили это место. Оно не было похоже ни на что в их сверкающем городе. И те, кому после работы приходилось уныло тащиться по темному проулку, слыли неудачниками.
На этот раз Греку было тревожно, он ощущал невидимое преследование, но сколько ни оборачивался, не мог никого разглядеть. Теперь же его схватили невидимые руки, он дернулся и попытался вырваться, хватка ослабла, и перед ним появился знакомый человек. Длинные растрепанные волосы, лицо с резкими чертами. Раньше на нем еще алели шрамы, теперь же оно было здоровым и чистым. Синие глаза прожигали взглядом насквозь. Всегда спокойный и даже хладнокровный, Македонов сейчас был рассержен и не скрывал этого.
– Какого мерека ты творишь? – прошипел он, оглядываясь.
– О чем это ты? – ощерился Грек. Он ненавидел, когда его вот так резко сбивали с мысли. Ощущение тревоги растворилось в каком-то ином чувстве. Снова казалось, будто что-то идет не так. Он давно перестал доверять Македонову: еще с той самой встречи, когда заметил на его пальце перстень с аспилатом. Зачем Огненному магу носить подобный камень? Александр не объяснил. Бросил лишь, что должен передать кольцо одному колдуну, поэтому для надежности решил носить его на себе. При следующих встречах кольца действительно не было, но бледно-голубое сияние аспилата вставало перед глазами Грека каждый раз, когда он встречался с бывшим странником. Грек метался, не в силах сделать правильный выбор. Он не хотел отказываться от редких просьб и заданий, за которые Темные неплохо платили, и в то же время предпочел бы больше не видеться с Македоновым. Чувство, будто его обманывают, а потом еще и насмехаются, не покидало его.
– Не прикидывайся. Я приказал тебе разузнать, что сейчас творится в Гандвиге. Тебе нужно было проникнуть на берег со стороны моря и доложить, что там происходит. А что сделал ты? – Македонов бегло оглядел проулок, однако сейчас его обходили стороной не только люди, но и бродячие псы.
– Я свое задание выполнил. Деревня стоит на месте, новехонькая. Такая идеальная, что аж тошно. Защита очень слабая. Никаких магических барьеров, кроме естественного, воздвигнутого самим заливом, пока нет. Мог бы и сам туда сходить, никто бы тебя не заметил.
– Не морочь мне голову. Ты полжизни лазаешь по этим камням в поисках саамри. А моя магия оставит слишком заметный след даже без всяких щитов.
– Да, неудобно быть Темным, – каркающее рассмеялся Грек.
– Так отвечай, с какой стати ты напал на кого-то из местных? – Глаза Македонова требовательно прищурились.
– А ты откуда знаешь? – удивился Грек и внимательно поглядел на колдуна. Странное ощущение лишь усилилось, в голове как будто роились мухи. Такое случалось в присутствии Воздушных, не брезговавших забраться в мысли любому встречному. Огненный Македонов притащил с собой еще кого-то, скрытого Отводом глаз?
– Это уж точно не твое дело! Отвечай, что тебе там было нужно?
– Какая разница? – Грек мотнул головой, но непрошеный образ старухи, поселившейся в Долине Гремящих Ветров, упорно замаячил перед глазами. – Значит, у меня не может быть личных интересов? Наш уговор был вполне определенный! И если тебя так быстро информируют о том, что происходит на этом берегу, зачем ты вообще посылал меня? Мог бы все разузнать у этого предателя Светлых, что поставляет тебе информацию.
– Я не могу доверять ему до конца, – вдруг признался Македонов, не сводя пристального взгляда со странника. – Ему доверяет Берендей. Но не я.
– О да! Я понимаю, – сипло усмехнулся Грек и обнажил в улыбке желтые зубы. – Дай-ка угадаю. Наверняка это какой-нибудь богач? О, не смотри на меня так, я их знаю как облупленных. Выходец из древнего рода. Уважаемый, знатный. Но, по его мнению, недооцененный. Интересно… что именно могло натолкнуть его на такую мысль? Не дали место в Вече? Влиятельные личности задвигают его на вторые роли? Ах, или это чья-то женушка, недополучившая любви и уважения? Брось, можешь не отвечать. Мне плевать на имя. Я бы на твоем месте тоже не доверял этим святошам. Знаешь, Александр, а ведь твой личный случай не такой уж и распространенный. Обычные пешки редко уходят в странники. И еще реже к Темным. Наверное, это и есть твоя дорога, если ты достиг таких высот среди Старообрядцев.
– Не заговаривай мне зубы, крыса! – Лицо колдуна снова исказилось, на нем отчетливо проступило раздражение. – Я знаю, ты что-то искал в одном из домов Долины. Ты чуть не выдал нас. Так признавайся, что это было?
– Ты мало мне платишь. А самоцветы не бывают лишними.
Македонов схватил его за грудки и угрожающе приблизился.
– Да не искал я ничего конкретного, – прохрипел Грек, хватая ртом воздух. – Но тебе самому не кажется все это любопытным? Кто-то очень быстро возвел новый поселок, куда съехались все колдуны, много лет назад растворившиеся в городах потусторонних. Скоро там поставят такую защиту, что нам не будет туда ходу… Так почему бы не воспользоваться возможностью и не разнюхать, что происходит? Может, кому-то выгодно, чтобы они вернулись? Чтобы жили все вместе, рядом… Под присмотром? Чувствую запах чьей-то личной выгоды.
– Забудь об этом, ты понял? Возьми плату и убирайся.
Колдун сунул в руки страннику мешочек с самоцветами и грубо втолкнул в жалобно лязгнувшую железную дверь, разъеденную снизу ржавчиной. Петли громко вскрикнули, и дверь захлопнулась. Грек обернулся напоследок, его повергло в изумление собственное отчетливое ощущение: все это время он разговаривал с Воздушным магом. А значит – не с бывшим странником Александром Македоновым. Этот самозванец старательно скрывал свою стихию, но в самый последний миг Греку удалось ее почувствовать.
У дворца собраний шумела толпа. Жители Росеника с интересом наблюдали за тем, как на соседней улочке возникали то вимана Муромцев, то ковер-самолет, доставивший из Зорника Рублевых, то такси, подбросившее очередного Старейшину, который не успел даже распорядиться об экипаже. Вещий Олег и вовсе пришел пешком. Судя по тому, как вздыбились его волосы и сбился от ветра плащ за спиной, становилось понятно, что наставник очень торопился. Василий Ильич, по традиции накинувший красную куколь, занял свое место в ряду двенадцати избранных в зале собраний. За его спиной возвышалась фигура сына. Дима Велес, Вещий Олег, Сергей Лопухин – один за другим рассаживались во втором ряду кресел.