Однако наставница не обратила внимания на скрученный в трубочку журнал. Девушки расступились, предполагая, что она хочет поговорить со своей подопечной – Полиной, но вместо этого Лиса неожиданно повернулась к Огненной колдунье:
– Привет. Ты нужна мне ненадолго. Травы подождут.
– Я? – переспросила Маргарита.
Лиса лишь кивнула в ответ и, указав на тропинку рукой, пошла вслед за удивленной колдуньей. Маргарита обернулась и послала подружкам вопросительный взгляд. В ответ они пожали плечами. Что все это значило? Несколько минут Маргарита и наставница Воздушных двигались молча, быстро возвращаясь в деревню. Дорога с каждым шагом светлела, деревья расступались, впереди показались крыши избушек. Рука Лисы прикасалась к Маргаритиной спине, подталкивая вперед и разливая непривычный холодок, как будто ткань платья в этом месте продувал зимний ветер.
– Куда именно мы идем? – не выдержала наконец Маргарита и повернулась к наставнице, ожидая встретить привычный самоуверенный взгляд почти неподвижных желтых глаз. Но Лиса встревоженно смотрела перед собой, казалось, что мысли ее витают где-то далеко. Между светлых бровей появилась морщинка, прядь волос, выбитая ветром из косы, пересекала лицо, мешая обзору, но Дарья не замечала этого.
Она выглядела старше – то ли после расстроившего всех известия о предательстве Димы Велеса, то ли от близости солнцестояния, когда Морянки набрали силу и одна из них чуть не выпила из непрошедшего русальего посвящения велия всю силу. Белые волосы напоминали седину, тени под глазами читались даже на солнце. Она держалась все так же прямо, но сильнее сливалась со стихией, питающей ее магию, – будто под одеждой и кожей остался только воздух. Даже сочетание нескольких серебристо-серых оттенков в сегодняшнем наряде делали ее похожей скорее на грозовой вихрь, сильный, но абсолютно бесплотный.
– Решение Ирвинга слишком неожиданное, – произнесла она. – Я надеюсь, что мы успеем, точнее, ты успеешь. Ах да, мы идем на Кудыкину гору, ты же спрашивала.
– На Кудыкину гору? – тревожно переспросила Маргарита. Она позволила страху и наполнявшим его образам разлиться внутри, понимая, что от Лисы скрывать подобное бесполезно: наставница без усилий считывала мысли и состояние окружающих. Поход на Кудыкину гору мог означать лишь одно – что-то случилось, снова. Но при чем здесь сама Маргарита? Она покрепче сжала рукоятку серпа, прицепленного к пояску.
– Наверняка ты знаешь, что там есть портал, через который можно попасть в Заречье. И выйти из него. Так вот Александр как раз уходит.
– Александр Владимирович? В каком смысле – уходит? – не выдержала Маргарита, всем сердцем желая сдержать эмоции, не показать Лисе, каким ознобом эта непонятная новость прошлась по телу.
Впереди рос, высился, расползался вширь холм, прозванный Кудыкиной горой, его макушку венчал неказистый старый домик.
– Ирвинг так захотел, – отозвалась Дарья Сергеевна, ускоряя шаг и снова прикладывая ладонь к плечу девушки. – У Саши было несколько вылазок, в это время его подменял здесь Звягинов. Твой наставник искал следы Темной магии, чтобы выяснить, где и как скрываются поселения Старообрядцев. Он давно хотел посвятить этому больше времени, но разрываться между обязанностями наставника и поиском не было возможности. Да и никто из покровителей Заречья этого бы не потерпел.
– Теперь все поменялось?
– Неофит Македонова предал наше сообщество, – Лиса вдруг повернулась к Огненной колдунье и наконец смерила ее привычным взглядом. – Саше не будет здесь жизни после всего этого. Ты понимаешь?
Маргарита неуверенно кивнула, словно поддавшись чужому влиянию. Ничего она не понимала. Не хотела понимать. Сердце панически забилось в груди, словно птица, обнаружившая, что заперта в крохотной клетке.
– В последнюю вылазку он действительно вышел на след и теперь считает, что может разыскать лагерь Темных. А возможно, и выйти на Берендея, – продолжала Дарья, пристально глядя на Маргариту. – На этот раз Ирвинг согласился его отпустить. Я понимаю, это верное решение. Но я хочу, чтобы перед уходом Саша увидел тебя. Даже если он ничего не сможет тебе сказать, он должен хотя бы увидеть…
– Зачем? – прошептала Маргарита, поглядывая на ручку двери, за которую взялась Лиса.
– Чтобы он помнил о своей безопасности. Помнил о том, что есть люди, которые ему дороги и о которых ему нужно заботиться. Что все это важнее войны между Темными и Светлыми.
– Но есть же вы…
– Мало меня одной. Дружба никогда не будет стоять выше… Все, поторопись!
– Что мне сказать Александру Владимировичу? – Маргарита вцепилась в дверь. – Не понимаю, почему вы выбрали меня. – Краска стала медленно заливать ее лицо. Лиса говорила так, будто знала что-то такое, чего не знала, не осознавала сама Маргарита, что страшило и смущало, от чего холодели руки. – Я ведь даже не его неофит!
– Неофит? – Лиса совершенно неожиданно усмехнулась, с интересом наблюдая, как паника охватывает стоящую перед ней девушку. Маргарита тут же почувствовала себя глупой, совершенно нелепой, не контролирующей себя. Ей отчаянно захотелось расплакаться.
– При чем здесь неофиты? – произнесла Лиса. – Просто иди и сделай так, чтобы он тебя увидел, даже если это будет его последний взгляд, брошенный из портала.
Она почти силой втолкнула Маргариту в лифт, тьма поглотила Огненную колдунью, лязгнули механизмы и пол начал ускользать из-под ног. Опустившись, лифт металлически грохнул, распахнулась плотная занавесь, и дневной свет заставил Маргариту на секунду зажмуриться.
Едва она открыла глаза и смогла осмотреться, она поняла, что ее появление удивило присутствующих: на нее с немым изумлением смотрели Эбонит Павлович, туго затянутый в кафтан, и Розалия Павловна, утирающая кружевным платочком слезу. Только Вера Николаевна смотрела спокойно и совсем не вопросительно.
Одна из дверей внезапно открылась, из нее вышел Странник; выражение его лица читалось плохо: обычно так выглядят люди, глубоко задумавшиеся над проблемой, от которой хочется побыстрее отделаться. Он поднял глаза и замер, заметив возле лифта свою воспитанницу. Все молчали, Маргарита быстро и тяжело дышала, ее длинные волосы наэлектризовались и липли к коже. Она наконец обратила внимание на дорожный плащ, накинутый на плечи Александра, на небольшой потрепанный рюкзак, зажатый в руке. От рюкзака шло четкое ощущение сильного магического воздействия: наверняка там были собраны зелья, камни или еще какие-то предметы, призванные защитить его, спрятать его силу, обмануть Темных, сделать своего хозяина невидимым… В общем, это были вещи, совершенно точно предназначенные для жизни далеко отсюда. Маргарита почувствовала, как дернулись ее брови и защипало в глазах.
– Маргарита, – услышала она.
Странник продолжал стоять возле открытой двери, словно приглашая ее войти. Она нерешительно потопталась на месте, а потом сделала шаг ему навстречу, смущаясь всезнающего взгляда Веры Николаевны.
– Бедные Огненные, – услышала она за спиной голос Эбонита Павловича, очевидно, обратившегося к Розалии Павловне. – Снова лишились наставника.
– Будем надеяться, что к нам вернется Эдуард, – тут же пробубнила в платок жена Нестора Ивановича и наверняка адресовала Вере Николаевне вопрошающий взгляд.
Но Маргарита уже не могла в этом убедиться: она вошла вслед за наставником в небольшую комнатушку, дверь за ней закрылась. Александр Владимирович обернулся.
– Тебе Лиса сказала? – спросил он, но голос его звучал легко, в нем даже слышалась улыбка.
– Да, – Маргарита кивнула, с трудом справляясь с болью в груди. Дышать было все еще тяжело.
– Не думай, я и сам хотел со всеми вами встретиться. – Наверное, подумала Маргарита, он имеет в виду всех Огненных магов. – Но потом решил, что это будет слишком тяжело. А ты же знаешь, что я сбегаю от боли.
Маргарита хотела улыбнуться, поддержать его самоиронию, но не смогла. Вместо этого она просто глядела на него, понимая, что ведет себя странно, но была не в силах ничего с этим сделать.
– Вам… обязательно уходить? – выдавила она наконец.
– Ну… меня об этом попросил Ирвинг.
– Нет, вы и сами хотели, я знаю. Найти Темных…
– Да, мне кажется, что так я исправлю ошибки.
– Которых не совершали?
Александр Владимирович несколько секунд молчал. Маргарита знала, что хмурится, что у нее предательски подрагивает подбородок, что одно неверное слово заставит ее расплакаться. Наставник улыбнулся, подошел к ней и вдруг погладил по щеке.
– Мне нравится, что в твоих словах столько страсти. Ты как будто можешь спасти нас одной фразой. – Маргарита слушала его, окаменев, не понимая, как реагировать. Не может же она попросить его не уходить! Не может попросить взять ее с собой! – Я вдруг почувствовал себя героем, способным на благородные поступки. Жаль, что на самом деле я не такой. Я сделал много ошибок. И правда хочу помочь Ирвингу.
– Но разве нельзя это сделать как-то по-другому? И как я… как мы будем без вас?
– Я уверен, что Звягинов согласится довести Огненных до Посвящения. – Странник опустил руку, но остался стоять рядом с девушкой. – Ты не волнуйся по поводу наставника, тебе он не так уж и нужен.
– Почему?
– Ты отличаешься от других Огненных. Мне пока не удалось разгадать твою тайну. Природа твоей магии другая.
– Я расскажу вам эту тайну, если вернетесь, – отрывисто произнесла Маргарита, снова украдкой сжимая рукоятку серпа.
– А, так тайна все-таки есть? – Это вызвало добрый смех колдуна. – Тогда я точно вернусь, Маргарита. Ну а теперь пора прощаться. Ужасно это не люблю. Не забывай про самостоятельные практики. Я попросил Веру Николаевну, чтобы вам ни в коем случае не возвращали Маливиничка.
Огненную колдунью внезапно охватило воспоминание о первой встрече с Александром Владимировичем. Наверное, его вызвало имя Егорки, упомянутое с такой шутливой интонацией. Тогда, в день первого знакомства, наползала гроза, наставник казался суровым, молчаливым, пугающим. Он был совсем чужим, далеким от нее человеком, и ничто не предвещало этого болезненного волнения, которое сейчас разливалось по рукам и ногам. И тогда она бы ни за что не поверила, что в эту секунду, когда он сделает еле заметное движение, отстраняясь от нее по направлению к двери, она схватит его за руку – чуть выше запястья, почувствовав под пальцами ткань его кофты, нитки браслетов-оберегов и движение той теплой золотистой силы, что отличает Огненных. Она опустила глаза, не сумев изменить напряженного, угрюмого выражения лица. Наверняка она напоминала обиженного ребенка, капризную девчонку, которую не берут на праздник. Наверняка этот жест показался Страннику наивным, глупым… Ну и пусть!