Кстати, в зачете, похоже, все-таки победила темная сторона, поскольку почти всегда дело доходило до убийства или его попытки. Хотя… Может, доставались сережкам и сообразительные владелицы, которые успевали понять, откуда ветер дует, еще до того, как у них мутился рассудок, и быстренько от недоброй вещи избавлялись. Просто про это уж совсем никто не знает.
Впрочем, какая теперь разница? Сейчас надо думать о другом, тем более что эта парочка уже заметила меня, стоящего ровно посередине помещения, на той самой условной незримой черте. Заметила и наконец-то замолчала.
— Привет, девчонки! — весело произнес я и помахал им рукой.
Ну да, тупее фразу придумать сложно, но больше ничего в голову не пришло.
— Мужчина, — недобро прошипела черная Мария и некрасиво оскалилась.
— Ты как здесь оказался? — изумилась белая Мария, всплеснув руками. — Сюда же никому хода нет.
— Вот, пришел дать вам свободу, — ответил я ей. — Небось, надоело сидеть взаперти, верно? Хозяйки вашей уже два с лишним столетия как в живых нет, а вы все тут.
— Мне не надоело. — Черная Мария внезапно припала к полу, став при этом похожей на большую кляксу. Она замерла на секунду, а после тихонечко поползла ко мне. — Мне нравится то, что я делаю. Мне нравятся доверчивые дурочки, которые пляшут под мою дудку. И мне нравится, когда льется кровь. Да, я не чую ее запах, как раньше, но это невеликая цена за удовольствие.
Она бормотала что-то еще, но уже совсем неразборчиво. И самое главное, потихоньку, помаленьку подбиралась ко мне, наверняка не с самыми добрыми намерениями. Выходит, без драки не обойтись.
— А я бы ушла, — сообщила мне белая Мария. — Только если меня не станет, то горя на свете прибавится. Сейчас я могу иногда удержать свою сестру, пусть не каждый раз, но все же. А если уйду, то кто этим заниматься станет?
— Никто, — проклекотала черная Мария, пластавшаяся уже у самых моих ног. — И это замечательно.
Я был готов к тому, что она на меня бросится, это напрашивалось само по себе, собственно, так и случилось. Но вот того, что через секунду эта пакость от меня отпрыгнет в сторону, как черт от ладана, не ожидал. Причем не на свою сумеречную половину, а на светлую.
— Ну вот и все! — уже совсем жутко захохотала черная Мария, вцепившись одной рукой в волосы своей извечной сокамерницы, а второй ударив ее в живот. — Теперь-то уж я тебя точно сгублю!
Конечно же! Я ей на фиг был не нужен, она меня как мост использовала. Не могла эта пакость сама попасть на светлую половину, равно как и ее врагине путь на темную был заказан. Но я не из их сказки, на меня законы этого места не распространяются, вот и…
— Сдохни! — завывала черная Мария, повалив свою соперницу на пол и вцепившись длинными пальцами ей в шею. — Сдохни, чистюля! Как же ты мне надоела!
Вопрос — а что мне делать-то? В принципе? Стоять и смотреть на чужую драку, как советует народная мудрость? Как-то неправильно это.
— Помоги! — слезно пискнула белая Мария.
— А ну отпусти ее! — приняв решение, заорал я и одним прыжком подскочил к женщинам. — Пусти, я сказал!
Но убийца только рычала подобно дикому зверю, а когда мои руки схватили ее за плечи, начала лягаться.
— Да елки-палки! — не выдержал я, вцепился ей в голову и резко крутанул ее влево.
Я знаю, как сворачивать шею, меня и этому дядя Олег учил. Когда про такие уроки проведала мама, она устроила ему и отцу жуткий скандал, где прозвучало много разных слов, из которых «душегубы» и «головорезы» были не самыми резкими.
Но кое-что из уроков, которые мне преподал лучший друг моего бати и бывший офицер ГРУ, я запомнил хорошо. Правда, непосредственно эти знания до сегодняшнего дня мне в ход пускать не приходилось, слава богу.
Да и нынче это произошло, так скажем, условно. Нет, шею я свернул, все нормально, но черная Мария и не подумала умирать. Она, глядя вбок, только еще сильнее ругаться стала, обещая мне смерть страшную и лютую. Дескать, вот сейчас она с сестрицей своей разделается и за меня примется.
Плохо дело-то. С теми, предыдущими обитателями предметов у меня все более-менее получилось, а как к этой твари подступиться, я теперь даже и не понимаю.
Зато активизировалась белая Мария, которой мои действия принесли пользу. То ли они ей веры в себя придали, то ли противница маленько ослабила хватку, уж не знаю, что верно, но я оглянуться не успел, как женщины поменялись местами и сверху теперь оказалась представительница светлой стороны. Способ убийства, правда, остался тот же — удушение.
Черная Мария дергалась, хрипела и пыталась скинуть с себя сестру, но та знай продолжала сжимать пальцы на неестественно вывернутой шее злодейки.
— Помоги мне, — попросила светлая Мария. — Подержи ее, чтобы не вертелась!
Причин для отказа я не видел, рассудив, что с этой дамочкой точно будет проще договориться, потому мигом ухватил костлявые конечности черной Марии и прижал к полу.
Та сначала сипела, потом хрипела, после несколько раз дернулась и наконец затихла.
— Вот и все, — дрожащим голосом пролепетала белая Мария. — Я ее убила. Это нестерпимо больно. Вот тут больно, в груди.
Тело злодейки дрогнуло, замерцало, а после растворилось так, будто его и не было никогда. Впрочем, так ведь оно и есть на самом деле.
— Но я хотела как лучше, — сообщила мне светлая сторона давно умершей помещицы виновато. — Чтобы никто больше не уми…
Воздух на том месте, где она стояла, задрожал, как это обычно бывает при большой жаре, и белая Мария тоже исчезла в никуда. Следом за этим и помещение, где какую-то минуту назад шла схватка не на жизнь, а на смерть, погрузилось в темноту, которая под конец и меня прибрала к себе. Хорошо хоть, что не навсегда.
— Дышит, — услышал я голос Ровнина. — Но ты не прав, это не транс. Тут что-то другое.
Да какая разница, как мое состояние называется? Главное, что мне снова удалось вернуться из тех краев, которые на картах отсутствуют. Замечу отдельно: на этот раз после очень неравной схватки.
Если бы черная Мария победила, то с огромной долей вероятности через три дня состоялись бы мои похороны. Не знаю почему, но я уверен в том, что эта тварь без своей белой половины прекрасно бы обошлась. Куда лучше, чем с ней. И меня бы прибила, можно даже не сомневаться, шансов на победу в данном случае просто не имелось. Да и то — как можно убить бессмертную нежить на ее территории? Да никак!
А вот белая трансформация покойной помещицы после сделанного просто потеряла смысл собственного существования. Она совершила убийство, что полностью претило ее натуре, и это противоречие ее прикончило.
Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.
Интересно, а мне как содеянное засчитается? В смысле как один предмет серьги пойдут или же как два? Их же, по сути, две? И сущностей было столько же.
— Ну, не скажи, — произнес Михеев. — Я как-то раз на Кольском…
Закончить фразу он не успел, поскольку я открыл глаза и уставился на него.
— С возвращением, — невозмутимо поздравил меня Ровнин. — Что повидал там, за гранью реальности?
— Ничего интересного. — Я встал с пола, на котором лежал, сел на стул и подвинул к нему коробочку с серьгами. — Все, они больше не опасны.
— Почему-то я так и подумал. — Олег Георгиевич откинулся на спинку кресла. — Ну и замечательно.
— Может, я все-таки что-то для вас сделать могу? Не люблю, знаете ли, в должниках ходить.
— Для нас? — Ровнин снова открыл стол, достал было оттуда массивный золотой перстень, похожий на те, что в 90-е братки носили, глянул на меня и убрал его обратно. — Можешь, Валера, можешь. Но не сегодня. Ты на самом деле утомился за последние дни, а я всегда работаю на результат. Езжай домой, выспись, а там, глядишь, мы еще разок встретимся. Хорошо?
— Как скажете. — Я на самом деле ощущал лютую усталость, она, словно скала, легла на мои плечи. — Тогда просто спасибо. Нет, правда, вы меня здорово выручили.
— Всегда к твоим услугам. — Начальник Отдела встал с кресла и протянул мне руку, давая понять, что аудиенция окончена. — И — рад знакомству.
Я уже почти вышел из кабинета, когда он меня окликнул:
— Да, Валера, есть небольшая просьба.
— Буду рад оказаться полезен, — отозвался я, понимая, что в данной ситуации «нет» не скажешь.
— Ты же непременно будешь общаться с Карлом Августовичем, верно? И он, как воспитанный человек, обязательно спросит у тебя, как дела.
— Скорее всего.
— Абсолютно точно, — заверил меня Ровнин. — Так ты расскажи ему, каковы они. Ну, про нашу встречу можно и промолчать, здесь ничего интересного не случилось, а вот про то, как тебя стая Дормидонта похитила, поведай, если не сложно. В красках, со всеми деталями. Хорошо? И обязательно упомяни о том, что именно этот мощный старик от вас хотел. Ты в разговоре с нашими сотрудниками упомянул про некую вещицу, без которой Дормидонту жизнь не в радость? Так вот, господину Шлюндту про нее непременно поведать следует. Он же антиквар, он в этом разбирается.
Понятия не имею, какую комбинацию эти товарищи крутят, но что она есть — не сомневаюсь. И я стану ее частью.
Не люблю подобного, но деваться снова некуда.
— Хорошо, — пообещал я. — Сделаю.
Домой я добрался на такси, в котором заснул почти сразу после того, как адрес назвал. Хорошо еще, что торт не помял. Какой торт? Здоровенный, на пять с лишним кило, с кремом, орехами и безе. Я его в кондитерской купил, что рядом с отдельским особняком находилась. Просто нехорошо получается — пообещал подъездным вкусняшку, а слово не сдержал. Так у нас, в мире Ночи, не делается.
— Анисий Фомич, никак ты запах вот этой красоты унюхал? — подняв повыше коробку с кондитерским изделием, изумленно спросил я у подъездного, который, как оказалось, ждал меня в коридоре. — А, я понял! В окно меня увидел!
— Чего? — Подъездный глянул на разноцветье картонных роз и отмахнулся. — Да нет, Валерий, я тут по другому поводу. Полчаса назад к тебе в дом гостья заявилась.