– Княгиня Анна Мстиславовна! Великий князь Ярослав Ярославович просит тебя быть крёстной матерью его дочери Софии, которую крестить будут в начале зимы, когда великий князь, закончив все дела свои в Новгороде Великом, возвратится во Владимир.
– Для меня честь быть крёстной матерью для княжны Софии, – с достоинством сказала княгиня Анна, – к зиме я прибуду во Владимир.
– Скажи, а как там дела в Новгороде? – спросил Дмитрий. – Великий князь призвал к ответу моего дядю Василия, который супротив интересам всего рода нашего оказывал помощь новгородцам?
– Князь призвать-то призвал, да простил он его. Ходят они теперь вместе, словно князь Василий Костромской не повинен ни в чём, да ещё и хочет великий князь сделать его крёстным княжны Софии.
Дмитрий Александрович тяжело вздохнул. Он понимал дядю, так как наказать младшего брата тому было бы нелегко. Всё же одна кровь, вот и простил. Да и не нужно на Руси раздоров. Хорошо, что с Новгородом всё закончилось. Может, теперь настанет время и смогут, объединившись под знамёнами дяди, все князья Руси согнать поганых? Даже мысли об этом радовали князя. Почему нельзя дать удела брату только из-за того, что он пошёл супротив поганых и не позволил облагать данью Новгород? Почему он, князь Переславльский, должен платить дань? А в Рязанском великом княжестве, сказывают, дела ещё хуже обстоят. Великого князя Романа Ольговича четвертовали, а здесь во Владимирском великом княжестве стараются просто не вспоминать об этом и радуются, что стараниями княгини Ксении удалось добиться, чтобы хан Менгу-Тимур перестал отдавать Русь хазарским откупщикам для сбора дани! Позор!
Меняется время, думал князь Дмитрий, и скоро уже обнажат мечи все князья русские и выйдут на смертную битву супротив поганых. Выйдут и побьют их, так как сила русских полков велика. Хоть и в подчинённом положении находятся сейчас русские князья, но не забыли они, с какой стороны за меч браться. Пример сему – битва на поле Раковорском. Только бы объединиться под сильною рукой, выступить единой ратью и навсегда согнать поганых!
В этой рати все князья пошли бы за своим великим князем, хотя, может быть, Андрей, князь Городецкий, постарался бы остаться в стороне, да Юрка Паскуда, князь Суздальский, а остальные все пошли бы. Именно потому, что может кто-то в стороне остаться, и нет единства. Смотрят князья друг на друга и не хотят как один действовать. Это и позволяет поганым облагать их данью!
Князь Довмонт и наместник Август
Довмонт, едва пришёл в себя, потребовал себе коня и поскакал на встречу с Августом, который расположился в доме боярина Александра Михайловича.
Простые люди, видя скачущего на коне князя, кланялись ему и желали здоровья. Князь Довмонт, знавший многих жителей в лицо и по имени, так как с одними вместе стоял на стенах, с другими строил стены и церкви, в ответ махал рукой и тоже здоровался.
Князь Довмонт и Август встретились на крыльце.
– Как я рад вашему выздоровлению, князь, – сказал Август, ядовито улыбаясь Довмонту, – проходи в моё временное пристанище. Потолковать надо.
Князь Довмонт вошёл в терем. Август распорядился принести мёду, но Довмонт пить отказался наотрез.
– Боишься яда, князь? Разумно. В общем, как ты понимаешь, дело так просто не решится. Ты, конечно, можешь собрать своих ратников, да и простой люд на твоей стороне, и, побив моих людей, оставить город себе, но подумай сам, чем это обернётся.
Князь Довмонт, не говоря ни слова, внимательно смотрел на Августа и понимал, что этот противный человек только с виду кажется беззащитным. Если они вступят в честный бой, ещё неизвестно, кто окажется победителем.
– Сначала ты, конечно же, возьмёшь верх, но ты останешься один против всей Руси, кроме разве что Переславля. Пострадают торговые интересы людей и бояр, а в случае войны будет ещё и много убитых с обеих сторон. Я вижу, что тебе небезразличны жители Пскова, князь. В этом главная твоя беда. Они тебе небезразличны, а ты им, хоть и люб, едва ли важнее хлеба насущного. Я предлагаю тебе уйти добровольно, или через пару лет люди тебя сами отсюда прогонят.
– С чего ты взял, что Новгород пойдёт против Пскова? В случае этой войны порвутся все нити, связывающие эти города!
– С того, князь, что в Новгороде очень недовольны тем, что при тебе Псков стал очень сильным. Новгородские бояре думают только о своих интересах. Для них наилучшая роль Пскова – это то же, что для Пскова – роль Изборска.
– Август, а с чего я должен тебе верить? С чего мне просто тебя не четвертовать, а людей твоих не перебить?
– Тебя, князь, жизнь ничему не научила? Ты в своём городе в тереме своего боярина боишься мёду выпить, – сказал Август, делая большой глоток мёда, – кто подсыпал мёд тебе в кубок? Я ещё в город не приехал. Разве, чуть что, не зовут тебя чужим? А последнее, самое главное, разве не понимаешь ты, что всё это большая и сложная игра? Ты удержал Псков, и за это тебе никто, кроме псковичей, спасибо даже не сказал. Юрка Паскуда привёл свою рать и позволил ливонцам уйти. Ты думаешь, всё это были совпадения? Руси нужна твёрдая рука для борьбы с Ордой, и князья готовы на любые союзы, чтобы преодолеть зависимость от татар. В ближайшее время Псков отойдёт к Ордену. Такое соглашение заключили великий князь и магистр, в обмен на помощь, разумеется. Орден приведёт своих ратников, а Его Святейшество направит крестовый поход на Орду. Русь признает над собой духовную власть папы и сбросит иго. Всему этому мешаешь ты, удерживая Псков.
Довмонт начинал верить Августу. Всё выходило так, как и говорил поляк. Получается, это он – враг своей новой родины, и, посвятив жизнь свою служению Пскову, он наносит ему только вред. А самое главное – это то, что если Ярослав Ярославович действительно заключил договор с магистром, то все его попытки выстоять только заберут новые и новые жизни.
Август сразу уловил сомнения князя и, чтобы окончательно разбить его, достал грамоту.
– На, князь, прочти, коли грамотный. Это тайное соглашение великого князя и магистра. После того как в земли Руси снарядят крестовый поход, Псков будет отдан Ордену.
Грамота была обыкновенной подделкой, но в тот момент этого хватило. Довмонт поверил Августу.
– Я уйду сам без кровопролития, Август. Завтра сядешь наместником.
Сказав это, князь Довмонт покинул терем, где вёл беседу с Августом. Князь не вскочил на коня, а пошёл по городу пешком. Довмонт здоровался с жителями, и сердце его наполнялось скорбью. Как так могло получиться, что всех их предали? Как могли заключить такое соглашение? Ведь не помог папа Даниилу Галицкому! Нет ему дела до Руси!
На следующий день князь Довмонт, простившись с псковичами, многие из которых плакали, покинул Псков вместе со своей дружиной в тысячу ратников.
Встреча Александровичей
Во Владимире ждали множество гостей. Князь Дмитрий с супругой, будущей крёстной матерью, и княжич Василий встретились с Даниилом и Андреем, который приехал во Владимир двумя днями ранее. Великий князь с женой и дядя Василий Костромской пока ещё не прибыли, но их ждали к вечеру.
Все братья тепло поприветствовали друг друга. На улице было холодно и противно, поэтому все сразу поспешили в княжеские палаты. В этом году зима так и не хотела наступать. Иногда подмораживало, но потом всё опять таяло. Это затрудняло дорогу.
– Братья, – сказал Даниил, – вы бы знали, как я рад, что мы все опять вместе! Если бы отец был жив, он бы порадовался за нас!
Все стали дарить друг другу подарки, как того и требовал обычай. Казалось, братья Александровичи все дружны и едины, но даже юный Даниил понял, что это не так. Не простил Василий Андрея, да и Дмитрий с Анной едва ли забыли, как Андрей был против их брака.
После трапезы братья остались одни. Предстоял нелёгкий разговор. Дмитрий начал первым:
– Андрей, Даниил, брат наш без удела остался из-за происков Орды. Надо просить великого князя, чтобы тот позволил нам выделить ему удел из своих земель.
– Ну, во-первых, лишить его удела была воля нашего родителя, – сказал Андрей, – а во-вторых, я считаю, что Руси объединяться надо, а не дробиться.
– Андрей, ты должен отдать ему Нижний Новгород, – сказал князь Дмитрий, – а мы с Даниилом тебе компенсируем утрату.
– Нет! Если уж на то пошло и ты хочешь облагодетельствовать этого дурака, то делай это за счёт своих земель. Моё княжество на границе с Ордой находится, и чтобы править там, надо головой думать, а не только мечом владеть. Нет! А то хорошо быть благородным за счёт братьев. Я думаю, что Переславль – лучший из наших уделов, и вам, как старшим, надо бы там править вдвоём, а когда придёт время, один из вас поедет во Владимир великим князем, а другой останется в Переславле.
– Андрей, на Нижний Новгород уже положили глаз Андреевичи Суздальские. Коли не отдашь его Василию, как бы тебе не пришлось его им отдать.
– Я не думаю, что это возможно. Нижний я не отдам ни Андреевичам, ни Василию.
– Брат, не заставляй меня применить к тебе силу!
Андрей закрыл глаза. Юношу трясло от гнева. Сбывается предсказание, подумал Андрей. Мы на разных берегах. Надо избежать кровопролития и сохранить своё княжество.
– А ты, Василий, что скажешь? Почему сам молчишь, всё брат за тебя говорит? Почему не просишь себе Переславля или Твери? Ты ведь старший, а тебе крепость предлагают из моего княжества! Вон смотри, сейчас из-за тебя междоусобная война может начаться!
– Дмитрий, Андрей, остановитесь! – вмешался в разговор князь Даниил, которому едва исполнилось десять. – Зачем вы, братья, хотите ссориться? Издавна на Руси, когда не было удела для князя, его строили! Изяславль! Ярославль! Владимир! Юрьев! Так давайте всем миром построим Васильев, а не вцепимся друг другу в глотки. Сделаем Русь сильнее, а не слабее!
Братья замолчали и посмотрели на Данилку, который, увидев, что все обратили на него внимание, продолжил:
– Я вот долго думал, как нам быть, чтобы тебя, Вася, не обидеть, и пришёл к следующему выводу. Если просить у хана ярлык на уже существующий удел, то едва ли в Орде его дадут. Попроси разрешение великого царя на строительство города, который будет основан с его ведома. Этому точно никто ни в Орде, ни на Руси противиться не станет. Земли у нас, братья, много, а если мы начнём её застраивать городами, то это точно вреда не принесёт. Все мы будем помогать тебе строить город и за пять лет построим его, брат! И никого никто не обидит. А место сам выбирай, потому что чем ближе города друг к другу, тем легче торговому люду странствовать и вести свои дела! Значит, в чьих землях построишь город, тому и лучше. Хочешь, в моем княжестве строй!