– Объединёнными силами мы заставим великого князя отступить и сможем объединиться со смоленским великим князем, если он согласится нам помочь, – говорил князь Дмитрий тогда, когда усмехнулся Павша Ананьевич.
– Да я это так, – оправдываясь, произнёс Павша Ананьевич, когда все воззрились на него, – молодость вспомнил. Ты, князь Дмитрий, на отца сильно похож.
Павша Ананьевич сказал это просто так, чтобы избежать неловкой ситуации, но отметил, что князю это понравилось. Сравнение с отцом для него награда. Дурак! Буду знать, если что.
Княжья невеста
Ратники Святослава свирепствовали на берегах Волги. Они понесли потери от наскока неизвестного им отряда, который, побив несколько ратников, тут же отошёл. Князь Святослав подумал, что это дело рук местных жителей. Те зачастую укрывались в церквях, которые никто ни поджигать, ни разорять не хотел.
– Князь Святослав Ярославович, – обратился к нему один из ратников, прибывших из разъезда, – когда мы стали жечь одно из поселений, расположенных на берегу, нам в ноги бросился один человек и слёзно молил сохранить ему жизнь. Он сказал, что в сельской церкви укрылась княжья невеста. Я приказал её выдать, но священник отказался, сказав, что в Доме Божьем любой может найти спасение.
– И что ты сделал? – спросил князь Святослав. – Что сделал, когда узнал, что она в церкви?
– Я отдал приказ ратникам взять её на щит! Церковь была взята, а княжья невеста доставлена. Мы никого не тронули, князь. Только выволокли её за волосы и привели к тебе.
– Отсеките руки этому святотатцу! – вспылил Святослав. – Ты как посмел повести рать на церковь Господню, окаянный? Они же под защитой Господа были! Церкви защищает и указ великого царя и хана. Пусть отрубят ему руки, а всех, кто принимал участие в этом злодействе, пусть секут плетями. Приведите княжью невесту. Кто она?
Испуганные ратники, которые ожидали, что князь Святослав одобрит действо и наградит их, теперь в испуге привели к нему избитую девушку.
– Как тебя зовут, дева?
– Татьяна, князь, дочь Елисея-рыбака! В чём моя вина?
– Нет никакой вины, Татьяна. Прости, мои ратники погорячились и будут наказаны. Правду говорят, что ты невеста князя?
– Нет! Просто я встречалась с ним на реке, когда он поил коня. Мы вообще несколько лет не общались. Пожалуйста, не убивайте мою семью за это, они не знали! Если вы, князь, враг Андрея, то убейте меня, но не трогайте мою семью!
Князь Святослав посмотрел на Татьяну. Девушка была вся в синяках и дрожала. Святослав Ярославович не знал, что с ней делать. Во-первых, она была доставлена к нему из-под защиты храма насильно, а во-вторых, если она и впрямь невеста его двоюродного брата, то у него не поднималась рука убить её.
– Приведите её в порядок, – распорядился Святослав. Тут к нему подошёл его двоюродный брат Михаил Андреевич.
– Зачем ты приказал ратнику, который принёс нам такую добычу, отрубить руки, брат? Ты понимаешь, что сейчас у нас в руках? Если она и впрямь невеста князя Андрея, то, скорей всего, она дорога ему! Её надо использовать, а ратников наградить.
Святослав отшатнулся от Михаила Андреевича, словно от прокажённого.
– Княжич, ты, верно, не знаешь, что её из церкви силой вывели, – сказал князь Святослав.
– А какая разница, князь? Только не надо говорить, что о душе своей печалишься. Сколько невинных убили твои ратники? Сколько умрёт через несколько недель от холода и голода, так как ты уничтожил их дома и имения? Эта девка может закончить кровопролитие. Андрей сдаст Городец и Нижний Новгород или хотя бы вступит в переговоры, в которых мы сможем добиться успеха.
– Я мщу за смерть отца. Я воин и на шантаж не пойду.
– Брат, – злобно процедил Михаил, – кому ты мстишь? Руси? Твои люди пока ни разу не столкнулись с ратниками твоего врага Дмитрия, хотя я бы не спешил его во враги записывать. Кто знает, от чего умер великий князь, твой отец, и на чьих руках его смерть. Василий всех нас перессорил, а твой отец пытался остановить кровопролитие. Я теперь правлю Суздалью, а мой брат Юрий заключён в монастырской келье за беспутство. Только теперь меня и мать, и брат Василий считают предателями! Мы все словно загорелись, и нас сталкивает между собой невидимая рука.
Святослав недоумевающе посмотрел на Михаила. В его голове слишком уж хорошо прижилась мысль, что Александровичи – враги. Многие уже заплатили жизнью в его мести за отца. Но он и подумать не мог, что действует неверно.
– Нет, Михаил, я не могу её использовать для достижения любых целей. Может так статься, что она нам станет двоюродной сестрой. Она под моей защитой.
– Это подло, Святослав! Ты пролил реки крови невинных, а теперь хочешь быть благородным? Она простолюдинка, которая может заставить Андрея сдать город или выйти на битву с нами! Это закончит резню, брат! Это закончит резню! Это не месть, а просто жестокость!
– Нет, Михаил! Нет. Он наш брат, и не он убил моего отца, а Дмитрий! Я просто не даю ему вмешаться в войну.
Княжич Михаил плюнул и, повернувшись, зашагал прочь. Святослав же дождался, пока Татьяна умылась и переоделась.
– Татьяна, иди со мной.
– Куда мы пойдём, князь?
– Я отдам тебя Андрею. Я не упиваюсь чужим несчастьем. Я воин, а не палач.
Татьяна посмотрела на него, не скрывая неприязнь, а затем сказала:
– Если ты не палач, то почему ты предал земли наши огню? В чём вина наша? Ты отпускаешь меня к князю, а как я смогу жить с этим? Все мои родные обречены умереть. Ты палач! Будь ты проклят! Ты спал когда-нибудь на морозе? Что нам есть, если ты сжёг весь наш урожай и побил скот? Ты даришь мне жизнь, чтобы перед самим собой остаться хорошим человеком, но помни, что, даже подохнув, ты будешь вечно видеть наши лица.
Князь Святослав, посмотрев на Татьяну, увидел себя совсем другим человеком. Она была первая, с кем он говорил из тех, на кого обрушилась его рать.
– Пошли.
Князь Святослав и Татьяна шли к Городцу. Святослав Ярославович не хотел больше ни о чём говорить и только шагал, опустив глаза в землю. Что, если и впрямь за все злодейства его ждёт ад? Что, если его действия не служат на благо Отчизне? Он никогда не задумывался о том, что будут делать те, кто, лишённый крова и пропитания, спасся в церквях. Церкви трогать он запретил строго-настрого.
– Князь Андрей, – закричал он, когда оказался на расстоянии полёта стрелы от города, – князь Андрей! Впусти свою невесту! Иди, Татьяна, и прости, если чем обидел.
Сказав это, он повернулся и пошёл к своему лагерю. Татьяна тут же побежала по направлению к воротам крепости, которые сразу же открылись. Ей, наверное, оставалось добежать ещё шагов двадцать, когда её пронзила стрела и она упала. Ворота уже были открыты, и из них ей навстречу выбежали несколько ратников. Прикрываясь щитами, они внесли её в город.
Смерть Татьяны
Князь Святослав Ярославович, услышав за спиной крик девушки и свист стрелы, поспешил к ней и помог ратникам внести её в город. Князь не боялся за свою жизнь и поэтому, когда князь Андрей подошёл к нему, он без страха посмотрел ему в глаза.
– Андрей, – сказал Святослав, – Татьяна выживет. Стрела пробила плечо. Она поправится, можешь не сомневаться. Я не знаю, кто в неё выстрелил. Но скажу так: мои люди здесь ни при чём!
Внутри князя Андрея боролись несколько начал. Молодой князь понимал, что если сейчас приказать схватить тверского князя, то, скорей всего, это закончит войну. Но, с другой стороны, мог ли Андрей так поступить? Князь Святослав сам пришёл к нему и привёл его возлюбленную. Князь Андрей Александрович хотел тут же заключить Татьяну в объятия, но понимал, что нельзя так себя вести на людях.
– Спасибо тебе, Святослав! Век тебя не забуду. Хорошо, что даже во время брани на Руси ещё сохраняют благородство.
– Я уведу свою рать, если ты поклянёшься не вмешиваться в дела великого князя и твоего брата на стороне Дмитрия и во исполнение воли великого князя пошлёшь своих ратников супротив князя Дмитрия.
Андрей быстро соображал. Ему не хотелось ввязываться в это кровопролитие – но есть ли у него выход?
– Хорошо, Святослав Ярославович, я пошлю с тобой две сотни ратников, если ты не будешь жечь мои земли. Я не выступлю на стороне князя Дмитрия. Моё слово. Мои ратники присоединятся к тебе утром. Прекрати разорять мою землю!
Князь Андрей склонился над своей возлюбленной. Как хорошо, что она жива, подумал он.
Святослав Ярославович покинул окрестности Городецкого княжества, усиленный двумя сотнями ратников городецкого князя. Наместник Суздали княжич Михаил Андреевич вынужден был последовать за тверским князем, так и не добившись возвращения Нижнего Новгорода своему роду, понимая, что одному принудить князя Андрея отказаться от своих земель он не в силе.
Казалось, беда миновала князя Андрея. Он и его возлюбленная были вместе. Все городецкие и нижегородские бояре, которые находились рядом с князем, шептались, что, когда девушка поправится, надо будет справлять свадьбу. Кто-то говорил, что это очень хорошо, так как от настоящей любви должны родиться удатые княжичи, а кто-то называл Татьяну глупой простолюдинкой.
За Татьяной ходила тётка Василиса, которая спустя почти неделю после того, как князь Святослав покинул окрестности Городца, подошла к Андрею и взяла его за руку.
– Князь, горькие слова я тебе скажу. Невеста твоя Татьяна не поправится. Кровь её загнила, и теперь она умирает. Я пыталась бороться с этим, но у меня не выходит. У неё жар, и рана страшно гноится.
– Стрела была отравлена?
– Нет, князь, просто в рану попала грязь. Поэтому кровь загнила. Если бы была весна, то я бы её выходила, но на дворе осень. Нет нужных трав, а без них я бессильна.
– Когда она умрёт?
– Один Господь ведает. Думаю, сегодня. Она иногда приходит в сознание, но не думаю, что вам понравится то, о чём она бредит.
– О чём она бредит, Василиса? Говори!