Я повернулась и бросила на него резкий взгляд.
— Может, ты закроешь глаза?
— Я не отрываю глаз от книги.
— Хорошо.
Я схватила платье с кровати, затем повернулась, свирепо глядя на него, и попятилась к прикроватному столику. Его глаза действительно были прикованы к книге.
Я быстро взяла со столика ножны вместе с кинжалом. Завернула всё в платье.
— Пойду в ванную, переоденусь, — добавила я. — Оставайся на месте.
Спрятав оружие, я проскользнула обратно в ванную. Я уронила полотенце, не отрывая взгляда от двери.
Сначала я натянула платье через голову. Откуда оно взялось? Может, оно принадлежало Мелисанде.
В любом случае, гладкий шёлк скользнул по моей коже, и я глубоко вздохнула от того, как хорошо он ощущался на теле.
Когда-то я носила такие прекрасные платья каждый день. Когда-то я сидела на троне…
Я прикусила губу, напоминая себе, что не могу привыкать к роскоши. Я пробуду здесь совсем недолго, а потом вернусь к жизни в виде убожества. Когда-то я была принцессой, но теперь — нет. Я провела последние сто лет, вырезая уязвимые части себя, и я не могла позволить себе снова стать мягкой. Привязанность к роскоши снова сделает меня слабой.
Важно помнить, что всё в этом прекрасном дворце хотели моей смерти или боли. Вот почему этот кинжал может пригодиться.
Я посмотрела на себя в зеркало. Разница между платьями, которые я носила давным-давно, и этим конкретным нарядом заключалась в том, что это платье демонстрировало гораздо больше моего тела. Очевидно, аристократическая мода фейри изменилась за эти годы.
Платье не оставляло мне много вариантов для сокрытия ножен на руке. Я не могла использовать руки. Большой разрез, вероятно, обнажит обе икры, когда я буду ходить. Одно бедро останется скрытым. Руки Лира были огромными, но поместятся ли ножны, рассчитанные на его руки, на моём бедре? Не в первозданном виде.
Я расстегнула острый зубец на пряжке, затем проткнула им кожу, чтобы создать новое отверстие на самом конце ремешка.
Затем я приподняла подол тонкого платья и застегнула ножны на бедре. Я едва могла зафиксировать их на бедре с новой дыркой — немного неудобно, но придётся потерпеть. Я надела простые туфли без каблука.
Возвращаясь в спальню, я старалась не обращать внимания на то, что на мне нет нижнего белья — только его кинжал под платьем.
Лир закрыл книгу, и взгляд его голубых глаз на мгновение остановился на мне.
— Лучше.
— Ты так думаешь? — я подошла к окну. — Так где же эта штука, которую мы ищем? Поблизости?
— Думаю, что да.
Я высунулась наружу и посмотрела на стены из песчаника под нами. Как только я это сделала, мой желудок сжался. Стены были усеяны черепами — некоторые были рогатыми, как у демонов, но многие принадлежали фейри или людям.
Хуже всего было то, что на одной из стен висело на цепях свежее тело — женщина с розовыми волосами в белом платье, передняя часть которого была испачкана кровью в том месте, где ей перерезали горло. Лунный свет отражался от множества браслетов-талисманов на одном из её тонких запястий. Кровь запятнала её блестящие теннисные туфли.
Я прочистила горло.
— Что с ней случилось?
— Я перерезал ей горло, — его тон был небрежным, почти скучающим.
На тот случай, если бы я решила, что горячая ванна и красивое платье означают, что Лир был хорошим парнем, тело, болтающееся подо окном, послужило резким напоминанием о правде: я не могла ослабить свою бдительность в его присутствии.
Глава 12
— А почему ты перерезал ей горло и повесил тело на стене? — не унималась я.
— Как послание другим, кто нарушит законы фейри. Все черепа и трупы, которые ты видишь на стенах замка, принадлежали разбойникам и грязным шавкам.
Грязной он, кстати, любил называть меня.
Я попятилась от окна. Я не была новичком в этом жутком деле, но у морских фейри было совсем другое представление о моральном авторитете, нежели у меня. Я не убивала маленьких девочек только за нарушение правил.
— Какое преступление она совершила? — спросила я.
Он приподнял серебряный ключ, висевший у него на шее.
— Она пыталась украсть это.
Я знала, что ключ должен стоить кучу денег. Стоить того, чтобы рисковать своей жизнью.
— Ты перерезал ей горло и повесил на стене, потому что она пыталась украсть твой кулончик?
— Ты осуждаешь меня за убийство? Ты много убивала, Аэнор, Свежевательница Шкур.
— За очень гадкие вещи. Убийство, уродование других людей. Но не за попытку кражи драгоценности, понимаешь?
Его пристальный взгляд пронзал меня насквозь, как будто каждая фраза, которую я произносила, была своего рода сокрушительным разочарованием для всей расы фейри.
— Это не драгоценность. Это инструмент, который помогает открывать миры. Это называется Мировой Ключ.
Хорошее знание. Ценное.
Большое серебряное кольцо лежало на полу там, где появился портал. Было ли оно частью того, как открываются миры? Я опустилась на колени, чтобы посмотреть на него. Оно не было прикреплено к камню, и я подняла его. Я закинула его себе на талию и стала крутить как хула-хуп.
— А это? Это часть того, как ты открываешь порталы?
Лир смотрел, как мои бёдра ритмично двигаются взад и вперёд. Может быть, гребень, которым я пользовалась, и не очаровал его, но хула-хуп, похоже, сделал своё дело.
— Этого не требуется, нет. Оно просто поддерживает открытый портал аккуратным, — он с большим усилием оторвал взгляд от моих двигающихся бёдер, и его синие глаза сузились. — Даже не думай украсть у меня ключ. Во-первых, ты познаешь моё правосудие, а во-вторых, ты, вероятно, не сможешь его использовать. А если бы ты всё-таки разобралась, как это делается, то это вызвало бы у тебя такое недомогание, что ты стала бы тосковать по смерти.
— Мне и в голову не придёт обокрасть тебя, — я одарила его невинной улыбкой и продолжала крутить хула-хуп, наслаждаясь тем, что это, казалось, застало его врасплох.
Он коснулся ключа на шее.
— Как Великий Мастер Института, я обязан держать магические миры закрытыми, — он поднял ключ. — Женщина, которую ты видела снаружи, не знала, что не сможет воспользоваться ключом, и что для открытия мира нужна моя магическая подпись. Она пыталась соблазнить меня и остановить моё сердце, чтобы украсть его.
Интересно.
— И как далеко она продвинулась в своём соблазнении?
Взгляд Лира снова переместился на мои бёдра.
— И почему эта деталь так важна?
Почему это важно? Это не важно… не для меня. Не то чтобы я думала о том, каково это — соблазнить его. Только идиотка могла бы думать о том, чтобы связать его, оседлать и провести языком по его телу, устроив сексуальный допрос, пока он не выдаст ответы. Моё тело становилось горячим во влажном воздухе Акко.
Я прочистила горло и позволила серебряному обручу упасть на пол. Он звякнул о камни.
— Это не важно. Ты что-то говорил насчёт ужина?
Теперь, когда обруч лежал на земле, взгляд Лира снова обрёл ясность.
Он повернулся к тяжёлой деревянной двери и распахнул её.
— Следуй за мной.
Я пошла за Лиром в зал с головокружительно высокими арками и факелами на стенах. Я продолжала думать о женщине, которая висела снаружи. Я была уверена, что стоит совершить один неверный шаг, и я присоединюсь к ней. Без моей истинной силы мне было бы трудно защищаться от рыцарей.
Пока мы шли дальше по коридору, в самом замке стали появляться деревья. Рябиновые деревья с красными ягодами нависали над нами, их ветви взбирались на арки. Маленькие белые огоньки мерцали среди ветвей. Это были священные деревья для фейри-уроженцев нашей родины. Должно быть, морские фейри привезли их сюда с Британских островов.
С одной стороны округлые отверстия в деревьях открывали вид на бассейн с бирюзовой водой. Чёрт возьми, у них тут было хорошее местечко.
Цветные морские камешки усеивали стены. Давным-давно я бы чувствовала себя здесь как дома. Сейчас мне было бы гораздо удобнее валяться на диване с Джиной в эластичных шортах и смотреть реалити-шоу. Есть печенье «Поп-Тартс».
Я не всегда торчала под землёй. Люди даже не знали о существовании фейри всего несколько десятилетий назад. Но как только они поняли это, все сверхъестественные существа оказались под жёстким контролем рыцарей.
Теперь я попала в их мир, где сводчатые потолки вздымались на девять метров, а золотые гравюры сверкали в свете факелов. На стенах висели флаги, украшенные фамильными гербами — угри, морские звёзды, волны, рунический символ морского бога…
Моя кровь забурлила при виде собственного фамильного герба — мифического белого коня, выныривавшего из пенистой воды. Мой фамильный герб по материнской линии. Дом Мериадок. Давно похороненная сила затрепетала между моими рёбрами, как умирающий мотылёк, а затем снова вырвалась наружу, оставив меня чувствовать себя опустошённой.
— Символика твоей матери, — в его голосе слышалось благоговение.
— Она и моя тоже, — я указала на флаги. — Похоже, это создаёт опасность пожара. Все флаги и факелы.
— Продолжай двигаться.
Я выпрямилась, когда коридор вывел меня в огромный, тускло освещённый зал с круглым столом.
За столом сидели только два рыцаря — двое мужчин, которых я видела раньше, Гвидион и Мидир. К счастью, Мелисанды там не было. Я не уверена, что смогла бы удержаться от попытки оторвать ей крылья.
Гвидион резко поднялся, схватив свой кубок с золотистым вином. Его сапоги застучали по камням, когда он пошёл к нам, и слабая улыбка тронула его губы. Факелы купали его смуглую кожу в золоте.
— Ах. Ты оправилась от травмы головы, — он нахмурился, глядя на Лира. — Ты исцелил её?
Он покачал головой.
— Эту шавку? Я бы не дотронулся до неё, если бы не было необходимости. Она исцелила себя сама.
Ложь, и это странно.
Сидевший за столом Мидир вздрогнул.
— По крайней мере, она приняла ванну.