— Как вы себя чувствуете, жажда и сильный голод в вас не проснулись?
— Да нет, я как раз поел перед лечением, как и просил меня доктор, — ответил он.
— Вот видите, а при обычном лечении пациент испытывает голод и жажду. Если это происходит на поле боя, то даже вылеченный воин будет очень ослаблен, что может стоить ему жизни, а значит, непосредственно повлияет на ход сражения.
— А откуда вы берёте магию земли, — спросила та же девушка, которая строила мне глазки.
— Ах, да, я забыл сказать, с собой я ношу кристаллы, так как я всё-таки больше боевой маг, хотя пока и низкого уровня, — сказал я, расстёгивая рукава и показывая специальные манжеты, на которых были закреплены магические кристаллы.
— Так вы участвовали в сражениях? И, наверное, даже убили пару ушастых или даже оборотней? — спросила её соседка. Похоже, я произвёл впечатление на студенток.
— Ну, несколько десятков точно убил, хотя это было и непросто, — ответил я.
— Да ладно, — сказал один из парней, который явно ревновал меня к одной из задавших вопрос девушек, после чего, улыбаясь, добавил: — Ты же сам сказал, что — лекарь, а нас на поле битвы не пускают, ты, наверное, и не видел ни одного из них, разве что мёртвого.
— Да как ты смеешь так говорить о моём господине? Он спас меня и многих людей, приготовленных для принесения в жертву. Он не побоялся выехать один на коне к огромной стае с десятком сильных вожаков оборотней и бросил им вызов. Вы бы видели, как он десятками убивал своей необычной магией, и если ты не извинишься, то я лично надеру тебе задницу, — произнесла внезапно вспыхнувшая Алёна и незаметно выдернула у меня тонкий клинок, висевший у меня на поясе, и направила его прямо в грудь парня.
— Я этим клинком лично прирезала последнего вожака стаи, когда тот напал на моего господина, и тот дрался с ним врукопашную голыми руками.
— Алёна, не нужно угрожать молодому человеку клинком, — сказал я, попытавшись забрать его из её рук. Девушка проворно извернулась и быстро прижалась ко мне, после чего внезапно, на глазах у всех поцеловала меня. Чертовка всё это сделала специально, чтобы показать, что место уже занято, при этом мне показалось, что она ещё и язык им показала.
— Ладно, все уже поняли, что парень твой. Никто его не будет у тебя отбивать, — сказал один из преподавателей, который присутствовал среди студентов. И посмотрев на меня, он спросил у меня: — Молодой человек, а не поделитесь, как вы смогли прийти к такому способу лечения?
— Когда я вышел на заставу из леса, то меня попросили помочь с лечением, так как их лекарь погиб. Опыта в лечение пациентов у меня не так много, поэтому я для начала провёл подробную диагностику больного и понял, что жива вступает в конфликт с этой заразой. Она трепещет на руке и пытается отодвинуться от неё как можно дальше. После чего соскрёб немного серой плесени и попробовал уничтожить её живой, как обычно проводят дезинфекцию раны, но в итоге добился только стремительного роста заразы, и ветка, которой я брал пробу, превратилась в труху. Тогда и пришёл к идее удалить вначале эту энергию, а затем уже лечить. Для опытов мне предоставили пленного ушастого, на котором я и отработал несколько методик, которые мне пришли на ум. После чего мы послали сообщение в крепость с описаниями методов лечения и методов сдерживания заразы. Вот собственно и всё, — ответил я. На этом наш урок закончился, и началась практики, я пытался научить студентов правильно лечить больных серой плесенью и поправлял их, когда они делали что-то не так.
Глава 7. Родной дом
На ночь нас с Алёной поселили в разных казармах, и я был этому даже рад, уж очень меня стало напрягать пристальное её пристальное внимание. Конечно, я ничего не имею против красивой девушки в своей постели, но нужно ещё думать и о будущем. Скоро придётся отправиться в Данков, а там с этим могут возникнуть проблемы, и как бы я ни говорил себе, что время ещё есть, оно постепенно таяло. Заместитель воеводы сообщил, что к утру должны наладить связь, а значит, может последовать приказ о моём возвращении, да и военное положение могут объявить в ближайшие дни. С одной стороны, я неплохо подзаработаю, а с другой, вся эта эпопея с перемещением и участием в боевых действиях меня откровенно стала напрягать.
Утром я отправился на пробежку и, как только вернулся после неё в казарму, услышал вызов по телефону.
— Алло, — сказал я, взяв трубку.
— Глеб, как я рада тебя слышать. Где ты? Нам сказал мой отец, что ты жив. Я, как знала, что ты у него. Когда ты отправляешься домой.
— Привет, мам, я рад тебя слышать. Всё нормально, сейчас мы — в крепости, я здесь помогаю лекарям, — ответил я.
— Отец мне рассказал про твою новую подружку. Я, конечно, осуждаю подобные отношения и не знаю, как ты будешь разбираться со всеми своими девушками, но это тебе решать. Мне каждый день звонят, пытаясь выяснить, где ты, и ладно Алина с Анной, но ещё две княжны? Мне кажется, это слишком, но об этом поговорим дома. Анна Александровна обещала отправить в Крепость, где ты сейчас, письмо с курьером о твоём срочном переводе в наш город. Да и вопросов тут скопилось очень много, в том числе и на твоём новом заводе. Поэтому ждём тебя дома, как можно быстрее, — ответила Диана.
— Хорошо, постараюсь не задерживаться, — ответил я и сбросил вызов.
Но даже не успел убрать его, как раздался следующий звонок.
— Алло.
— Ты жив? Как у тебя дела? Где ты сейчас находишься? С тобой всё в порядке? — посыпался на меня град вопросов от княжны.
— Уже всё нормально. Жив, почти здоров, нахожусь в главной крепости у Разлома. Только вчера вернулся с последнего задания. Не переживай. Всё в порядке, — ответил я.
— Я так переживала. Ты не представляешь, что я пережила, когда портал затянул тебя. Я даже поругалась с отцом, когда, узнав, где ты, он отказался вытащить тебя. Крепость была в осаде, а войска блокировали прорывы к крупным городам. Я сейчас же добьюсь твоего перевода к нам, только, прошу, не вздумай ехать один, по дорогам сейчас много нечести бродит. Группы разведчиков были замечены даже под Данковым, а это почти четыреста километров от вас.
— Хорошо, не переживай, всё нормально. Военные действия практически закончились, и я уверен, что меня и так скоро отпустят, — ответил я.
— Хорошо, никуда из крепости не уходи, я звоню отцу, — ответила она и отключила связь.
С одной стороны, мне здесь уже надоело находиться, после слов матери о моём заводе, меня стало беспокоить, что там и как у них, денег, что я выделил, должно было хватить только на лицензии и две недели работы завода. Да и я хотел контролировать процесс изготовления опытных образцов. А вот, с другой стороны, если княжна будет по каждому вопросу звонить отцу, ничего хорошего не выйдет. Меня могут запереть где-нибудь в безопасном месте и не выпускать, а свободу я умел ценить.
Я успел только помыться и переодеться, как меня вызвали к заместителю воеводы крепости и выдали предписание до конца дня отправиться в комендатуру Данкова, выбрав подходящий обоз.
В принципе, моё участие в этой военной операции заканчивалось, и заодно нужно подбить расчёты с комендатурой и госпиталем.
Четыре часа заняли подробные отчёты по лечению людей и отчёт по последней военной операции, в которой я участвовал. У лекаря я подтвердил количество вылеченных пациентов и участие в преподавательской деятельности. Заодно я продал всю живу из кристаллов, и со мной рассчитались чеком Казначейства. К сожалению, деньги я получу через неделю, не раньше, а боевые и за целительство через месяц, но и это неплохо, сумма там была внушительная.
Уже перед отъездом меня нашёл дьяк и, публично принеся извинения, передал мне деньги в качестве компенсации за оскорбление.
Мы как раз успели на последний обоз, который шёл в ближайший городок, откуда уже можно добраться нормальным транспортом в Данков.
Домой я приехал только вечером следующего дня, так как военных отрядов на дорогах было очень много, как и блокпостов. Так как приехали очень поздно, то после небольшого перекуса отправились спать, только вот Алёне мать выделила комнату рядом со своей, поэтому спал я спокойно и смог выспаться. Дорога нас вымотала полностью, поэтому провалялся я до обеда и встал только тогда, когда мать отправила сестру разбудить меня. Помывшись и переодевшись в нормальную одежду, я спустился в гостиную, где уже были все, кроме моего отца. Прислуживали нам Градские, которых уже оформили в качестве Слуг, точнее, Татьяна Ивановна со своей старшей дочерью. Их отец теперь официально будет возить меня на автомобиле, который необходимо будет купить, ну а остальных детей уже устроили в местную школу, но не простую, а для слуг. Там они получат дополнительные навыки, как себя вести. На самом деле, Слуги, взятые в Род, это очень почётно, и по социальному статусу они находятся даже выше богатых простолюдинов. А получить статус Слуг считается практически невозможным. Со своей стороны, я теперь отвечаю за них полностью, в том числе и за все их поступки.
Ели, молча, и я чувствовал напряжённые взгляды всех присутствующих, ждущих историю о моих похождениях. Когда разлили чай, я рассказал в очень урезанном виде, что произошло, пытаясь избежать подробностей, и свести всё к лёгкой прогулке, но моя мать, задавая чёткие вопросы, выудила у меня практически всё. В итоге, когда я закончил свой рассказ, она подошла ко мне и обняла меня, пустив при этом слезу. Мне было очень приятно, что за меня переживают. Мои брат и сестра смотрели теперь на меня, открыв рот, считая настоящим героем. А вот рассказ моей спутницы, которая ела вместе с нами, заставил мою мать надолго задуматься. Кто она на самом деле, мы не озвучили, но, как я понял, это сделал Радомир.
— Боюсь, с ней возникнут проблемы. Нужно подумать, как её оформить, Слугой, очень опасно. Дальней родственницей не пойдёт, слишком откровенно она на тебя смотрит, все сразу поймут, что между вами есть связь. Если же о вас узнает княжеский род, то её могут банально устранить. При этом они сами даже ничего делать не будут. Намекнут, что она позорит Великую Княжну, а дворяне сами всё сделают.